Глава 5 Лисса

Девушка была потрясена, когда увидела, что специальными гостями Дона были не кто иные, как ее родители.

Она не знала, как реагировать. Не видела их с того дня, как они выдали ее замуж за него и сказали ей, что Сидни постигла та же участь. На лице Дона была ухмылка, от которой ей захотелось блевать.

Вошел ее отец, сделав вид, что она должна была быть счастлива его видеть. Лисса вздрогнула от отвращения.

Ее мать вошла с синяком под глазом. На улице щебетали птицы, погода была хорошая, весь мир вращался, а она застряла внутри с этими психопатами. В воздухе было столько напряжения, что можно было почти почувствовать, как он потрескивал. Что-то происходило, она знала это по тому, что глаза Дона и ее отца бегали туда-сюда.

— Проходите, — громко сказал Дон, приглашая Дэвисов в их дом.

Звук захлопнувшейся входной двери был самым зловещим, что Лисса когда-либо слышала. У нее было плохое предчувствие. Что-то действовало ей на нервы. Она не сомневалась, что ей нужно перенести побег на ближайшее время. Может быть, сегодня вечером, если она сумеет заставить его выпить достаточно.

Когда они прошли в гостиную, Дон бросил на нее предупреждающий взгляд и похлопал по карману брюк. Ошейник на ее шее внезапно стал тяжелее от его безмолвного напоминания, что он обладает властью нажать кнопку на пульте дистанционного управления и в любой момент вырубить ее. Она опустила глаза вниз, зная, что ненависть, горящая в них, будет лишь поводом для нового избиения, и он с радостью сделал бы это просто по той простой причине, что там были ее родители, и у него была деловая встреча.

Она не жалела себя. Просто хотела уйти. Если какая-то высшая сила считала, что Лисса должна быть той, кто получит наказание, тогда — хорошо, она получила его сполна. В течение долгих десяти лет она страдала от его рук. Этот проклятый шоковый ошейник появился на ее шее в первый день, когда он притащил ее сюда, и она никак не могла придумать, как его снять. Она верила, что в какой-то момент выберется.

В конце концов, если у вас не было веры, что еще могло вас поддерживать? Он мог бить ее, что делал ежедневно. Мог изнасиловать ее, что делал довольно часто. Мог лишить достоинства, поделившись ею с другими мужчинами и женщинами, и унизить отвратительными действиями, что делал так часто, как только мог. Но единственное, чего он не мог сделать, — это лишить ее веры. И это должно было помочь ей найти Сидни и скрыться от них.

С опущенными глазами она пошла на кухню за напитками для гостей. Вернувшись в гостиную, она увидела, что ее мать была обнажена и, стоя на коленях перед Доном, сосала его член. У нее не было времени понять, почему над ее матерью, которая сама жестоко обращалась, издевались.

— Чего ты ждешь, шлюха? Снимай одежду, — усмехнулся он, насаживая голову ее матери на свой член.

Поставив поднос с напитками, она выскользнула из того, что на ней было и стала ждать его указаний, чтобы не стать жертвой еще большего насилия, чем то, что уже должно было случиться.

— Наклонись над диваном, как хорошая сучка, — прорычал он, выпустив сперму на лицо ее мамы и оттолкнув женщину в сторону.

Лисса наклонилась и услышала знакомый голос, шепнувший ей на ухо.

— О, я скучал по тебе, моя любимая девочка.

Затем ее отец начал целовать ее шею, а затем толкнулся между ее ног и вошел в нее. Его стоны экстаза были больше, чем она могла вынести, ей удалось пробормотать ожидаемое от нее «Спасибо, папа». Девушка попыталась скрыть слезы, но было слишком поздно, и это подлило масла в уже горящий огонь гнева ее мужа.

— Твоя дочь-шлюха любит вести себя как жертва, но она забывает, что я знаю, как боль заводит ее и заставляет кончить, — прошипел он ей.

Ее отец поднял брови и спросил:

— Это правда?

Она просто сидела и плакала, зная, что все ее слова не имеют значения. Они играли с ней в игры, пока им это нравилось.

