Я ничего ему не отвечаю и возвращаюсь в палату, чтобы приглядеть за ней, пока она спит. Я никогда не испытывал такого сильного страха, такого глубокого, как тот, что я испытал, когда она упала в моих руках без сознания. Так что в ближайшее время я и на шаг от нее не отойду, и теперь, когда я знаю, о ее беременности, мой инстинкт защитника усилился вдвое.

***

- Артемис, ты преувеличиваешь.

Клаудия складывает руки на груди, сопротивляясь тому, чтобы я поддерживал ее, пока она выходит из машины, когда мы подъезжаем к дому. Утреннее солнце отражается от ее растрепанных рыжих волос, выделяя крохотные веснушки на щеках.

- Я отлично могу идти сама, – сообщает, обходя меня стороной. Я вздыхаю, закрывая за ней дверь.

Когда мы входим в дом, дедушка и ее мама встречают Клаудию объятиями. Она уверяет их, что с ней все в порядке. Однако, мои глаза падают на отца, который стоит в коридоре, ведущем в его кабинет. Рядом с ним Аполо, у обоих серьезные и обеспокоенные выражения лица.

Что происходит?

- Клаудия, – приветствует отец, – я рад, что ты в порядке, ты нас очень напугала.

Она улыбается.

- Я сильнее, чем кажусь.

И тут я вижу, что кто-то спускается по лестнице, тот, кого я совсем не ожидал увидеть. Его темные волосы гораздо длиннее с последнего раза, когда я его видел. Я очень рад его видеть. Но, что он здесь делает? И тогда я вспоминаю, что в эти выходные праздник в честь 4го июля, и осознаю, что уже прошел целый год, с тех пор как я вернулся домой, вернулся к ней. Мой брат улыбается и торопится заключить Клаудию в объятия.

Арес.

- Я знал, что ты будешь в восторге от моего приезда, но падать в обморок, это слишком, тебе не кажется? – Арес шутит.

- Дурачок, – Клаудия хлопает его по плечу и снова обнимает. – Прошло не так много времени, но мне тебя очень не хватало.

Когда они отстраняются, Арес подходит ко мне, и я вскидываю бровь.

- Я не собираюсь тебя обнимать.

Он кладет руку на грудь.

- Всегда такой холодный.

- Не так уж и много времени прошло, Арес, нет, – он все равно меня обнимает, и я корчу рожу.

- Хватит уже с этой ледяной оболочкой, – говорит на ухо. – Вы с Клаудией, хм? Наконец-то. Долго же ты раскачивался, засранец.

Аполо не умеет держать язык за зубами, уже рассказал Аресу про нас с Клаудией. Я лишь надеюсь, что про ребенка еще не сказал, потому что тогда я точно его убью. После того, как Клаудия сначала убьет меня. Отхожу от него.

- Арес, Артемис, вы нужны нам в кабинете на пару минут, – голос отца напоминает мне о его беспокойном лице, когда я вошел.

Смотрю на Ареса, он выглядит таким же растерянным, как и я.

Папа разворачивается и удаляется вглубь коридора. Аполо скромно улыбается и следует за ним. Клаудия сводит брови, глядя на меня. Я пожимаю плечами, потому что понятия не имею, что происходит, и направляюсь в коридор.

Мы с Аресом входим в кабинет и закрываем за собой дверь. Мое недоумение возрастает, когда я вижу маму, сидящую на одном из диванов. У нее распухшие красные глаза, но слез не видно, как будто она уже их все выплакала. Аполо с отцом садятся рядом с ней, а мы с Аресом обмениваемся взглядом и садим на диван, стоящий рядом.

- Что происходит? – Спрашиваю, ища ответ на лицах.

- Мы собрали вас здесь, пользуясь приездом Ареса, чтобы вы все трое услышали это. Думали сделать это вечером, когда он приехал, но Артемис провел ночь в больнице… так что, – папа начинает, - … в общем, мы с вашей матерью приняли решение расстаться.

Что?

- Мы уже начали бракоразводный процесс, – мама впервые открывает рот. – После 4 июля я поеду жить в загородный дом, который купила какое-то время назад. Тот, который находится неподалеку от твоей любимой реки, Аполо, – она ему улыбается, и глаза Аполо начинают краснеть. Арес так сильно сжимает кулаки, что его костяшки белеют.

И это болезненное чувство застает меня врасплох, ведь я думал, что почувствую облегчение, так как это то, чего мы всегда хотели, чтобы они остались, потому что они уже причинили друг другу много боли. Но сейчас, когда это происходит, в груди все горит, и на лицах братьев я также вижу скрытую боль.

