Так он и стоял столбом, пока Гуй Линь окончательно не потерял терпение. Потянув Су И за рукав, он принялся насмехаться:

— Ну, что за дела? Сколько можно пялиться? Где твои несгибаемые принципы? Тебя же с души воротило быть императрицей нашей Цзинь Ляо, что ж ты теперь снова строишь государю глазки? Надеешься опять его приворожить, чтобы всё стало как прежде? Ха-ха! Не стоит недооценивать нашего императора. В Поднебесной полно красивых мужчин и женщин, сдался ему какой-то там Су И!

С этими словами смотритель дворца сердито схватил его за руку и потащил за собой.

Су И, прихрамывая, с трудом двинулся за ним. Гуй Линь грубо тянул его вперед, и, лишь споткнувшись пару раз, Су И наконец-то пришел в себя и снова обрел способность мыслить здраво. Горько усмехнувшись, он подумал: «Да уж, и зачем я только смотрел на него? Этот человек… мне совсем чужой… Я сделал свой выбор, когда предпочел спасти тех ученых мужей, и теперь я для него никто. Эх, Су И, Су И… Ты ведь сам решил принести его в жертву, сам отказался от него. Теперь ты тоскуешь по нему, но это просто жестокая насмешка судьбы».

Итак, император и его бывшая императрица всё дальше и дальше уходили друг от друга, но в толпе слуг никто не заметил, что наследник Шу обернулся и не отводит глаз от Су И. Поскольку рядом находилась вдовствующая императрица, да к тому же Ваньянь Шу не хотел причинять отцу лишнюю боль, мальчик сделал над собой усилие и при встрече с Су И напустил на себя безразличный вид. Позже, когда вся толпа двинулась вперед, он воспользовался тем, что никто не обращает на него внимания, и принялся то и дело оглядываться назад. Как только Гуй Линь и Су И направились дальше по дорожке, Ваньянь Шу не смог сдержаться и резко вскрикнул. Он поспешно зажал рот рукой, а в расширенных от ужаса глазах показались две крупные слезинки, которым он лишь усилием воли не позволил покатиться по щекам.

Вдовствующая императрица и Ваньянь Сюй услышали возглас наследника и вернулись узнать, что произошло. Ваньянь Шу смотрел на отца сквозь завесу слез и долго не мог вымолвить ни слова. Потом он протянул руку и указал пальцем на фигуру Су И, которая к тому времени почти скрылась из вида.

Ваньянь Сюй, будучи непревзойденным воином, имел чрезвычайно острый глаз. Вдовствующая императрица, вглядываясь в даль, не заметила ничего необычного, император же сразу уловил, что Су И при ходьбе слегка припадает на одну ногу. Ваньянь Сюй задумался на миг — но сердце уже знало ответ. Внутри всё сжалось от внезапной боли, перед глазами упала темная пелена. Увидев, что император пошатнулся, Цзы Янь поспешно шагнула вперед, чтобы поддержать его. Давным-давно она вбила себе в голову мысль избавиться от генерала Су, тем более что по вине этого человека погиб ее старший брат. Девушка ненавидела Су И всей душой, ни разу не усомнилась в принятом решении и не выказывала к его страданиям ни малейшего сочувствия. Но в этот миг, увидев воочию, какое горе охватило ее господина, когда он провожал глазами одинокую тень, согбенную под гнетом незаслуженных обид, Цзы Янь неожиданно для самой себя почувствовала мимолетный укол жалости.

Тем временем император оправился от потрясения, мало-помалу вернул себе прежнюю царственную осанку и с теплотой обратился к Цзы Янь:

— С Нами всё хорошо. Идем, Цзы Нун уже, должно быть, подготовила лодку.

Услышав слова императора, слуги толпой обступили его, и все проследовали дальше, к Беседке Созерцания Волн.

Товарищ по играм и личный телохранитель наследника, Сяо Янь, увидел, что император и вдовствующая императрица ушли вперед, а его маленький хозяин не сдвинулся с места. Ваньянь Шу всё так же неотрывно смотрел вдаль, туда, где уже исчез из вида силуэт Су И. Сяо Янь потянул его за рукав и шепнул:

— Наследник, пойдемте!

Ваньянь Шу сделал несколько шагов, но внезапно остановился, развернулся и бросился бежать. Обеспокоенный Сяо Янь громко окликнул его. Ваньянь Сюй и его матушка разом обернулись. Вдовствующая императрица вздохнула, словно обращаясь сама к себе:

— Ох уж этот сорванец…

Затем она перевела взгляд на сына-императора, ожидая, что скажет тот. Какое-то время Ваньянь Сюй стоял с непроницаемым выражением лица, потом повернулся, чтобы продолжить путь.

— Пускай его бежит, — решил он.

Ваньянь Шу мчался без оглядки и остановился, запыхавшись, лишь когда нагнал Су И. Тот удивленно обернулся, увидел наследника и застыл как статуя. Гуй Линь обернулся вслед за ним и от растерянности тут же засуетился, притопывая ногами.

— Ай-яй, маленький негодник! — воскликнул он. — Что вы тут делаете один, без сопровождения? Этот человек — опасный государственный преступник, вашей бесценной персоне следует держаться от него подальше!

С этими словами он попытался схватить Ваньянь Шу, но тот только отмахнулся и вперил в Гуй Линя свирепый взгляд. Смотритель дворца так перепугался, что больше не осмелился даже голос подать.

