Ваньянь Ся уже не мог сдерживать чувства, которые рвались из переполненного горечью сердца. Схватив со стола кувшин с вином, он осушил его в несколько глотков, потом вскочил и бросился к двери.

— Эй, Ваньянь Сюй! — крикнул он с порога. — Охота стоять на коленях — стой дальше. Ты у меня такой редкий гость, уж позволь младшему братику вдоволь наглядеться на старшего, а то неровен час встретимся, друг друга даже в лицо не узнаем!

Ваньянь Сюй так долго стоял на коленях в снегу, что уже почти не чувствовал ног, но сдаваться упорно не желал. Когда Ваньянь Ся внезапно выскочил на порог и прокричал эти слова, император и Цзы Нань изумленно переглянулись — в голосе второго принца отчетливо слышались слезы. Огонек надежды вспыхнул в сердце Ваньянь Сюя. Он напряженно ловил каждый звук, но в доме воцарилась полная тишина. Крохотный огонек погас, словно на него плеснули водой, и на лице императора невольно отразилось мучительное разочарование.

Цзы Нань больше не в силах была выносить это зрелище. Она осторожно коснулась ноги хозяина, холодной, как глыба льда. Ваньянь Сюй, опасаясь новой вспышки гнева со стороны второго принца, даже не бросил под колени подстилку. Выйдя из дворца второпях, он забыл накинуть на плечи теплую парадную мантию, а день выдался морозный. Цзы Нань куталась в меховую накидку, но императору нечем было защититься от зябкой стужи, и он лишь надеялся, что искренность его намерений растрогает даже каменное сердце второго принца, и тот проявит сострадание к несчастному больному Су Су. Даже если ему, императору, придется ради этого терпеть бесконечные мучения, что с того?

— Государь, нельзя долго стоять на коленях в такой холод. Если вы не подниметесь, у вас могут отняться ноги.

Цзы Нань так тревожилась за хозяина, что не сдержала слез. Ваньянь Сюй — император, владыка всей Поднебесной, и если он действительно не сможет больше ходить, это будет катастрофа, подобная тому, как если бы небо рухнуло на землю, а земля провалилась в тартарары. В момент полного отчаяния девушка подхватила хозяина под руки, пытаясь помочь ему подняться, но Ваньянь Сюй метнул в нее уничтожающий взгляд и рявкнул:

— Отпусти! Немедленно отпусти, это Наш приказ!

Цзы Нань перепугалась и встревожилась еще сильнее, но ослушаться не посмела. Слезы градом покатились по ее щекам. Император снова взглянул на девушку и немного смягчился:

— Тебе не о чем плакать, Цзы Нань. Помнишь искалеченную ногу Су Су? Ведь это я отдал тот приказ, это по моей вине его нога оказалась сломана. Всякий раз, когда я видел, как он с трудом ковыляет по дороге, мое сердце пронзала такая боль, что ее не описать никакими словами. Я каждый день молил Небеса, чтобы они позволили мне разделить страдания с моим Су Су, взять на себя хотя бы малую часть его тяжкой ноши. Если даже я потеряю обе ноги, но смогу спасти ему жизнь, чтобы он никогда больше не знал невзгод и мук, я без сожалений готов заплатить эту цену.

Он опять посмотрел на свою верную служанку и твердо добавил:

— Я иду на это по собственной воле.

Цзы Нань кивнула, глотая слезы. Ей казалось, она задыхается, а сердце замирает в груди и вот-вот перестанет биться. Внезапно девушка ворвалась в дом, широко распахнув деревянные двери, и рухнула прямо на пороге.

— Второй принц! — воскликнула она. — Прошу, будьте милосердны! Если государь продолжит стоять на коленях в снегу, у него отнимутся ноги! Сжальтесь, умоляю!

Словно обезумев, Цзы Нань принялась отчаянно бить челом в пол, а когда император крикнул ей прекратить, даже не услышала приказ.

Ваньянь Ся снова вышел на порог и ледяным тоном произнес:

— Поднимись. Будешь тут рыдать и голосить, я уж точно откажусь лечить вашу императрицу. — Он перевел взгляд на Ваньянь Сюя и зловеще усмехнулся: — Посмотрим, насколько сильна твоя великая любовь.

Цзы Нань поднялась с выражением горькой обиды на лице, а второй принц снова скрылся в доме.

«У него уже отнимаются ноги, вот как? — рассуждал Ваньянь Ся про себя. — Значит, надолго его не хватит. Что ж, братец Ваньянь, с нетерпением жду, когда ты признаешь свое поражение».

Снегопад усилился. Ваньянь Ся с показным равнодушием наблюдал, как стоящий на коленях император мало-помалу превращается в сугроб. Иногда Ваньянь Сюй осторожно отряхивался, и тогда становилось видно его лицо. Второй принц сжал кулаки и крепко стиснул зубы, но это не помогло — его сердце, казалось, давно превратившееся в глыбу льда, против воли начинало оттаивать, капля по капле. Всё же… в конце концов, Ваньянь Сюй — его старший брат, хотя бы и по названию. Пусть император никогда не раскроет ему братские объятия, пусть в его жилах течет чужая кровь, но Ваньянь Ся всегда так мечтал, чтобы в этом мире у него был хотя бы один родной человек… Он уже с трудом противился желанию принять Ваньянь Сюя как своего настоящего брата.

— Ваше Величество, солнце уже садится, — сказала Цзы Нань. — Видимо, второму принцу неведомо милосердие. Он не сдвинется с места, чтобы помочь молодому господину.

Девушка так долго плакала, что у нее не осталось больше слез. Но Ваньянь Сюй по-прежнему отказывался подняться на ноги и на пределе сил держал спину прямо. В висках билась лишь одна мысль: «Это последняя надежда моего Су Су… Я не сдамся… не сдамся».

Наконец деревянная дверь скрипнула, и на пороге показался Ваньянь Ся, как всегда, холодный и отстраненный. В руке он нес маленький чемоданчик. Второй принц подошел к императору и бесстрастно произнес:

— Не знаю, где там живет твоя императрица. Если сумеешь встать, показывай дорогу.