— Я предполагаю, что ты говоришь правду, поскольку она даже не может ответить. Ее мать в последнее время также была несколько непокорна. Может быть, пришло время преподать им обеим урок после просмотра фильма, на который ты потратил столько времени и денег, чтобы устроить для них особенный вечер. Обидно, потому что ты так усердно работал, чтобы сделать это особенным для них, а они даже не ценят твои усилия. — сказал отец.

Ее мать встревожено подняла глаза. Что-то определенно было не так.

Лисса испытывала желание бороться или сбежать, но не могла сделать ни того, ни другого. Что они собирались с ними делать?

Дон, внезапно дернув ее за ошейник, швырнул ее на деревянный кухонный стул и сильно ударил в лицо. Лисса почувствовала, как из ее носа потекла кровь, и когда сделала резкий вдох, то попробовала ее на вкус. Ее глаза горели от слез, когда он снова и снова бил ее. Схватив ее за волосы, он ударил девушку коленом в живот. Она кричала и задыхалась одновременно, что привело к удушью. Где-то на заднем плане Лисса могла слышать, как ее мать издает такие же звуки, но сейчас она не могла на ней сосредоточиться. Все, что она могла сделать, — это попытаться остаться в живых.

— Встань, шлюха, и снова наклонись над гребаным диваном. В любом случае, это все, на что ты, бл*ть, годишься.

Лисса встала так быстро, как могла, не потеряв сознание. Она знала, что это будет мерзко, потому что он смотрел на нее с таким отвращением, что она поняла, что он не собирается брать ее, но планирует что-то столь же плохое.

— Сильвия, иди сюда, — крикнул он ее матери.

Лисса услышала, как та подошла к тому месту, где девушка стояла, наклонившись.

— Засунь это в п*зду своей дочери.

Она почувствовала, как в нее вдавливают какой-то предмет, а затем услышала его рычание.

— Я сказал засунь, сука, — и толкнул силой.

— А теперь засунь это ей в задницу. Если я снова должен буду помочь тебе с этим, Сильвия, тогда ты получишь пробку побольше, чем эта, но на твоей не будет смазки. Поняла? — должно быть, она кивнула головой, потому что быстро засунула предмет Лиссе в задницу.

Лисса привыкла к тому, что он жестоко обращался с ее телом, но вы никогда не привыкнете к тому, что в вас просто засовывают посторонние предметы. Теперь он хотел оставить их там.

— А теперь иди и приготовь ужин, пока мы подготовим наш фильм. Не облажайся, Лисса, или, клянусь всем святым, сдеру с тебя кожу живьем.

Она вошла на кухню. Не было причин не делать этого. Споры принесут только больше ненужной боли. Через несколько мгновений она услышала, как дверь кухни открылась.

— Могу я чем-то помочь? — робко спросила ее мать.

— Зачем? — вздохнула Лисса.

— Мне приказали, — сказала она.

— Хорошо. Сделай салат.

— Это все? — спросила она с искренним недоумением.

— Разве ты недостаточно сделала? Какая же ты мать? — ответила Лисса.

«Я искренне надеюсь, что ты будешь гореть в аду. Меня не волнует, что ты делаешь или не делаешь. Какого черта ты вообще ступила в дом дочери, которую продала? Ты отвратительна», — вот что она хотела сказать.

— Разве ты не понимаешь, девочка? У меня нет выбора. Мне не дали права голоса с твоей сестрой и, конечно, не было выбора с тобой. Меня купили так же, как и тебя. Мы — одно и то же, так что не будь ханжой. Ты не знаешь, какой была моя жизнь, — возмущенно сказала ее мама.

— Чушь собачья, — прошипела Лисса. — Папа всегда относился к тебе как к королеве.

— На моем лице сперма ТВОЕГО мужа. Так поступают с королевой?

— В конце концов, это не имеет значения, не так ли, мама? Потому что ты не защитила нас.

Сильвия вздохнула и, со слезами на глазах посмотрев на дочь, сказала:

— Нет, я думаю, ты права. Вы, девочки, всегда были сильнее меня. Полагаю, из-за того, что он так сильно любил вас двоих, я надеялась, что он разорвет цикл. Но я ошибалась. Мне жаль. Я знаю, что это не имеет значения и никогда не будет. Я люблю вас, девочки, просто по-своему.

Когда Лисса повернулась, чтобы закончить нарезать овощи, то почувствовала вибрация в тазовой области.

Охренительно, теперь он собирался поиграть. Отвратительно!