Глава 4

— Оставь, — сказал я. В моем голосе не было приказного тона, но Шон подчинился. Я протянул ему пижамные шорты и майку. — В этом должно быть удобнее спать.

Шон распрямился и взял одежду.

— Спасибо.

Я забрал его брюки, которые он аккуратно сложил на кровати.

— Их тоже повешу, — произнес я и ушел в его комнату, дав тем самым ему возможность переодеться без свидетелей, а себе — отсрочку, чтобы немного остудить мысли. Мое сердце бешено колотилось, а адреналин зашкаливал. Я нехило завелся, и, думаю, Шон прекрасно это понимал. Но я не отступлюсь от своих слов.

Когда я вернулся в спальню, Шон уже переоделся. И в пижаме он выглядел все таким же сексуальным. Если не больше.

— Ну вот, так гораздо удобнее, — сказал я, хотя, похоже, Шон понял, что это больше для моего удобства, чем для его.

Он улыбнулся и повернулся к кровати.

— Я не знал, какую сторону выбрать. Судя по книге на прикроватной тумбочке, твоя сторона эта? — Он указал на ближайшую к двери сторону кровати.

— Да, но все нормально. — Я выключил верхний свет и подошел к своей стороне, той, которая ближе к двери, и, прежде чем откинуть одеяло, включил лампу. Потом сел на матрас, взял книгу и просунул ноги под одеяло.

Шон, понаблюдав за моими движениями, повторил их со своей стороны. Кровать под ним прогнулась, но ни толчка, ни встряски я не ощутил. Его движения были выверены и плавны, и своим присутствием он почти не оказывал никакого воздействия на мое личное пространство, и мне это очень нравилось.

А еще мне очень нравилось, что он был в моей постели.

Шон прислонился спиной к подголовнику кровати, его натуральные волосы слегка растрепались. Подтянув одеяло до бедер и заметив, что я его разглядываю, Шон улыбнулся.

Боже, как он похож на человека!

— Так нормально?

Я кивнул.

— Да.

— Ты предпочитаешь старые книги, — заметил он.

Я отложил томик в мягком переплете на колени.

— Да. Я осознаю значимость электронных книг, и их у меня много. Но в этих старых печатных изданиях что-то есть такое, что меня завораживает.

— И что же тебе в них нравится? — спросил он. В его глазах читалась неподдельная заинтересованность. В отличие от прошлых бойфрендов, которые только высмеивали мою любовь к старым книгам, Шону было интересно.

Я взял книгу в руки.

— Люблю ощущать ее вес, вдыхать запах бумажных страниц. И держать, осознавая, что внутри — целый мир. Электронные книги лишают таких ощущений, по крайней мере, меня.

Шон улыбнулся:

— Не подозревал, что книги пахнут.

Ну конечно же. Несмотря на то, что он был новейшей разработкой, обоняния андроиды не имели. Я поднес книгу к носу и понюхал.

— Пахнет бумагой и типографской краской, а еще пылью и воспоминаниями о моем детстве, отстраненностью от реальности и счастьем.

Шон в замешательстве уставился на книгу.

— Ты описал прекрасную картинку, но могу только предположить, что говоришь ты метафорически.

Я тихонько рассмеялся.

— Верно.

Шон пристально на меня посмотрел. Взгляд сияющих голубых глаз был напряжен, но не от возбуждения, а от чего-то еще.

— Мне нравится звук твоего смеха.

— Да? — произнес я, не то чтобы спрашивая.

Он что-то промычал, потом сказал:

— Лучше не буду тебя беспокоить, чтобы ты мог почитать свою книгу.

А, ну да. Книга…

— Точно, — сказал я и снова взял ее в руки, заставив себя не смотреть на Шона. И пока я читал, он не шевелился. Он был абсолютно неподвижен. Никто не ерзал, не ворочался и не ворчал, чтобы я выключил свет.

Красота!

Когда веки стали слишком тяжелыми, я захлопнул книгу и положил ее на прикроватную тумбочку. Выключив свет, я улегся в постель, и Шон сделал то же самое. Он лег на спину, но голову повернул в мою сторону.

— Ты сонный, — пробормотал он.

— Да.

— Спокойной ночи, Ллойд. Приятных снов.

Я улыбнулся и закрыл глаза.

— Спокойной ночи, Шон.

***

Я чувствовал, как посреди ночи меня укрывали, и ощущал чье-то присутствие в своей постели, но спал я спокойно. И когда около семи утра я проснулся, то оказался лицом к Шону. А он лежал там в абсолютной расслабленности и безмятежности.

— Доброе утро, — сказал он с улыбкой.

— Доброе утро. — Боже, как он классно смотрелся в моей постели. И факт этот нисколько не облегчал мой утренний стояк.

— Ты хорошо спал, — произнес он.

— Верно.

— Приготовить кофе?

— Сначала в душ, — сказал я.

— Помочь?

Я с трудом сдержал улыбку.

— Я справлюсь, спасибо.

— Отлично. Какие планы на сегодня?

— Я взял отпуск, чтобы помочь тебе приспособиться к нашей совместной жизни, так что на работу мне не нужно. Хочу показать тебе жилой комплекс, и как выйти, если вдруг понадобится.

— Выйти? — Шон моргнул.

— На случай пожара или другой непредвиденной ситуации. — Я перевернулся на спину и потер лицо руками. — Ради твоей безопасности.

— Хорошо.

Я сел, стараясь как можно незаметнее прикрыть ладонью свой член.

