ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Уточню, целью испытания было не надрать кому-то зад. Нужно было добраться от точки начала до финиша в другом конце арены любыми способами. Я мог биться, уклоняться, лететь как Супермен. Главное — добраться из точки А в точку Б.

Но пострадать можно было, ведь работой агентов было остановить меня. И они серьезно относились к работе.

Технически, я мог пройти эту часть экзамена, обезвредив трио агентов, но я хотел пойти по менее амбициозному пути. Я встал на Х, прокрутил еще раз план в голове. Когда я столкнулся с этим испытанием в первый раз, я перегнул с уверенностью. Я мог сделать себя невидимым, так как кто-то мог помешать мне добраться до финиша?

Как оказалось, способов было много.

Мой арсенал искажений содержал разные трюки, и я каждому дал название, как для суперсилы. Когда я менял мебель в комнате или, скажем, медленно сдвигал стенки кабинки ближе к мишени, я звал это силой Изменения вида. Атака Монстра — это когда я призывал трехголовую саламандру из-за монитора компьютера или пришельца из потолка над писсуаром. Стада грызунов, как облако мух, о котором я уже говорил, звались Роем.

Моим любимым и самым полезным трюком был Разделенный Кит — я делал копию себя, пока невидимое тело становилось невидимым и тихим. Я недавно обнаружил, что мог делать это и с другими людьми, но только если знал их достаточно хорошо, чтобы сделать копию и стереть их сущность.

Мои силы не убивали — Винсент любил отмечать это, когда не убегал от жуткого ядовитого монстра, который помешал ему сходить в туалет — но они могли провести меня через это.

Сирена загудела, и я тут же создал две копии себя вместо одной. Ложная пара устремилась вперед, а я помедлил, смотрел на лабиринт стен и баррикад в поисках врагов, один из них явно был телепатом.

«Как-то в полночь, в час угрюмый, — зазвучал мужской голос в моей голове, — утомившись от раздумий…».

— Серьезно? — простонал я под нос.

«Задремал я над страницей фолианта одного…».

Я подавил рычание, сосредоточился на еще двух Китах, пытаясь игнорировать знакомый голос агента Тима. Я не знал его фамилию — или это была его фамилия? Все просто звали его Тимом.

Стихотворение — По — которое он читал в моей голове, было для моего отвлечения. И, зараза, его стратегия работала.

«И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал. Будто глухо так затукал в двери дома моего».

— Гость, — буркнул я, поспешил к укрытию приземистого здания, — гость там стучится в двери дома моего. Гость — и больше ничего.

Изумление появилось в голосе Тима в моей голове.

«Вот так встреча, Кит. Что задумал?».

«Не думай об этом, не думай, не думай», — но если я не буду сосредоточен, мои двойники растают.

«О, два ложных Кита? Допустим, — Тим кашлянул в моей голове. — Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный…».

Скрипнув зубами, я пытался закрыться от его стихотворения. Он уже мог сообщить своим напарникам о моих копиях, но то, что они знали, что Киты, которых они видели, были фальшивыми, не означало, что они могли найти невидимого меня.

Блит сделала это намеренно? Телепаты не только организовывали движения команд, но и могли одолеть мое преимущество: элемент неожиданности. Я мог раздражать и слепить их искажениями, но как только они понимали, что это не было настоящим, мое преимущество пропадало.

«О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа…».

Ругаясь, я побежал вдоль здания, мои Киты двигались параллельно в центре пыльной «улицы» между зданиями.

Фигура вышла открыто в пятнадцати ярдах от меня. Высокая, худая, с короткими черными волосами в мелкие кудряшки. Я узнал агента Клэрис Виньо, аэромага, которая выглядела и вела себя как воспитательница в детском саду… если ты не был мификом-плутом, тогда тебя могло смести торнадо.

Она расставила ноги, сложила ладони в позе в стиле «Драконьего жемчуга Зет» и послала порыв ветра с силой шторма по узкой улице. Он оттолкнул меня, и я ударился задом об землю.

Блин! Она догадалась, что я был близко к своим ложным Китам.

Виньо взмахнула руками, и ветер закружился жуткой бурей, бросал пыль мне в лицо. Я закрыл голову руками, глаза слезились, пока я пытался сохранить невидимость.

«Это ветер, усмирю я трепет сердца моего, — гудел агент Тим в моей голове. — Ветер, больше ничего!».

Мило, Тим. Очень мило.

Я упустил искажение, вскочил на ноги и прыгнул в ближайшее окно подальше от линии волшебного огня Виньо. Я прокатился по полу, заляпанному краской, и вскочил на ноги.

Вспышка движения. Я обернулся.

Третий противник запрыгнул в окно. Она побежала ко мне на полной скорости — агент Данайя Надер, боевой волшебник, пацанка, ее бейсболка — ее символ — была повернута козырьком назад.

Она с разгона врезалась в меня. Я отлетел в стену, едва смог столкнуть ее с себя. Тим все еще выл строки в моей голове, но я попробовал искажение. Я не мог делать то, в чем она признала бы галлюцинацию, так что бросил в нее видение рушащегося потолка.