Ваньянь Шу шагнул вперед, поднял голову, и несколько мгновений он и Су И смотрели друг на друга. Вдруг наследник присел на корточки и провел рукой по штанине Су И.

— Как… как это могло случиться? — захлебываясь слезами, выговорил он. — Это… это разве нельзя вылечить?

Наследник так искренне, так открыто выражал свои чувства, что сердце Су И невольно дрогнуло от волнения. Он наклонился, чтобы помочь маленькому Шу встать, и деланно улыбнулся:

— Что за глупости? Стоит ли плакать из-за пустяков? Или ты позабыл, кто ты такой? Разве подобает наследнику престола по всякому поводу слезы лить?

Эти слова сильно задели Ваньянь Шу. С громким выдохом он резко вскочил на ноги и в упор уставился на Су И. На лице наследника отразилась целая буря чувств: любовь или ненависть, обида или восхищение — кто знает, что это было? Все они сплавились воедино так, что не различить.

60.

Ошарашенный Су И собрался уже убеждать наследника возвращаться обратно к отцу, но Ваньянь Шу продолжил упрямо сверлить его взглядом. Вдруг мальчик во весь голос крикнул:

— Почему?! Почему ты бросил меня и отца-императора?! Если ты уже давно планы строил, зачем было столько сил тратить, чтобы наставить меня на верный путь? А теперь еще и упрекаешь — я, мол, не должен забывать, кто я такой! Мне, видите ли, нельзя по всякому поводу слезы лить! Да, вот таким я стал, а ты, выходит, тут ни при чем? Ты… ты в тот день просто взял и сбежал — значит, тебе на меня наплевать! Раз уж готовил побег, зачем так обо мне заботился? Я бы стал слабым, никуда не годным наследником, разве не легче было бы тогда возродить твою Великую Ци? Ты… ты… ненавижу тебя!

Залпом выплеснув свои обиды, Ваньянь Шу затих. Всё лицо его было мокрым от слез. Потом он решительно развернулся к Су И спиной и громко заявил:

— Я… я больше никогда не попадусь в твои сети! Никогда больше не буду тебя слушать!

И с этими словами наследник стрелой помчался обратно.

Сердце Су И сжималось от боли. Поначалу он терпеть не мог избалованного бесенка за его бесцеремонные выходки, но позже, узнав смышленого мальчишку поближе, не на шутку к нему привязался. Однако он никак не ожидал, что своенравный и высокомерный наследник проникнется к нему столь же теплыми чувствами. Су И ведь только и делал, что заставлял парнишку грызть гранит науки. Обычный ребенок скорее всего воспринял бы принуждение в штыки, но Ваньянь Шу, наследник престола, вознесенный превыше всех, кроме императора, сумел понять и оценить благие намерения своего наставника. Су И с нежностью вспоминал время, которое они провели вместе, но тут в голове эхом зазвучали слова: «Раз уж готовил побег, зачем так обо мне заботился?» Душа наполнилась горечью, унынием и безнадежной скорбью.

Гуй Линь снова грубо схватил Су И за руку, но тут осенний ветерок донес издалека голос маленького Шу:

— Гуй Линь, только посмей плохо с ним обращаться, будешь иметь дело со мной!

Смотритель дворца испугался до дрожи в коленках и пробурчал себе под нос:

— Вот чудеса! Какой-то мятежник! Кто бы мог подумать, что сам наследник престола возьмет его под защиту…

В недоумении качая головой и продолжая что-то бормотать, он потащил Су И дальше по тропинке.

***

Пролетело еще несколько дней.

Солнце клонилось к закату. Су И перестирал огромную кипу одежды, и у него давно уже невыносимо ломило спину. Он вырос в семье чиновника, а двадцати лет и сам прибыл ко двору, чтобы поступить на императорскую службу. Позже ему пожаловали чин генерала. К тяготам военной службы его приучила граница, где ветер режет как нож, стужа пронзает как кинжал, а голодные пески на поле битвы жаждут дымящейся крови. Но он не привык к ежедневной черной работе и никогда еще не подвергался столь мучительному и позорному наказанию. Более того — многочисленная дворцовая прислуга люто возненавидела Су И за предательство их императора и не упускала ни единой возможности свести счеты и втоптать «изменника» в грязь. На их счастье, у него хватало душевного благородства не платить им той же монетой.

Увидев, что закат почти догорел, Су И развесил оставшуюся одежду для просушки. В прачечной остался он один — остальные работники уже ушли на ужин. Су И молча присел, ожидая, когда кто-нибудь вернется и сменит его. Прошло немало времени, прежде чем появились две девушки и с презрительной усмешкой сказали:

— Ладно, иди уже!

Су И понимал, что они нарочно тянули время, но не стал затевать ссору, а молча поковылял прочь, слыша за спиной глумливое хихиканье.

Он насилу добрел до дома прислуги. Разносчики еды давно уже ушли, и на столе остались лишь кусок кукурузной булочки под названием «птичье гнездо»** да немного супа. Су И молча поел. Хотя он и был низведен до положения раба, он мог бы садиться за стол вместе с другими, да и рабов во дворце отнюдь не морили голодом. Но вся дворцовая челядь питала к нему ожесточенную вражду. Когда они увидели, что император совершенно не интересуется новым рабом, они при каждом удобном случае принялись над ним издеваться. Но откуда Ваньянь Сюй мог знать истинное положение дел?