Глава 18

«Ты сам глупый»

Клаудия

Засыпать в автобусе оказалось плохой идеей, так как я проспала свою остановку.

Думаю, я недооценила свою усталость. Все из-за сеньоры Идальго, она заставила меня перемывать некоторые части дома, которые, итак, уже были более, чем чистыми. Думаю, это ее способ отомстить мне за то, что было в больнице. Водитель будит меня на последней остановке, на которой уже находится депо.

У меня проблемы.

Это последний автобус и последняя остановка. Я в нескольких улицах от дома. Водитель прощается, оставляя меня одну. Думаю о том, чтобы сказать ему, что мне никак не добраться домой, но он уже уходит, так что, видимо, он живет довольно близко и может дойти отсюда пешком.

Снимаю рюкзак с одного плеча, чтобы достать кошелек. Денег у меня не много. Зарплата, которую я получаю в доме Идальго, обычно вся уходит на лекарства мамы, университетские книги и проезд на автобусе. Хотя я умею разумно обращаться с деньгами, все эти траты не позволяют ничего откладывать.

Я кусаю нижнюю губу, считая банкноты в кошельке. Если я вызову такси, то у меня не будет денег на автобус до конца недели. Я возвращаю кошелек в рюкзак к книгам. Полагаю, что придется плестись по улицам, не стану отрицать, что страшновато, но у меня есть газовый баллончик и немного знаний с дополнительных курсов по самозащите.

Выхожу с остановки, осматриваюсь, вокруг никого нет. Делаю глубокий вдох и начинаю идти. Оранжевый свет, темная и пуста улица напоминают мне ту ночь:

- Посмотри на ее волосы! Какой кошмар! – какие-то подростки насмехаются надо мной в том, что обычно называется парком, но сейчас это мое убежище. Я сжимаю своего плюшевого мишку, загнанная в угол забора. 

- Тем не менее, у нее милое личико, – говорит один. – Ну, если не обращать внимания на всю эту грязь.

Другой, с косичками, кладет руки на колени и склоняется ко мне.

- Где твоя мамочка, соплячка?

Несмотря на то, что я девочка, выросла я в атмосфере, в которой мне приходилось учиться защищаться.

- Если вы не оставите меня в покое, я буду кричать.

Тот, что с косичками смеется.

- Будешь кричать? Давай, вонючая сопля. – Он вытягивает руки, показывая на пустынный ночной парк. – Думаю, никто тебя не услышит.

Сжимающие мишку пальцы дрожат.

- Теперь скажи нам, где твоя мамочка? Она должна нам товар, и, если у нее нет денег… есть другие варианты, и она это знает.

Хотя я и не понимала, что они хотели сделать с моей мамой, я знала, что это что-то нехорошее, она всегда после этого плакала. Когда я не отвечаю, один из них так сильно хватает меня за лицо, что его пальцы впиваются мне в кожу. Я корчусь от боли.

- Я не собираюсь ждать всю ночь.

Со всей силы, что у меня есть, я сжимаю кулак и бью его между ног, как меня учила мама. Было нетрудно, учитывая мой низкий рост и тот факт, что он этого не ожидал. Он издает стон и падает на землю, я убегаю.

Бегу со всех ног, пробегая мимо качелей, горок, сквозь маленькие деревья, углубляясь дальше в парк. Не заметив, я оказываюсь на улице и оглядываюсь, за мной уже никто не бежит.

Замедляю шаг, тяжело дышу после бега. Нос заполняет запах горячей еды, я закрываю глаза и вдыхаю глубже.

О, нет, я выбежала на улицу ресторанов. Мама всегда говорила, что бы я сюда не ходила, смотреть на еду - это пытка. Несмотря на это я иногда сбегаю, думая, что одного запаха еды будет достаточно. Я останавливаюсь перед рестораном со странными буквами, через прозрачные окна все видно. 

Я почти могу попробовать все, что там подают: Супы, мясо, хлеб, соки. Я облизываюсь, рот наполняется слюной.

Очень элегантный сеньор в костюме сидит во главе стола, широко улыбаясь остальным. Я понимаю, что это семья, рядом с ним сидит женщина, у нее на коленях сидит ребенок, а с другой стороны, мальчик примерно моего возраста. Перед ними, еще один мальчик, постарше. 

Счастливая семья.

Интересно, каково это, иметь отца.

Не задумываясь, я кладу руку на стекло. Мальчик, который кажется моего возраста теперь стоит на ногах, и я замечаю, что он гораздо меньше меня. Его мама не замечает, как он подходит к окну и кладет на него свою руку прямо напротив моей. У него черные волосы и очень красивые голубые глаза. 

Я улыбаюсь ему, и он отвечает мне тем же.

Мне очень хочется спросить, не поделится ли он со мной своей едой, совсем чуть-чуть. Но я знаю, что через стекло он меня не услышит поэтому, руками изображаю, как я ем и потираю живот.

Он, кажется, понимает, но прежде, чем ему удается что-то сказать, его хватают за руку и тянут от окна. Это женщина. Она смотрит на меня ледяным взглядом и уводит мальчика.

Все мои надежды на горячую еду покидают меня вместе с ним.

Опустив голову, я разворачиваюсь и собираюсь уходить.

- Хэй! – кто-то зовет меня. Я оборачиваюсь, в страхе увидеть тех пацанов из парка.

Это элегантный сеньор.

За ним его семья. Рядом останавливается черный автомобиль, и женщина начинает усаживать в него детей. Мальчик с голубыми глазами на прощание машет мне рукой. То, что постарше просто стоит и смотрит на меня, видимо, ожидая своего отца.