Независимо от их ошибок, это наши родители, они всегда были вместе. Полагаю, как их дети, мы тайно надеялись, что они все уладят и останутся вместе, рядом с нами.

Родители ждут, что кто-нибудь из нас что-нибудь скажет, но когда этого не происходит, мама поджимает губы, собираясь с силами.

- Я знаю, что… совершила много ошибок, – ее глаза падают на меня, - … что причинила вам много боли своим эгоизмом, и мне нет оправданий, я не жду, что вы меня поймете. Просто хочу, чтобы вы знали, я всегда вас любила, и всегда буду любить, что двери моего дома открыты для вас, что, – ее голос срывается, - … вы всегда будете моими сыновьями, а я, вашей мамой.

Арес фыркает, у него покрасневшие глаза.

- И вот теперь ты захотела быть нашей матерью?

Аполо опускает взгляд, слезы стекают по его щекам к подбородку.

- Арес… - успокаиваю его.

- Нет, – он трясет головой. – После стольких лет этого дерьма ты только осознаешь это, – говорит ей, но я чувствую боль в его голосе, потому что он всегда так делает, маскирует своими эмоции жестокими словами.

Красные глаза мамы наполняются слезами.

- Не плачь, – требует Арес. – Ты не имеешь права плакать, не смей, – его голос затоплен эмоциями, которые он пытается подавить. - … Какого черта, тебе понадобилось столько времени? Если бы ты раньше все поняла, если…

- Мы не можем жить вечно думать о «если бы», Арес. – перевожу его внимание на себя. – Ошибки уже совершены, людям нанесен вред, это уже произошло, мы не можем изменить прошлое.

Мой голос холоднее, чем я ожидал. Видимо это то, что свойственно мне – маскировать чувства холодом. Грустная улыбка появляется на моих губах, потому что у нас с Аресом гораздо больше общего, чем я думал.

- Все нормально, Артемис, – говорит мама, утирая слезы. – У него есть полное право выговориться. Арес, сынок, можешь оскорблять меня, говорить что хочешь, я это заслужила.

Арес молчит и прячет свое лицо за обеими руками. В беседу снова вступает отец.

- Вы сможете навещать ее когда пожелаете, и она тоже может приезжать сюда в любое время. Мы с вашей матерью надеемся сохранить цивильные отношения, несмотря на то, что пойдем разными дорогами.

- Мы понимаем, – говорю за братьев, которые не в состоянии говорить. – Я рад, что вы справляетесь с этим так мудро и без лишних проблем.

Мама поднимается на ноги.

- Мне надо начать собираться. – в груди все сжимается, но я заставляю себя улыбаться. – Мне очень жаль, дети, правда. Надеюсь, однажды, вы найдете в своем сердце силы простить меня.

Она выходит из кабинета, а мы все остаемся внутри, без слов. Арес рассеяно массирует виски, Аполо пытается остановить слезы, а папа лишь печально улыбается.

- Полагаю, что я тоже задолжал вам извинения. Не во всем здесь вина вашей матери, это я решил остаться с ней, несмотря ни на что. Я также виновен во всем, как и она, так как не ушел, когда должен был.

- Все нормально, пап, – уверяю его.

Арес встает и выходит, не говоря ни слова. Отец садится рядом с Аполо, чтобы успокоить его, и мне тоже нужно уйти отсюда.

Выхожу и поднимаюсь по лестнице в свою комнату, чувствуя на себе взгляды тех, кто в гостиной, но не обращаю внимания. В спальне я сажусь на кровать, провожу рукой по лицу, волосам. Покрасневшее лицо матери преследует меня. Дверь открывается, и входит Клаудия. Ее обеспокоенные глаза оценивают меня, пока она закрывает за собой дверь. Я опускаю плечи, расслабляясь, потому что рядом с ней мне не нужно маскироваться.

Она медленно приближается и встает передо мной.

- Ты в порядке? – Я обхватываю ее бедра и прижимаю к себе, прижимаясь лицом к животу. Ее запах меня успокаивает.

- Я буду хорошим отцом, – обещаю, потому что так и будет. – Я буду стараться из всех сил, Клаудия, обещаю.

Все ради того, чтобы моему малышу не приходилось проходить через то, что прошел я или его мать. Клаудия нежно гладит меня по голове.

- Конечно, ты будешь отличным отцом, Артемис.

Любить эту женщину и стараться ради малыша – мои главные задачи сейчас и навсегда, потому что я не могу изменить прошлое и стереть раны, но я могу постараться создать лучшее будущее для нас.