Поднявшись на несколько метров, он попробовал рассмотреть дачу и критически оценил свою позицию. Потом залез ещё выше и остановился метрах в десяти от земли. Эта позиция ему понравилась. Используя всё ту же верёвочку, Слепень привязал к ветвям дерева рюкзак, корзинку и, наконец, себя. Затем вынул из рюкзака снайперскую винтовку в разобранном виде, собрал её и глянул на дачу уже через оптический прицел.

Ближе всего к нему находилась крайняя левая часть главного фасада. Рассматривая двор, Слепень увидел машину Толстяка. Сомнений не было: она стояла так, что удалось разглядеть её номер, который киллер выучил наизусть.

«Они здесь».

Во дворе ни Катьки Цыгановой, ни Толстяка не оказалось, и Слепень перевёл прицел на окна...

*      *      *

Вторую неделю Катя и Андрей находились на даче, соблюдая режим строгой секретности. Охрана сменилась, но Саша остался и работал уже с другой сменой. Впрочем, работа у него сейчас была совсем ненапряжной: поскольку общее количество охранников теперь увеличилось на одного человека, то Сашу, чтобы он не усложнял график дежурства, не стали гонять по постам и зонам ответственности, а разрешили ему всю неделю тусоваться с Катей и Андреем. В этом его работа и состояла.

Катя уже вовсю тренировалась в спортзале и проводила спарринги с охранниками. А вот Андрей и Саша от этих спаррингов всячески уклонялись. Правда, по-разному. Андрей в спортзале вообще не появлялся, хотя пару раз Катя застала его, когда он делал зарядку в своей комнате. Саша, наоборот, охотно посещал спортзал и ещё более охотно помогал Кате отрабатывать удары и приёмы, но в то же время упорно отказывался драться с ней по любым правилам. Это не помешало ему отправить в нокаут своего коллегу из другой смены – там он стесняться не стал и с лёгкостью согласился на полноконтактный боксёрский поединок.

Сейчас Катя, Саша и Андрей сидели в комнате Андрея. Мужики развлекались: искали в интернете Катину фотографию, которая им больше всего понравилась. Каждый свою, естественно. Саша использовал для этих поисков смартфон, а Андрей – ноутбук.

Между прочим, Саша и Андрей, при большой разнице в росте, были весьма похожи друг на друга по комплекции. Ну, разве что Саша поатлетичнее, а Андрей потолще. И ещё у них явно отличались... руки. У Андрея руки были небольшие и даже, можно сказать, в какой-то степени изящные; а Саша имел огромные рабоче-крестьянские кулаки, лишь немногим меньшие, чем у самого Силачёва.

– Нашёл! – объявил Саша и продемонстрировал фотографию, на которой Катя красовалась в коротком и обтягивающем чёрном платье.

– Ну-ка, ну-ка... – повернулся к нему Андрей. – Ух ты! Эта поза мне явно что-то напоминает!

– Конечно, напоминает, – засмеялась Катя. – В такой же позе стоит статуя Давида работы Микеланджело.

– А, точно, точно. Екатерина Давидовна, как говорится. А вот что выбрал я. Смотрите!

Андрей вывел на экран ноутбука фотографию, где были запечатлены Катя в свитере, брюках и кроссовках и её брат в борцовском трико. Они вместе держали серебряную медаль, которая висела у брата на шее. Катя при этом стояла за спиной брата и выглядывала из-за его плеча. Она была существенно выше ростом, поэтому наклонилась, чтоб не возвышаться над ним. Фотографию сделали в спортивном комплексе, и на заднем плане можно было увидеть двух мальчиков, приготовившихся к соревнованию по борьбе. Так что становилось понятно, откуда медаль.

– Картина называется «Катя Цыганова со своим цыганёнком», – пояснил Андрей.

– Какой он тебе цыганёнок? – обиделась Катя.

– А кто? Ты же у нас Цыганова, правильно? Ну вот. А он тогда кто? Цыганёнок и есть.

– Да ладно, какой из него цыганёнок? – сказал Саша. – Он же гораздо светлей, чем Катя. Совершенно русская внешность у него.

– В любом случае, – произнёс Андрей, – если бы это была не фотка, а картина, то художник, который её нарисовал, превзошёл бы Микеланджело, Леонардо, Рафаэля, Рембрандта и Репина с Айвазовским. Однозначно!

– Катя, а твой брат насколько моложе тебя? – спросил Саша.

– На семь лет. Он 2006 года рождения.

– А как его зовут, я забыл? По-моему, Вася?

– Ты что?! – шутливо возмутился Андрей. – Как можно не знать таких элементарных вещей? Боря его зовут! Лучше б ты таблицу умножения забыл, честное слово. Такие-то вещи надо знать, как «Отче наш».

– Кстати, раз уж мы заговорили об искусстве, то я вспомнила один смешной случай. Приехали мы в Питер, и Борьку тоже взяли, город посмотреть. Идём по Невскому, вдруг Борька начинает ругаться: «Почему этот дом так плохо покрашен, в какой-то грязно-серый цвет? Строителям – руки оторвать!» Мы посмотрели, куда он показывает, а там... Казанский собор!

– Ха-ха-ха! – развеселились Саша и Андрей. Затем Андрей предложил:

– Не включить ли нам музыку?

– У него одна любимая группа очень смешно называется, – сказала Катя. – «Грязные святые»!

Саша пожал плечами: мол, название как название, ничего странного.