- Хэй, привет! – сеньор мило приветствует меня, у него теплая улыбка. Он садится передо мной на корточки. – Ты есть хочешь?

Я осторожно смотрю на него. Никто никогда не делает ничего хорошего, не прося что-то взамен. Так мама всегда говорит. Но я такая голодная.

Я легонько киваю.

- Ты одна? – качаю головой. – Где твоя мама?

За зоной качелей несколько кустов окружают лужайку в углу, которая стала нашим домом.

- Я тебя не обижу, – он протягивает мне руку. – Меня зовут Хуан. Как тебя зовут?

Я просто смотрю на его руку.

- Клаудия.

Его улыбка становится шире.

- Какое красивое имя, хорошо, Клаудия, я просто хочу помочь тебе, ладно? Ты можешь отвести меня к твоей маме?

Я вся настораживаюсь. Вдруг он один из тех мужчин, которые ищут мою маму, чтобы она потом плакала?

Я не верю в это. Он не похож на тех мужчин.

Неуверенно, мой взгляд падает на взрослого мальчика, который ждет своего отца. Они выглядели хорошими, когда ужинали семьей. Если бы сеньор был плохим, мальчик так не ждал бы его, я бы не стала.

Я беру его за руку и веду к маме. Когда мы проходим мимо мальчика, мужчина говорит ему:

- Артемис, садись в машину и скажи маме, что можно ехать домой. Альберт может остаться со мной, я приеду попозже на такси.

- Папа…

Мы быстро уходим, оставляя его позади. Из машины выходит высокий мужчина в черном костюме и идет за нами. Я напрягаюсь, сеньор сжимает мою руку.

- Спокойно, он просто будет охранять нас, хорошо?

Я снова киваю. Когда мы подходим к нашему убежищу в парке, мама уже не спит и смотрит обеспокоенно смотрит на нас. Сеньор отпускает мою руку и поворачивается ко мне.

- Я сейчас немного поговорю с твоей мамой. Можешь пока составить компанию Альберту?

Я смотрю на маму, она кивает, поэтому я слушаюсь.

Не знаю, о чем они говорят, или что происходит, но мы выходим оттуда и садимся в такси. Альберт и сеньор садятся в другую машину.

- Мамочка, куда мы едем?

 У неё красные глаза, она не перестает плакать с тех пор, как поговорила с мужчиной.

- Мы едем в… все теперь будет по-другому, моя девочка, – она обхватывает мое лицо обеими руками. – Ради тебя, я изменюсь. Этот сеньор даст маме хорошую работу.

- У нас будет еда?

Она кивает, улыбаясь сквозь слезы.

- Много еды.

- И кровать?

- Да, и мы примем хороший душ.

Не могу поверить в это. Когда мы подъезжаем к дому, я с открытым ртом рассматриваю его. Он очень красивый, напоминает те дома из журналов, которыми мы иногда укрываемся.

Войдя в дом, сеньор Хуан знакомит нас со своей семьей: София, Артемис, Арес и Аполо. Мама благодарно опускает голову. Затем нам показывают комнату и уходят. Мы с мамой бежим в ванную, нам не хочется пачкать кровать. Это первая кровать за очень долгое время.

Сеньор Хуан приносит маме одежду сеньоры, а мне одежду взрослого мальчика, которого, как я теперь знаю, зовут Артемис. Шорты и майка мне великоваты, но мне не важно, они пахнут чистотой.

Мама измотана, она очень быстро засыпает. Я не виню ее, это кровать, лежать на ней кажется мечтой, но я очень хочу есть. Сеньор Хуан сказал, что мы можем есть все, что захотим.

На кухне я открываю холодильник и не могу поверить, что вижу все, что там есть. Не задумываюсь, я начинаю хватать всего понемногу: хлеб, сыр, ветчина, мармелад.

- У тебя живот будет болеть.

Я замираю, когда слышу голос. С хлебом руках я оборачиваюсь и вижу Артемиса.

- Ешь медленно.

Я проглатываю хлеб, что был у меня во рту.

- Прости, я…

Он мне мило улыбается.

- Я тебя не ругаю, глупышка, но тебе нужно есть медленно, и не столько всего за раз. У тебя будет болеть живот.

- Не называй меня глупой, – он, кажется, удивляется, но я продолжаю. – Ты сам глупый.

Произнеся это, я тут же сожалею. Мне нужно хорошо вести себя, иначе нас выгонят, так мама сказала.

- Прости.

- Все хорошо, – он не кажется обиженным. – Давай я что-нибудь приготовлю.

Той ночью, Артемис приготовил мне мой первый настоящий ужин за долгое время. И я пошла спать в кровать, а не на траву с газетами, с животом полным едой, а не воздухом. Это была лучшая ночь моего детства.

Домой я прихожу вымотанная. Путь домой был более долгим, чем я ожидала. Меня наполняется ностальгия от воспоминаний из той ночи. Открываю главную дверь и прижимаюсь к ней спиной. В гостиной темно, свет исходит только из камина. Тихую комнату заполняют звуки потрескивания горящего дерева.

Прежде чем увидеть, я чувствую его присутствие.

Наши с Артемисом взгляды встречаются. Свет камина отражается в его глазах. На нем как обычно костюм, однако, пиджак лежит на диване, рубашка немного расстёгнута, приоткрытая грудь, галстук развязан. Он только что вернулся с работы? Но уже почти полночь.

Он ничего не говорит, просто смотрит на меня. Не знаю, почему я не вижу того холода, на который постоянно жалуются Арес и Аполо. Я одна вижу его другим?