Я разразился смехом, который снова закончился слезами.

Естественно, Шон мог так поступить. Мой Шон, а не этот.

— Ллойд, — тихо позвал Чже. — Ты в порядке?

Я покачал головой.

— Они убили его. Прямо на моих глазах. Стерли его… Вернули к базовым настройкам. Шона, которого я знал, больше нет.

Вдруг раздался громкий стук в дверь. Мы с Чже чуть не поседели от страха. Чже даже вскрикнул.

— Мистер Солтер? Мистер Ллойд Солтер. Откройте. Это сержант Валид. Комитет по соблюдению норм морали по отношению к синтетическим модулям. Вы обязаны открыть.

Мне было уже нечего терять, поэтому я встал, подошел и открыл дверь.

Сержант Валид протянул удостоверение. Мне было без разницы, что там написано, единственное, что я увидел, это большие синие буквы аббревиатуры комитета. Я посторонился и позволил им войти. В квартиру вошло пятеро. Чже попятился назад. Похоже будущий секретный агент даркнета решил подумать над собственной тактикой поведения.

Я же, наоборот, был подавлен.

Я закрыл дверь и повернулся к сержанту, приготовившись отвечать на его вопросы, но увидел, что все смотрели на Шона.

— Он выключен, — пробормотал я. — У него стерли программное обеспечение. Забрали все его способности.

Двое сотрудников, обе женщины, стали сканировать Шона.

— Core i2068, — сказала одна из них.

— Нет, Core z, — признался я. — Шон сам говорил.

Валид долго смотрел на меня, потом повернулся к Шону.

— Сообщение было получено от этого модуля? — спросил он одну из сотрудниц.

Она кивнула и протянула сканер, на котором была куча цифр.

— Вне всякого сомнения.

Валид вздохнул.

— Это очень умный модуль.

— Был, — поправил я. — Его способности сильно превосходили способности стандартного А-класса.

— У нас есть запись, — сказал Валид. — Он все загрузил. С момента, когда вы вышли из машины и до того, как его отключили. Мы все слышали и всех опознали.

— А после того, как они его отключили? — спросил я. — Вы знаете, что с ним сделали? Его вскрыли, подсоединили кучу проводов и использовали какую-то панель. Сказали, что это похоже на отмычку. С помощью такой же штуки они управляли моим роботом-водителем.

Валид нахмурился.

— Нам тоже потребуется доступ к этому модулю.

— Делайте, что хотите, — тихо произнес я, снова усаживаясь на диван. — Мне все равно.

Вторая женщина посмотрела на меня.

— Пожалуйста, активируйте его. Нужно кое-что проверить.

Сердце болезненно сжалось. Мне не хотелось включать его, но с комитетом лучше не спорить.

— Шон, включи питание.

Шон поднял голову и открыл глаза. Посмотрел на сотрудников спецслужбы, на меня, на Чже, потом снова на меня.

— Шон, — решительно сказал я. — Это из комитета, они хотят задать тебе несколько вопросов.

Они допросили Шона, потом Чже. Спрашивали, откуда Чже меня знает и что тут делает. А я просто сидел все это время. По телевизору снова замелькали кадры, как арестовывали Сашу и Майлза. Потом была дискуссия на тему национальной безопасности и о том, чего достигли другие страны по оснащению армии андроидными технологиями. А меня уже стал раздражать любой звук.

— Телевизор, выключить питание.

Все замолкли и уставились на меня, а я не обращал на них внимания. Потом Валид сел рядом.

— У нас также есть кадры, снятые внутри объекта. Их погубила собственная же разработка.

— Так и было, — согласился я. — Они разработали программное обеспечение для андроида, которого планировали заслать на вражескую территорию с целью передачи информации правительству. Шон именно это и сделал. Только он передал сведения не на врага. А на собственного разработчика.

Валид улыбнулся.

— Жаль, что не удалось с ним познакомиться.

Мои глаза обожгло слезами.

— Он был невероятен. — Я посмотрел на Шона. Он до сих пор отвечал на вопросы, которые ему задавали. Шона сканировали и рассматривали шрам на его груди.

— И что теперь? Что будет со всеми андроидами? С Шоном? Он все еще должен быть подключен к серверу САТ?

— Комитет заберет на себя мониторинг таких андроидов. Все они будут подлежать стандартным обновлениям. Никаких вмешательств сверх меры не будет.

— Мне кажется, САТ взломала мой домашний роутер, — признался я. — Но на сто процентов уверенности нет.

— Да, взлом был, — ответил сержант. — Но теперь их главный сервер под нашим контролем, так что можете быть спокойны.

Я откинулся на спинку дивана, запустил руки в волосы. Голова шла кругом.

— Ваши показания нам, возможно, тоже потребуются, — сказал Валид. — Конечно, у нас имеется та запись, которую прислал Шон. Надеемся, что ее будет достаточно. Еще в нашем распоряжении все их программное обеспечение, записи, универсальный ключ-отмычка — абсолютно незаконная вещь, кстати. Все данные по международным сделкам… Так что, можно сказать на волю представители корпорации САТ не скоро выйдут. Но ваши показания, все же, могут потребоваться.

Я медленно кивнул. Мне было абсолютно все равно. Я глянул на агентов, которые, похоже, закончили с Шоном.

— Что обнаружили?

— Стандартный образец А-класса, — ответила одна из них. — Какой бы ни был процессорный блок до этого, сейчас его нет.

Я снова кивнул. Но на этот раз из моих глаз хлынули слезы. Валид похлопал по плечу.

— Мы свяжемся с вами завтра. Для подписания протокола.

Я смахнул слезы.

— Да, конечно.

— А сейчас оставим, — добавил сержант. — Я уведомлю полицию, что разговаривал с вами. Они, скорее всего, тоже захотят завтра с вами встретиться. Я бы посоветовал, не покидать город и не общаться с прессой.

Валид оставил свою карточку на столе, и они с сотрудниками ушли.

Чже похоже нервничал. Он теребил свои руки и периодически чесал голову. Было видно, что он сильно испугался.

— Я, наверное, пойду…

Я кивнул. Ему нужно было уйти, а мне была важна тишина.

— Да, конечно. Спасибо, что зашел.

— Я рад, что у тебя все в порядке. Увидимся на работе.

Я кивнул, и Чже ушел. Меня окутала оглушительная тишина. Обычно я наслаждался ею. Но сейчас я безумно скучал по Шону. Я ощущал пустоту, которая затягивала. И хотелось, чтобы она поглотила меня целиком.

На периферии зрения мелькнуло какое-то движение. Оказалось, это Шон подошел и сел рядом. Я не хотел на него смотреть. Я бы не вынес. Андроид очень сильно напоминал мне ЕГО. У него были его глаза, его волосы, его губы…

Я уставился на дверь и предпринял попытку заговорить. Хотел приказать ему выключиться. Или показать его комнату и попросить не выходить из нее. Мне требовалось срочно что-нибудь разгромить, закричать или поплакать, пока не заполню душевную пустоту, или забраться в постель и выреветься, пока не усну.

— Ллойд, — произнес Шон.

Я поднял руку, останавливая его.

— Пожалуйста, не надо. Знаю, что все для тебя ново. И понимаю, что из меня сейчас не лучший опекун. Просто ты мне очень напоминаешь того, кого я любил и кого потерял, и мне пока тяжело с этим справиться.

Шон замолчал, а я встал. Ноги двигались с трудом, глаза застилали слезы, но мне удалось сделать несколько шагов по направлению к комнате. Я нуждался в покое. Я нуждался в Шоне.

— Отключись.

Я вошел в спальню, забрался в постель, прямо с головой укутался одеялом и стал ждать, пока темнота меня не поглотит.

Тишина.

Одиночество.

Разбитое сердце.

Утрата.

Сожаление.

Я жалел, что не сражался за него до конца. Сожалел, что запретил Шону с ними бороться. Мы просто вошли туда. И позволили так обойтись с собой. И даже не попытались их остановить. Мне следовало сильнее стараться. Умереть, но защитить Шона… А вместо этого… Я ничего не сделал… И что могли значить его последние слова? Неужели наши вечера, проведенные за чтением «Моби Дика», так значили для него, что Шон для прощальных слов выбрал цитату именно оттуда? Почему лишний раз не сказал, что любит меня? Почему не сказал, что все будет хорошо?

Какого черта попросил называть его Измаилом?

Я резко откинул одеяло и сел.

Измаил!

— Можешь называть меня Измалом, — пробубнил я. — Зовите меня Измаилом. Однажды Шон говорил, что не сможет стать Измаилом, так как не переживет разлуки со мной. Тогда к чему эта фраза? Как прощальные слова для меня… Что она могла значить? Еще Шон как-то говорил, что сомневается, что Измаил настоящее имя героя. И имя всего лишь самовыражение. Того, кого отвергли и не любили.

Нет, точно нет. Шон знал, как сильно я его любил. Я уверен в этом.

А те его слова в машине? Когда нас привезли в САТ?

Помнишь, в «Моби Дике», ту финальную сцену с китом? Измаил думал, что это конец. На самом деле это было только начало. Он дожил до следующего дня, чтобы принять нового себя и стать тем, кем должен был.

Я что-то упускаю. Что все это значит? Что вряд ли Измаил был главным персонажем? Корпорация и есть тот кит, который всех убивает? Нет. Не всех. По идее Шон выжил…

Измаил выжил.

О, боже!

Шон это и имел в виду? Что несмотря ни на что, Измаил выжил? Что Измаил принял то, что узнал о себе и стал тем, кем хотел?

Отбросив одеяло, я вскочил и помчался в гостиную. Уставился на Шона, который так и сидел на краешке дивана, как я его и оставил. Шон выглядел как обычный андроид. Замершая совершенная поза. Совсем как робот.

В нем не было той жизненной искорки, как раньше. На губах ни единого намека на улыбку.

— Шон, включи питание.

Шон поднял голову и открыл глаза. Увидев меня, он улыбнулся.

— Шон?

Он моргнул, улыбка стала немного печальной.

— Что так долго? Думал, до тебя дойдет быстрее.

Я замер. От несбыточной надежды защемило сердце. Живот скрутило.

— Шон?

Он кивнул и встал, затем бросил взгляд в сторону роутера.

— Все еще прослушивается?

У меня вырвался всхлип. Это и в самом деле был Шон. Я попытался подойти, но ноги не слушались. Меня накрыло облегчением и чувством всепоглощающей любви. Я поднес ладонь ко рту, Шон сократил расстояние между нами и заключил в свои объятия. Я плакал, уткнувшись ему в шею, а он крепко меня держал. Это было прекрасно. И так знакомо. Теплые и сильные объятия. Шон был со мной. Он был рядом. Не понятно, каким образом, но это было так.