Изменить стиль страницы

Ваньянь Сюй нахмурил брови: Су И слегка разочаровал его полным отсутствием опыта. Во всяком случае, дворцовым наложницам генерал и в подметки не годился. Однако, к своему удивлению, император обнаружил, что искусные ласки многоопытных наложниц никогда не приносили ему столь яркого, искристого удовольствия. Казалось, между бедер у него пылают тысячи обжигающих факелов; яростный жар требовал немедленного выхода, и, как бы настойчиво император ни штурмовал глотку несчастного Су И, этого было мало. Ваньянь Сюй вздохнул и прижал палец к тайному входу пленника, чьи ягодицы, некогда белые и гладкие, после пыток сплошь покрылись багровыми кровоподтеками.

— Су Су, — мягко сказал он, — либо ты выполняешь все Наши указания, либо придется тебе удовлетворить Нас вот этим местом. Выбор за тобой.

Палец осторожно проник внутрь. Он оказался не настолько длинным и, уж конечно, далеко не таким толстым, как член, и плотно сжатое сухое колечко мышц не смогло воспротивиться незваному гостю.

Сердце Су И было твердым как сталь, но в этот момент на глазах его выступили слезы, и лишь несокрушимое упрямство не позволило им хлынуть по щекам потоком. В ответ на непрошеное вторжение все мышцы в теле пленника словно судорогой свело. Приходилось делать нелегкий выбор, вот только оба предложенных варианта представлялись ему верхом позора, и Су И понял, что попал в абсолютно безвыходное положение.

Словно прочитав его мысли, Ваньянь Сюй негромко рассмеялся и добавил:

— Если будешь послушным, Мы получим удовольствие и оставим тебя в покое. Если же надумаешь отлынивать, Мы сначала используем твой нежный алый ротик, а после примемся за тылы. В конце концов, глупо упускать такую прекрасную возможность! — С этими словами император подвигал пальцем в узком туннеле, чувствуя, как Су И начинает бить мелкая дрожь. — Ну что, предпочтешь потрудиться ртом? — Император игриво похлопал пленника по упругим бедрам.

Прошло довольно много времени, и наконец Су И с огромным усилием едва заметно кивнул. Он чувствовал себя униженным, втоптанным в грязь. Как он ни сдерживался, одинокая слезинка всё же скатилась по щеке и бесследно исчезла в шелковистых прядях волос. Это зрелище невольно тронуло сердце императора, в груди его разлилось необычное тепло, смешиваясь с другими доселе неведомыми ему чувствами. Вытащив свой набухший орган из маленького рта, Ваньянь Сюй вооружился терпением и принялся давать указания:

— Сначала несколько раз обведи языком головку. Потом возьми его в рот, немного пососи и оближи по всей длине. Делай всё с нежностью — и поосторожнее с зубами, не вздумай Нас укусить, иначе сильно пожалеешь! Зато если потрудишься на славу, Мы позволим тебе взглянуть издалека на твоих солдат.

Сочетание ласки и таски, или метод кнута и пряника… Наконец-то излюбленное средство императора принесло желаемые плоды. С живым интересом Ваньянь Сюй наблюдал, как пленник медленно, через силу, поднимает голову, и глаза его мечут молнии. Губы Су И слегка шевельнулись, и раскаленный ствол Ваньянь Сюя на миг окунулся в приятную прохладу. Император склонился к изящному, словно высеченному из драгоценного нефрита, лицу, осторожно подул на длинные ресницы-веера и рассмеялся:

— Неплохо, но маловато, так что продолжай в том же духе! — Он поцокал языком. — Эти глаза впечатляют, они так и горят желанием испепелить Нас на месте!

После долгой и мучительной борьбы с собой Су И всё-таки сумел не поддаться искушению откусить мерзкий отросток. Собрав в кулак всю свою волю, он высунул розовый язычок, гибкий и нежный, как цветущий побег сирени, и обвел им по кругу могучий ствол. К ужасу Су И, тот затвердел и увеличился в размерах — хотя, казалось бы, куда уж больше! Едва не теряя разум от этого бесконечного кошмара, он услышал стоны безудержного удовольствия, которые издавал ненавистный мучитель, явно наслаждавшийся каждым мгновением.

Раздосадованный Су И был уже не способен мыслить здраво. «Даже если я не осмелюсь откусить эту штуку под корень, — подумал он, — кто помешает мне хотя бы разок попробовать ее на зуб? В любом случае во рту довольно тесно, как тут не промахнуться по чистой случайности?»

Между тем отвратительная штуковина продолжала разбухать, до боли растягивая рот, и пленник не колебался больше ни секунды. Острые белые зубы впились в беззащитную плоть, челюсти сразу же торопливо отдернулись, а глаза вызывающе сверкнули.

Всё это время Ваньянь Сюй невесомо парил в облаках. Неумелые ласки Су И дарили непередаваемые ощущения. Он не только утолил желания плоти, но и почувствовал себя завоевателем, входящим в покоренный город. Сердце билось и трепетало — еще ни с кем императору не доводилось познать подобный экстаз. Страсть охватила всё его существо, а внизу живота словно сплелись клубком тысячи огнедышащих драконов, пытаясь разом вырваться на свободу и превратить в пепел всё вокруг. Он уже приблизился к сияющей вершине, готовый ступить за грань, как вдруг его пах пронзила чудовищная боль. Издав отчаянный вопль, Ваньянь Сюй устремил на Су И полный ярости взгляд. Пленник невозмутимо поднял голову, посмотрел императору в глаза и медленно выпустил изо рта его пострадавшее достоинство.