– Это ещё так, семечки, – заявил Андрей. – А вот есть группа с названием «Красная плесень». А ещё «Автоматические удовлетворители». А ещё «Оргазм Нострадамуса»...

Катя едва не рухнула от хохота, а Саша ответил:

– Да что там далеко ходить! Я сам в школьном возрасте... ну, в старшем школьном возрасте... пытался организовать группу и придумал ей название «Гром гремит, земля трясётся»...

– А что ты делал в этой группе? – заинтересовался Андрей. – На каком инструменте играл?

– Да не, я музыкальными инструментами не владею.

– А, так ты, наверно, писал стихи?

– Нет, стихи писать я тоже не умею. Зато отлично пою.

– Ну-ка, ну-ка! Продемонстрируй!

Саша улыбнулся. Потом, что-то обдумывая, перевёл взгляд с Андрея на Катю и обратно. Наконец произнёс:

– Ладно. Щас спою...

Зелёный змий горит огнём!

И я всегда, везде при нём!

Страдая рано поутру,

Идём с ним в ногу мы во тьму!

И если очень плохо мне,

Зелёный змий всегда при мне!

Сажаю я его в стакан

И там, и там!

Это была песня группы «Автоматические удовлетворители» под названием «Зелёный змий». И надо сказать, что, вне зависимости от её текстового содержания, Саша очень продуманно поступил, выбрав именно её. Потому что это была песня-индикатор, где чётко определялись вокальные способности исполнителя: или он умеет петь, или не умеет. Схалявить тут не представлялось возможным, такой уж был её мотив. Её нельзя читать, как делают рэперы, её нельзя орать скороговоркой, как делают скоростные металлисты-отморозки – её нужно именно петь, в среднем темпе и чётко выговаривая все слова.

На первой же строчке Андрей расплылся в улыбке и одобрительно поднял большой палец: он знал эту песню. Катя – не знала, но мысленно отметила, что Саша, абсолютно точно, петь умеет. Правда, пел он искусственно заниженным голосом, не таким, каким разговаривал. Но хуже от этого не стало, совсем наоборот.

И кто сказал, что вреден яд?

Зелёный змий мне друг и брат!

Меня единственный поймёт

И никогда не предаёт!

И если стало лучше мне,

Зелёный змий и тут при мне!

Сажаю я его в стакан

И там, и там!

Саша разошёлся. Его богатырский бас приобрёл совершенно убийственное звучание. Сейчас он был похож на пьяного моряка, исступлённо орущего песни в кабаке. Нет, даже не на моряка – это ещё слишком мягко сказано. На пьяного пирата, так точнее.

С ним вместе мы идём

И н-никогда не пропадём!

Дружить со змием – красота!

Всю жизнь со змием – лепота!

И если встретится кто мне,

Мы вместе едем в ЛТП!

Сажаем мы его в стакан

И там, и там!

Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.

Катя почувствовала, что выпадает в осадок. Если уж совсем честно, ей было плевать, о чём эта песня, потому что ей совершенно вынесло мозг вокальное мастерство исполнителя.

«О боже, вот это голосина!!! Второй Шаляпин!»

– Убил. Просто убил наповал, – подытожил Андрей. – Нереально круто. Катя, а ты слышала эту песню в оригинале?

– Нет.

– Давай поставлю для сравнения...

Он включил ту же самую песню на ноутбуке. По музыкальному оформлению это оказалась смесь хард-рока с панком, весьма тяжёлая. Но Катя не могла избавиться от мысли, что Сашино исполнение, пусть даже и вообще без музыки, ей нравится больше.

Такова сила настоящего искусства.

*      *      *

Слепень приехал к Ивану Даниловичу на ту же секретную квартиру. Там находился и Шило.

– Ну, – грозно спросил Иван Данилович, – почему нет результата?

– Катька Цыганова ни разу не попалась мне на глаза. Скорей всего, она там, но сидит где-то в укрытии. На даче почти все окна занавешены, это неспроста. Машина Толстяка стоит там же во дворе...

– А самого Толстяка ты видел?

– Нет.

– А они не могли специально оставить машину и свалить куда-то в другое место? – двинул идею Шило.

– А телефон Толстяка? – напомнил Иван Данилович.

– И его тоже оставили.

– А сейчас его телефон ещё там?

– Да, он там.

Иван Данилович задумался.

– По-хорошему, надо бы штурмом взять дачу, – сказал он.

– Это ж беспредел! – испугался Шило.

– Ничего, у меня приказ начальства есть. Только одно мешает: вдруг её там не окажется? Вот это реальная проблема... Слепень, тебе сколько человек понадобится, чтобы взять дачу?

– А труп должен быть в нормальном виде? Чтоб можно было опознать?

– Само собой. И надо будет его сфоткать. Тебе, правда, разрешили этого не делать...

– А как я мог это сделать с такого расстояния и в таких условиях?

– Теперь условия меняются. Ну, сколько?

– Значит, так. Гранатомёты использовать нельзя, автоматы использовать нельзя. Можно использовать пистолеты и что-нибудь для рукопашного боя. Например, дубинки...

– Бейсбольные биты, – подсказал Шило. – Этого добра у нас навалом.

– Пусть будут биты. Короче говоря... мне нужно сто человек.

– Ух, ё... – обалдел Шило. Он подумал, что Слепень заранее ставит невыполнимые условия, чтобы соскочить.

На полминуты в комнате воцарилось молчание. Подчинённые ждали, что скажет Иван Данилович, а Иван Данилович не мог решиться заварить такую кашу и пытался взвесить все «За» и «Против». Наконец он заговорил.