74-75

74.

Цзы Нань в замешательстве смотрела на вдовствующую императрицу и Ваньянь Сюя, не решаясь вымолвить ни слова. Только когда терпение всех присутствующих едва не лопнуло, девушка еле слышно пролепетала:

— Вдовствующая императрица, государь-император, вы… вы помните… второго… второго принца?

Не успела она закончить, как вдовствующая императрица возмущенно воскликнула:

— Что?! Так, значит, ты о нем говорила? Когда это он успел стать великим целителем? Даже если он где-то научился врачевать, разве ты забыла указ прежнего императора? Во дворце запрещается упоминать имя этого человека!

Вдовствующая императрица всегда отличалась благородными, сдержанными манерами, но сейчас ее голос звучал резко, даже зло. От страха Цзы Нань совершенно лишилась дара речи.

Ваньянь Сюй тоже немало удивился, но сейчас его беспокоило совсем другое. Нужно было срочно спасать Су И, и неважно, кем оказался бы загадочный спаситель. Император поспешно спросил:

— Цзы Нань, так ты думаешь, что он… что он сумеет вылечить Су Су?..

Но его перебил суровый голос вдовствующей императрицы:

— Даже если так — и что с того? Неужели ты хочешь призвать его ко двору? А как же указ твоего отца-императора? Или ты забыл… что этот человек — позор династии Цзинь Ляо? В тот день ему сохранили жизнь только по снисходительности твоего отца. Пусть скажет спасибо за эту милость. Я, как вдовствующая императрица, запрещаю ему появляться здесь!

Ваньянь Сюй всегда чтил свою матушку-императрицу, но на этот раз он взглянул ей прямо в глаза и серьезно спросил:

— Матушка, если бы сегодня ваш сын стоял на пороге смерти, вы бы тоже запретили этому человеку прийти, чтобы спасти сыну жизнь?

Вдовствующая императрица побледнела и в сердцах воскликнула:

— Что за вздор ты несешь? К чему эти фантазии на пустом месте? Я не собираюсь выслушивать от тебя всякие глупости. В общем, чтобы ноги этого человека здесь не было!

Она резко повернулась, намереваясь покинуть комнату, но вдруг почувствовала, что кто-то тянет ее за рукав. Это оказался не кто иной, как Ваньянь Шу. Слезы душили маленького наследника, он едва мог говорить. Жалобно всхлипывая, он взмолился:

— Бабушка-императрица, пожалуйста, разреши этому человеку прийти и помочь моей матушке-императрице!

Сердце вдовствующей императрицы полнилось гневом и в то же время томилось в тревоге. Тут она увидела, как Ваньянь Сюй подошел к своему Су Су и опустился на край кровати. Взяв возлюбленного за руку, император веско произнес:

— Матушка, мои слова — не пустые фантазии. Если Су Су оставит этот мир, навсегда покинет юдоль скорби, ваш сын рука об руку последует за ним в мир иной. Скажете, что ваш сын безответственный — пусть так. Назовете слабовольным трусом — что ж, и ладно. Су Су, он… он — моя жизнь.

Вдовствующая императрица смотрела на сына в смятении. Ваньянь Сюй всегда был холодным, пожалуй, даже черствым человеком. Кто мог подумать, что и его в конце концов завлечет в свои сети это коварное чувство — любовь.

Скрепя сердце, вдовствующая императрица собиралась уже устроить сыну жесткую отповедь, но в этот миг ее маленький внук подбежал к кровати и, упав на грудь Су И, зарыдал в голос:

— Бабушка-императрица! Твой внук любит отца-императора и матушку-императрицу больше всего на свете. Если они оба уйдут, твой внук тоже не хочет здесь оставаться. Значит, мы отправимся по дороге в другой мир все вместе, одной семьей. Вот здорово! Тогда никому из нас не будет грустно и одиноко!

Вдовствующая императрица в маленьком наследнике души не чаяла. Услышав его слова, она от ужаса изменилась в лице, словно ее сердце насквозь пронзил острый нож.

— Шу-эр, не говори так! — поспешно сказала она. — Позволь твоей бабушке-императрице еще немного подумать. — Затем она повернулась к Ваньянь Сюю: — Допустим, сегодня я дам согласие, чтобы этот человек явился сюда. Но он уже много лет ненавидит всех нас, считает злейшими врагами. Захочет ли он прийти и помочь тому, кто тебе так дорог? Боюсь, он лишь посмотрит, как генерал Су умирает, а твое сердце разрывается от горя, посмотрит — и посмеется.

Но от этих слов Ваньянь Сюй только воспрянул духом:

— Главное, что моя матушка-императрица не возражает! А того человека мы ведь еще не спрашивали, откуда же нам знать, согласится он или откажется? — Он обратился к Цзы Нань: — Ты вместе с Цзы Лю скорей отправляйся к дому, где живет Ся-эр*. Передайте ему Наше императорское повеление: пусть немедленно явится сюда, чтобы исцелить Су Су. Если он сумеет спасти Нашего Су Су от смерти, Мы исполним любую просьбу, дадим ему всё, чего бы он ни пожелал.