— Прошу прощения, ошибся, — холодно произнес он. — Видимо, сказывается недостаток опыта.

14.

Ваньянь Сюй рассвирепел не на шутку: он прекрасно понимал, что Су И лжет, но доказать это не было никакой возможности. А самое обидное — с седьмого неба он словно рухнул в бездонную пропасть ада. Впервые в жизни императора постигло такое внезапное и жестокое разочарование. Намотав на кулак длинные волосы Су И, он злобно зарычал:

— Вот, значит, как? Ну ничего, опыт приходит с практикой. Твое дело — следовать Нашим указаниям!

Не тратя время на долгие объяснения, он снова отправил свое хозяйство в рот пленника и, придерживая рукой его нижнюю челюсть, принялся яростно атаковать мягкую глотку.

Но, даже оказавшись в заведомо невыгодном положении, Су И не собирался сдаваться без боя. Он отчаянно пытался улучить момент, чтобы еще раз использовать зубы как оружие, и прикидывал, как бы половчее ухватить такой твердый, но при этом такой уязвимый орган.

Ваньянь Сюй всё еще кипел от гнева. Одной рукой он крепко удерживал Су И, а другой грубо теребил и мял его соски, отчего два крошечных алых бутона опухли и пульсировали болью. Но мстительная ярость императора никак не утихала. Во время борьбы бесчисленные раны Су И снова открылись, роняя на мокрый бортик бассейна кровавые капли, но пленник их, казалось, даже не замечал, сосредоточив все силы на сопротивлении мучителю.

Что за коварная усмешка судьбы! Кто мог помыслить, что эти двое мужчин, рожденные смертельными врагами, даже чувственную любовную игру превратят в настоящее сражение, безумное и кровопролитное? Увы, какой бы силой духа и решимостью ни обладал Су И, в этой битве ему суждено было сокрушительное поражение. Ваньянь Сюй неуклонно подбирался к пику наслаждения, и наконец в рот пленника хлынула густая горячая струя. Прежде чем Су И осознал, что происходит, император сдавил его горло, насильно приподнял голову и заставил проглотить всё до капли.

Как только пленник понял, что за нектаром напоил его Ваньянь Сюй, он рванулся к краю бассейна, где его долго и мучительно выворачивало, пока из желудка не вышло всё вместе с желчью. Ваньянь Сюй невозмутимо наблюдал, как испещренное шрамами тело бьется в конвульсиях. Сердце его наполнилось неописуемой легкостью и блаженством. Схватив Су И в охапку, он довольно рассмеялся:

— Если уж тебе всё это кажется таким грязным, Мы милостиво дозволяем тебе помыться еще разок!

Он рывком потянул пленника на себя, и оба с головой нырнули в бассейн.

Су И, ослабленный неделями пыток и лишений, отдал ожесточенному противостоянию с императором последние силы. Резкое падение в воду — и свет перед его глазами померк. В который раз измученный пленник не выдержал и лишился чувств. Ваньянь Сюй поднял его на руки и уложил на край бассейна. Он бережно промыл кровоточащие раны теплой водой, не упустив возможность насмотреться и наласкаться вволю. Вскоре император ощутил во всем теле приятную расслабленность и пришел в великолепное расположение духа. Выбравшись из бассейна, он взял полотенце и вытерся сам, затем вытер пленника и потащил его в императорскую опочивальню, даже не пытаясь скрыть факт их совместного времяпрепровождения.

Три доверенные служанки — Цзы Нун, Цзы Нань и Цзы Лю — как раз готовили для своего господина постель. Они меняли белье и опускали занавеси на окнах. Увидев появившуюся в спальне парочку, девушки замерли, от удивления выпучив глаза. Цзы Нун сглотнула ком в горле и, набравшись храбрости, дерзко поинтересовалась:

— Мой император, это у вас генерал Су — или его труп?

Цзы Лю поспешно перебила ее:

— Ваше Императорское Величество, умоляю, не гневайтесь! Цзы Нун только хотела узнать, не следует ли послать за стражей, чтобы препроводить заключенного обратно в тюрьму. В конце концов, внутренний двор — запретное место для посторонних, а генерал Су не только подданный другого государства, но еще и военнопленный, ему не подобает здесь находиться…

Цзы Лю не сумела закончить свою речь: Ваньянь Сюй устремил на всех троих такой грозный взгляд, словно вознамерился превратить их за наглость в три маленькие кучки пепла. Повисла долгая пауза. Постепенно запал императора немного поутих, он пренебрежительно хмыкнул и заявил:

— Это вам не подобает совать нос в Наши дела. Сегодня ночью пленник останется здесь. Вы очень вовремя занялись бельем, принесите еще одну смену, да потеплее. Кстати, насчет ужина: Мы не намерены делить трапезу с императорскими наложницами. Подайте всё прямо сюда, и смотрите, чтобы блюда были сытными. Ишь, какой… собрался умереть от истощения… Даже не мечтай!