В его глазах вспыхивают искорки.
— Возможно.
— Эйден! Так нечестно. Ты должен сказать мне это, пока я в сознании.
— Хм. Например сейчас?
Я отчаянно киваю.
— Да, сейчас.
— Хм. Я на самом деле этого не чувствую, но мы можем это исправить, если ты приведешь меня в нужное настроение.
— Эйден!
— Что? Это твое наказание.
— Отлично. Я сделаю это.
Как будто это возможно, искра в его глазах разгорается еще сильнее.
— Что ты имела в виду, милая?
— Думаю, тебе придется подождать, пока я не выпишусь из больницы.
Он ухмыляется.
— Проныра.
— Училась у лучших.
Его губы возвращаются к моим, и я вдыхаю его. Больничный запах меркнет по сравнению с его ароматом и теплом.
Пальцы запутываются в его черных, как смоль волосах, и я позволяю ему опустошить меня. Я позволяю ему показать мне, как много я для него значу.
Эйден и я это не тьма и не свет. У нас обоих запятнанные умы и души.
Но мы не родственные души.
Мы потерянные души, которые вписываются в совершенно несовершенную гармонию.
И я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить то, что мы имеем.
— Подожди, — говорю я ему в губы. — О чем ты с Агнусом говорил ранее?
— Мы кое-что планируем. Будет весело.
Эйден и Агнус что-то планируют.
Что, черт возьми, могут два психопата считать «веселым»?