Глава 26:

«Мое молчание – ответ для него»

Клаудия

Войдя в свою спальню, он закрывает дверь и опускает меня, но я не успеваю даже коснуться ногами пола, как он прижимает меня к двери и целует так отчаянно, что я таю прямо на месте.

Не мешкаясь, я с огромной охотой отвечаю на поцелуй, потому что, Боже, я так же желаю его, если даже не сильнее. Наши рты двигаются синхронно, губы увлажняются. Я хватаю его за галстук, склоняя голову набок и углубляя поцелуй. Артемис кладет руки на дверь по обе стороны от моего лица, будто пытаясь сохранять самоконтроль.

К черту самоконтроль.

Его поцелуй становится более страстным, более требовательным, доводящим меня до грани. Звуки нашего поцелуя и дыхания заполняют комнату. Тело горит от жажды его касаний, и когда я чувствую, как он сжимает руки в кулаки на двери, я слегка отстраняюсь.

- Прекрати контролировать себя, – шепчу, прикусывая его губы.

Его голос хриплый, сексуальный.

- Я пытаюсь быть нежным.

- К черту нежность, – я посасываю его губу. – Потеряй контроль, трахни меня так, как хотел все это время.

Я прямо вижу, как весь его контроль испаряется, его руки находят мою грудь и сжимают ее, заставляя меня стонать.

- Я трахну тебя так, как хочу, – рычит у моего рта.

Его губы атакуют мои, в то время как руки умело массируют грудь, перед тем как перейти к лямкам моего платья, рывком спуская его с плеч, открывая бюстгальтер. Кожа горит, жаждая его касаний. Его рот переходит к моей шее, пока он расстегивает бюстгальтер сзади, освобождая мою грудь. Издаю стон, ощущая его рот на обнаженной коже моей груди, и когда он начинает посасывание, я в наслаждении откидываю голову назад. Его язык и губы двигаются настойчиво, а затем мягко, идеальное сочетание ощущений, от которых ноги подкашиваются.

Господи, думаю, он лишь этим может довести меня до оргазма.

В нетерпении, обхватываю его лицо руками и снова целую. Так быстро, как только могу, снимаю с него галстук и отбрасываю в сторону. Не прерывая наш страстный поцелуй, я расстегиваю его рубашку и стягиваю с плеч вместе с пиджаком. Провожу руками по его груди, ощущая каждый мускул, и спускаюсь к твердому прессу.

Он приостанавливает поцелуй, чтобы взглянуть мне в глаза, берет мою руку и спускает ее еще ниже.

- Потрогай его, – слушаюсь, касаюсь поверх брюк. – Хочу, чтобы ты почувствовала, каким твердым делаешь меня.

Он действительно довольно твердый.

Я глажу его поверх брюк, в то время как он сует руку мне под платье и рывком срывает мое нижнее белье.

- Хэй!

- Как я хочу, – напоминает. Его пальцы находят мое интимное место, и я забываю о порванном нижнем белье.

Его пальцы скользят от моей влаги, и это, кажется, возбуждает его еще сильнее. Дыхание становится нестабильным, плечи опускаются и поднимаются.

Я больше не могу.

Расстегиваю его брюки и спускаю их вместе с боксерами. Рот наполняется слюной, когда я вижу перед собой чертовски красивого мужчину. Четко выделены линии мышц его рук, груди и пресса. А также у него…

Платье падает к ногам, и я абсолютно голая. Притягиваю его к себе, целуя и прижимая к себе. Соприкосновение наших обнаженных интимных мест заставляет меня издать стон и понять, что я не могу больше ждать. Разворачиваюсь в его руках спиной, открываясь, кладу руки на дверь.

Однако, Артемис тянет меня за руку и толкает на свою кровать. Я приземляюсь на спину и опираюсь на локти, чтобы наблюдать за ним. За лодыжки он притягивает меня к краю кровати.

- Хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, когда я трахаю тебя.

Ладно, позволю тебе взять контроль в свои руки, но только в это раз, Айсберг.

Артемис устраивается у меня между ног, и мы снова целуемся. Ощущения от соприкосновения наших обнаженных тел заставляют меня стонать в предвкушении. Он прекращает поцелуй, чтобы посмотреть мне в глаза, его член касается моего влажного интимного места. Прежде чем я уже начинаю умолять его, он рывком входит в меня, одним движением на всю длину. Я выгибаю спину.

Мы оба стонем от ощущений, но он не дает мне прийти в себя и начинает от всей души трахать меня, погружаясь снова и снова. Глаза не отрываются от моих, в его выражении чистая похоть, его рычание и стоны делаю все еще более интенсивным. Обвиваю его ногами, желая чувствовать его еще сильнее.

- О,Боже, да, – хватаюсь за его спину.

Он трахает меня как дикий, точно так, как я и хотела. Звуки соприкасающихся тел дополняют наши стоны наслаждения. Никогда не думала, что будет настолько приятно. Это не мой первый раз, но первый раз, когда я делаю это без презерватива. Ощущения от соприкосновение моей горячей плоти с его слишком интенсивны для меня. Я тону в кофейных глазах Артемиса, чувствуя его внутри. С каждым толчком я все ближе к оргазму. Он знает, что делает. Отрывается от моего рта, чтобы прошептать в ухо.