Она лишь вздрогнула, направила на меня толстую серебряную палочку и прокричала заклинание, которое я не слышал из-за воя Тима в голове.

Я бросился на пол, сделал себя невидимым при падении, и ослепительный луч света из ее артефакта пролетел над моей головой, попал по стене с шипением. Судя по звуку, мне было бы очень больно, если бы луч попал по моему телу. Я направился к окну, решив рискнуть с ветром Виньо.

Усмехаясь, Надер вытащила из пояса стеклянную сферу и бросила на землю. Она взорвалась искрами лилового зелья, которое залило стены… и меня.

Я прыгнул в окно, безумно пытаясь скрыть зелье невидимостью, чтобы другие не видели, как блестящие пятна движутся по арене. Мои ноги оказались на земле, и я чуть не врезался в Виньо. Надер появилась в окне за мной, и я повернулся в единственное оставшееся направление.

Агент Тим, гад-телепат, стоял в паре футов от меня, направив на меня черный пистолет.

Я застыл, глядя на дуло пистолета в руках раздражающего агента, который явно знал, о чем я думал. Я не смог придумать умное искажение, чтобы спастись из этой ситуации.

Широко улыбаясь, Тим заговорил впервые вслух:

— Ворон молвил… — он нажал на спусковой крючок, выстрелил мне три раза в грудь. — «Nevermore».

И так я провалил полевой экзамен во второй раз.

* * *

Я рухнул на кровать со стоном, потирая ноющую точку на ключице, куда попал агент Тим.

Получить выстрел было неприятным способом провалить экзамен. Я не проиграл из-за крутой магии агента или навыков боевых искусств противника. Меня одолело старое скучное человеческое оружие. Сверхзвуковые свинцовые пули. Хуже, это были шарики краски.

А еще меня окружили, перехитрили в тактике и магии. Как только противники поняли о моей способности искажать, сила стала почти бесполезной. Как я мог обмануть кого-то, заставив верить в галлюцинацию, если они ожидали галлюцинацию? Может, я никогда не сдам экзамен — не против комбинации телепата/волшебника с помощью еще одного мага, подавляющего меня общими усилиями.

Когда я добрался домой с бумажным пакетом жирного фастфуда — утешительный приз — был седьмой час. Обычно я не стал бы есть такой мусор, но я был расстроен и хотел утопить печали в беконе, сыре и фри в огромных размерах.

Полезайте в мой живот, пустые вкусные калории.

Аромат трансжиров пропитал каждую молекулу моего миниатюрного жилища. Я не перегибал. В этом месте даже у сардин была бы клаустрофобия.

Хипстер-оптимист назвал бы это уютной микро-квартирой, но это была просто заваленная хламом комнатка в углу приземистого многоквартирного дома возле улицы Гранвиль, на юге от центра. В комнате были два матраца на скрипучей металлической решетке, деревянный стол, такой старый, что нужно было радиоуглеродное датирование, чтобы понять его возраст, и мини-холодильник, где была крохотная морозилка, набитый куском сыра, тремя замороженными ужинами, бутылкой кетчупа и пачкой в шесть банок «Dr. Pepper».

Моя одежда была запихана в крохотный шкаф, и на полу едва хватало места, чтобы развернуть коврик для йоги, хотя нужно было двигаться осторожно, чтобы не пробить ногой гипсокартон.

Но бедняки не выбирали, и как плохо оплачиваемый аналитик МП, который никак не мог сдать экзамен, чтобы стать полевым агентом, и бывший заключенный, который должен был оплатить много штрафов, я не мог тратить лишние деньги на роскошь.

Из хоть немного личных украшений в печальном жилище была только стопка потрепанных книг на безопасном углу стола, далеко от угрожающей микроволновки и маленькой горки непортящейся еды, которая занимала почти все место. Месяцы назад Линна могла мне вернуть книги из моей старой — куда более крутой — квартиры до того, как хозяин квартиры выбросил их.

Я сунул горсть жирной картошки в рот, тепло, которое не было связано с едой, наполнило меня. Под столом, где обычно стоял стул, были две картонные коробки с моей коллекцией фильмов из той же квартиры. Я бросил красочное собрание дисков, но Линна тайно от меня сходила в квартиру, угрозами заставила швейцара впустить ее и собрала все мои фильмы.

Отмечу, у меня не было доказательств, что она кому-то угрожала, но такое вполне могло быть. Она обычно не заигрывала словами, и я не жаловался.

Она вернула мою спасенную коллекцию как подарок для уюта, и, должен признать, этот взрослый мужчина чуть не прослезился.

Я скомкал обертку бургера, вытащил из рюкзака ноутбук, который я брал с собой на работу, открыл его и направился в архивы МП — база данных, охватывающая все, лучший друг агента. Если нравились лучшие друзья, которые были ненадежными и устаревшими.

Я пошел в архив, сидел и ждал, пока курсор мигал. Кто-то хотел, чтобы Линна вернулась в участок ЛА, в двух тысячах километров от меня. Под кем-то я имел в виду некого Шена, заместителя капитана.