— Я недолго буду в душе. Пожалуйста, не стесняйся и выбирай одежду из гардероба. — И, встав, направился прямиком в ванную. Я совсем не хотел, чтобы тон моего голоса казался холодным или приказным. До душа лучше добраться побыстрее. Пока не предложил остаться в постели.

«Относись к нему, как к человеку», — напомнил я себе. И настроил холодную воду, чтобы остудить всякие остро возникшие желания. Я не мог отрицать влечение, но всему свое время. И если бы Шон был человеком, и мы стали встречаться, то вчера было бы наше первое свидание, а сегодня, получается, второе. Можно добавить больше прикосновений, или даже поцелуев. И несмотря на холодную воду, живот опять скрутило желанием.

Захочу ли я остановиться сегодня на поцелуях? А захочет ли он? И должен ли принять во внимание его влечение и потребность в близости? И как его опекун, смогу ли понять, что для него лучше?

Боже. Хватит себя накручивать, Ллойд. Действуй как считаешь правильным.

Я выключил воду, быстро вытерся и оделся. Я выбрал обычную повседневную одежду: темно-синие брюки и вязаный свитер. Большую часть моей жизни надо мной насмехались по поводу одежды, которую я носил. Ребенком я всегда выглядел ботаником, а став взрослым — одевался слишком строго и опрятно.

И из-за чего бы надо мной ни издевались, то ли из-за того, что был зубрилой, то ли геем, точно уже никто не мог сказать, были ли эти издевательства последствием моего ОКР, либо его причиной. Большинство психотерапевтов, которых я посещал в молодости по настоянию родителей, только и твердили, что во мне что-то нарушено, либо явно, либо на подсознательном уровне, поэтому все пытались меня «починить». Но чинить нужно только сломанные вещи. А я не был «сломан». И меня не нужно было чинить. Мне всего лишь нужно было понимание.

И эту разницу никто не мог постичь. Я не хотел быть таким, как они. Я не хотел быть нормальным в их понимании. Я хотел, чтобы они увидели меня настоящего и приняли таким, какой есть. Чего никто так и не смог.

За исключением Шона.

Когда я вошел на кухню, Шон окинул меня взглядом с головы до ног.

— Ты сегодня очень красивый, — сказал он.

Он стоял у кофемашины, и был одет в точно такие же брюки, как у меня, и свитер. Неудивительно, ведь я подбирал ему гардероб по своему вкусу. Но сейчас задумался: «А не лишаю ли я его выбора?»

— Спасибо. — Я взял предложенную чашечку. — Нравится одежда, которую я для тебя купил? Или предпочел бы сам выбрать?

Он моргнул, словно вопрос расходился с его ожиданиями.

— Очень нравится.

— Ладно, просто дай знать, если захочешь что-нибудь другое. Думаю, ты легко найдешь в интернете фотографии того, что сейчас модно.

— Да. Я могу найти любое изображение, какое нужно, и модные новинки для андроидов в том числе. Но мне нравится этот стиль. В этой одежде я чувствую свою важность для тебя.

Я не ожидал от него таких слов. Не ради того, чтобы только доставить мне удовольствие, он сказал, что ему понравилась одежда. Он разделял мою тревогу и понимал меня. Я мог вообще заставить его ничего не надевать, или нарядить в костюм горничной и нижнее белье с прорезью в промежности, если бы желал именно этого. Но я не этого хотел. Я не хотел его заставлять что-либо делать. Я хотел, чтобы он был со мной на равных.

— Да, так и есть. — Я отхлебнул кофе. — Очень вкусно.

Шон широко улыбнулся.

— Рад, что тебе понравилось. Я изучил инструкцию и лучшие рецепты приготовления. Хочешь еще что-нибудь?

Я медленно покачал головой.

— Нет, пока не нужно.

— Пока ты спал, я изучил и провел анализ книги, которую ты читал прошлой ночью, поэтому, когда закончишь, и если захочешь ее обсудить, то я буду очень рад.

— Я читал ее много раз. — Я выпил кофе, чтобы скрыть улыбку. — Но я бы хотел, очень.

Шон выглядел таким миролюбивым, таким спокойным и таким совершенным.

— Итак, по-твоему, — начал он, — является ли капитан Ахав просто приключенческим персонажем, или белый кит — это метафора чего-то более сложного?

И вот тут-то мою изголодавшуюся по интеллектуальному разговору натуру зацепило, и я улыбнулся. Я долил себе кофе. И на следующие несколько часов мы погрузились в литературные глубины «Моби Дика». В какой-то момент у меня промелькнуло четкое осознание, что я дискутирую с роботом, но чем больше Шон говорил, тем сильнее стирались различия. Уже не было ощущения, что я говорю с андроидом. Я разговаривал с Шоном.

В процессе обсуждения авторского замысла во всем его смысловом многообразии, классовом и социальном, о добре и зле и существовании бога, я настолько увлекся обширными и всесторонними познаниями Шона, а он, по-видимому, моими, что в сердце у меня что-то переменилось.

Все, о чем я когда-либо мечтал, чтобы рядом был тот, с кем можно было поговорить.

Шон располагал к себе по многим параметрам: он умен, сдержан, опрятный и аккуратный. А в физическом плане… ну, физически, он образец совершенства.

Только собравшись в ванную, я осознал который сейчас час. Этим и голод мой объяснялся.

— Боже мой, как быстро время пролетело, — сказал я.