- Внутри тебя так тепло и влажно, – это возбуждает меня еще сильнее, – ты сводишь меня с ума.

Он отклоняется назад, приподнимая меня со спины, чтобы проникать еще глубже. Моя грудь сотрясается от каждого толчка, и я прикусываю нижнюю губу, видя, насколько он сексуален передо мной, как мышцы его рук и пресса сокращаются при каждом движении.

- Артемис! – я уже очень близка к оргазму.

- Да, так, стони мое имя, – он шепчет с чистым желанием. Большим пальцем начинает поглаживать мое интимное место, продолжая проникновения, и я закатываю глаза, потому что это именно то, что мне необходимо, чтобы взорваться. – Давай, красотка, стони, кончи со мной внутри.

О, Боже.

Я хватаюсь за простыни, оргазм заполняет мое возбужденное тело, задевает каждый нерв, разливается по конечностям. Я громко стону, среди других неприличных междометий с моих уст слетает его имя. Артемис не останавливается, ускоряя свои движения. Мои ноги трясутся, пока он произносит между стонов.

- Могу я… кончить внутрь?

Идея почувствовать, как он кончает внутри меня, звучит так сексуально, так что я киваю.

- Да.

Его проникновения становятся более быстрыми. Он не отрывает от меня взгляда, пока его лицо искривляется от удовольствия. Кончая, он стонет. Чувствую, как его твердость содрогается внутри. Он падает на меня, сердце бешено колотится вместе с моим. Наше дыхание сбито, не могу сдержать идиотскую посторгазмическую улыбку.

Артемис ложится на спину рядом со мной.

- Вау, – поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Неплохо, Айсберг.

Он одаряет меня озорной улыбкой.

- Ты тоже, огонь.

- Огонь?

Он протягивает руку ко мне и проводит пальцами от шеи до груди.

- Ты сама сказала, что ты огонь, я подтвердил, – делает паузу, - … но с тобой, обжечься стоит.

Он спускается к животу, и я задерживаю дыхание, наслаждаясь прикосновением. Его пальцы проходятся по тонким линиям на моей коже, следам с тех времен, когда я сильно теряла вес, а затем восстановила его. Он делает это так нежно и ласково, что вызывает у меня улыбку. Я никогда не стеснялась своего тела. Почему бы? Все эти следы являются частью моей истории, того, что я пережила. Я здоровый человек, и это самое важное, все остальное блажь.

Он опускает руку мне на внешнюю сторону бедра, гладя на старый шрам, и шепчет:

- Четвертый класс, падение с велосипеда. Господи, было столько крови, а ты даже не плакала.

Я смеюсь, потому что он так хорошо все помнит.

- Ты так побледнел, честно, я думала, свалишься в обморок.

- Я был на грани, но, если расскажешь кому-нибудь, я буду отрицать.

Он садится, его палец теперь на другом шраме на коленке.

- Первый год в школе, катание на коньках. Я говорил тебе, чтобы ты не каталась на той улице, потому что там был крутой скат.

- Как будто я вообще когда-нибудь делала то, что ты мне говорил.

Он ложится, кладя руку под голову и упираясь на локоть. Свободной рукой он спускается вниз моего живота, там у меня едва заметный шрам.

- Аппендицит, – рассказывает. – Я первый раз видел, как ты плачешь. Меня это опустошило.

Протягиваю руку к его лицу, чувствуя его щетину на своей ладони.

- Ты такой милый, Артемис, всегда был.

- Милый? - Вскидывает бровь. – Не сексуальный? Или адски привлекательный?

- Да, физически ты очень привлекателен, но это не то, что заставило меня…

Влюбиться в тебя.

Он ждет окончания фразы, поэтому я продолжаю:

- Обратить на тебя внимание.

- Хочешь сказать, что тебя привлекло то, что я милый?

- Да.

- Знаешь, все в мире говорят, что я холодный ублюдок, бесчувственный, что у меня холодная аура.

- А я не все в мире.

Он чуть сильнее прижимается к моей ладони.

- Хочешь быть моим миром?

- Мне кажется, ты все еще опьянен постсексуальной эйфорией.

Он снова падает на спину и рукой призывает меня лечь ему на грудь. Я ложусь, приобнимая его за пояс.

Он целует меня в лоб.

- Какова вероятность, что…

- Мы не будем делать это снова.

- Я должен был попытаться.

Мы немного лежим в тишине, а затем я взбираюсь на него и страстно целую. Отстраняясь, он с весельем в глазах смотрит на меня.

- Я думал, что мы не…

- Я солгала.

Снова целую его, выпуская на свободу все, что я чувствую, будучи с ним впервые за столько лет. Мне страшно от стольких чувств, секс никогда для меня особо ничего не значил, и теперь я знаю почему. Потому что, несмотря на прошедшее время, мое сердце, неосознанные чувства всегда сохранялись для него, и только для него.

Секс ничего не значил, до него.

Моего любимого Айсберга, Артемиса Идальго.