Цзы Нань и Цзы Лю с готовностью поклонились и тут же отправились к Ваньянь Ся. Ваньянь Шу и Цзы Нун улыбнулись сквозь слезы, а император снова занял место у постели возлюбленного и, не скрывая радости, сказал:

— Су Су, ты слышал? Есть человек, который может тебя спасти. — В глубоком волнении он пригладил разметавшиеся в беспорядке волосы Су И, а затем голосом, полным искренней теплоты, сказал: — Су Су, будь спокоен, как только болезнь отступит, Мы не допустим, чтобы ты снова страдал. Поскольку Мы сидим на "Троне Дракона", в Нашем сердце множество забот, и, думая о государстве, Мы едва не пожертвовали тобой. Но Мы не хотим больше идти наперекор собственным чувствам. На сей раз Мы позволим себе учинить маленький произвол и исполнить желание Нашего сердца. Пусть даже потомки назовут Нас бездарным невежественным тираном, Мы и на это согласны. Мы хотим только быть рядом с тобой, а там — пусть говорят что угодно.

Цзы Нун рассмеялась:

— Государь, когда потомки прочтут в исторических хрониках о всех ваших свершениях, им и в голову не придет называть вас невежественным тираном лишь потому, что вы помиловали свою императрицу! — Затем она обратилась к Су И: — Молодой господин, вы согласны? Государь так сильно вас любит, разве вы не счастливы?

Но Су И втайне сокрушался и горько вздыхал, вспоминая о замешанных в заговоре ученых мужах — ведь, получается, он так и не сумел их спасти! Ваньянь Сюй и впрямь искренне любит его, и если болезнь всё же удастся победить, сможет ли он, Су И, еще раз нанести императору предательскую рану? Казалось, что в нем живут целых два человека, которые тянут его сердце в разные стороны и вот-вот разорвут на части. Боль стала невыносимой, изо рта Су И снова хлынула кровь, а император и все, кто были рядом, тут же ударились в панику.

Цзы Янь громко вздохнула и, подойдя к Су И, собственноручно вытерла пятна крови.

— Молодой господин, — сказала она, — сейчас вам нужно прежде всего поскорее поправиться. Не стоит забивать себе голову всякими мыслями. В народе говорят: если кто пошел по кривой дорожке, тот всегда может образумиться и вернуться на добрый путь. Вот выздоровеете, станете искренним и преданным помощником нашего государя, разве будет в этом мире кто-нибудь счастливее вас?

Су И оторопело уставился на нее. Цзы Янь прекрасно умела играть словами, намекая, что это она сама намерена «образумиться и вернуться на добрый путь» при условии, что впредь Су И всегда будет искренне поддерживать Ваньянь Сюя как супруга и государя. Сердце Су И дрогнуло от волнения, но он постарался сдержать восторг и включился в предложенную девушкой игру:

— Как точно сказано! Барышня видит все мои тайные чаяния и готова развести руками тучи над моей головой? Ее участие поистине бесценно.

Цзы Янь подняла голову и улыбнулась:

— Молодой господин может ни о чем не тревожиться. Лечитесь, набирайтесь сил. В прошлом Цзы Янь не раз наносила вам обиды, но я надеюсь, что молодой господин меня простит.

Услышав совет «ни о чем не тревожиться», Су И понял, что девушка знает способ выручить его соотечественников из беды. Вот теперь он, наконец, почувствовал самое настоящее, невыразимое облегчение. Ваньянь Сюй же и прочие свидетели этого разговора уловили лишь то, что Цзы Янь больше не питает враждебности к Су И, признаёт его достойным короны феникса, и они оба достигли взаимопонимания к полному обоюдному удовольствию.

Вдовствующая императрица, наблюдая за ними со стороны, вздохнула про себя и подумала: «Ах, генерал Су с легкостью покоряет все сердца! Какой исключительный дар! Ради такого человека стоит пойти против традиций двора и позволить второму принцу появиться в этих стенах».

Она посмотрела в окно и увидела, как в ночное небо взмывают разноцветные фейерверки. «Бах! Бабах!» — доносилось издалека.

«Великий государь! — мысленно обратилась она к своему покойному супругу. — Я знаю, что не дóлжно нарушать последнюю волю покойного, но в сложившихся обстоятельствах просто не могу поступить иначе. Волей-неволей придется взять на душу этот грех».

Когда она предавалась размышлениям, вдруг занавеси на дверях приподнялись, и в комнату вошли Цзы Нань и Цзы Лю, печально повесив головы. Девушки вернулись одни.

Вдовствующая императрица изменилась в лице и мрачно спросила:

— Что случилось? Он отказался прийти?

75.

Цзы Нань кивнула, лицо ее перекосилось от отчаяния. Запинаясь, девушка промямлила:

— Второй… второй принц… Как услышал, что государь велел ему прийти и вылечить императрицу… он тут же… тут же отказался наотрез. Вашим покорным служанкам ни словечка больше не дал сказать.

Сгорая от стыда, она повесила голову.

Вдовствующая императрица холодно усмехнулась:

— Наотрез, значит? Вот так просто взял — и отказался? Да вас же полночи не было, наверняка умоляли его, уламывали и так, и эдак. Еще и оскорблений от этого негодяя наслушались. А я сразу сказала: он нас всех за врагов держит, с чего бы ему по своей воле взяться лечить генерала Су?

Комната вновь погрузилась в мрачное молчание, сердца всех присутствующих окутал серый туман безнадежности. Вдруг Ваньянь Сюй поднялся и мягко сказал: