Глава 29

Эльза

Несмотря на ванну с пеной, моя походка все еще немного странная.

Эйден прижимает меня к себе, обнимая за плечи.

Это кажется случайным, но в Эйдене нет ничего случайного. Он просто использует несчастный случай, чтобы казаться нормальным.

Мой взгляд скользит по его забинтованной руке, свисающей с моего плеча. Я спросила его об этом раньше, когда он перевязывал рану, но он просто уклонился.

Эйден не открытая книга, но и не полностью закрытая. У него есть несколько слоев, которые он тщательно выбирает, какие скрывать, а какие показывать.

Его методичное мышление иногда сводит с ума.

Ладно, большую часть времени.

Это не значит, что я перестану его прощупывать.

Мы идем по длинному коридору, когда я спрашиваю.

— Ты был тихим ребенком?

Он прищуривает глаза.

— Ты разговаривал со Львом?

Это означает, что Леви знает о нем больше, чем показывает.

Я приподнимаю бровь.

— Возможно.

Он хватает меня за плечо и толкает в сторону девятой башни.

Моя спина ударяется о камень, и он зажимает меня между стеной и своим твердым телом.

— Не разговаривай со Львом.

— Почему? Боишься, что я все выясню и ты больше не сможешь шантажировать меня сексом?

Он приподнимает мой подбородок большим и указательным пальцами.

— Ты можешь лгать себе и думать, что я шантажирую тебя сексом в любой день, милая.

Веселье в его тоне выводит меня из себя.

— Разве это не правда? Если бы это зависело от меня, я бы проголосовала за историю без сексуальной части сделки.

— Хм. Вот почему твоя киска умоляет о моем члене, как только я выхожу из тебя? Или именно поэтому ты потребовала, я цитирую: не смей, блядь, останавливаться?

Я закрываю ему рот рукой и оглядываюсь по сторонам, мои щеки пылают.

Черт бы побрал его и его грязный рот.

Я почти уверена, что он делает это нарочно, заставляя меня нервничать в школе.

Он убирает мою руку, демонстрируя хитрую улыбку. Его пальцы запутываются в моих волосах, снимая резинку. И вот так, его бесстрастное лицо возвращается.

— Не разговаривай со Львом. Я серьезно.

— Если тебе нечего скрывать, почему мне не делать этого?

— Дело не в этом. Он тебе ничего не скажет.

— Тогда в чем дело?

Он усмехается и уходит. Эйден просто издевательски усмехнулся при упоминании своего двоюродного брата.

Я не отстаю от него, убирая волосы назад и внимательно наблюдая за языком его тела. В его реакции есть что-то такое, чего я не могу понять.

— Кстати, — спрашиваю я. — Разве Леви не твой двоюродный брат? Почему он выбрал Коула в качестве капитана, а не тебя?

— Потому что Нэш кажется нормальным, и он весь в компромиссах и командном духе.

Кажется нормальным? То есть он не такой?

— Вау. Леви, должно быть, относится к футболу серьезнее, чем ты. Я думаю, именно поэтому он стал профессионалом, а ты нет.

Он пронзает меня свирепым взглядом.

— Ты закончила?

— Закончила с чем?

— Боготворить Льва.

И тут меня осеняет. Я подавляю улыбку.

— Ты завидуешь ему. — он молчит, но я знаю, что попала в точку. — Да. — я смеюсь. — Почему? Потому что он был так популярен? Ему доставались все девушки и внимание? Даже Джонатан посещал школу больше раз из-за него, а не из-за тебя.

— Мне плевать на все это. — он берет меня за руку. — Я говорил тебе не боготворить других парней передо мной.

— Значит ли это, что я могу боготворить их за спиной? — я насмехаюсь. Он бросает на меня свирепый взгляд. Я смеюсь. — Это значит «да»?

— Это жульничество. — выражение его лица мрачнеет. — И ты знаешь мои правила и мою реакцию на это.

Боже. Только уровень собственничества Эйдена может считать обожествление других парней, жульничеством.

Теперь, думая об этом, если Эйден будет боготворить любую другую девушку передо мной, я могу сорваться.

Дерьмо. Мне не нравится девушка, с которой он потерял девственность, а он даже не отзывался о ней так высоко.

Я толкаю его, когда мы продолжаем идти к нашему классу.

— Не волнуйся, Кинг. Ты тоже популярен. Леви просто более достижимый.

Он продолжает пристально смотреть на меня, пока я смеюсь. Забавно действовать ему на нервы. Как будто наши роли меняются местами.

Может, мне действительно нужно поговорить с Леви и посмотреть, не скажет ли он мне что-нибудь. Я позову Астрид, чтобы она его раскрепостила для разговора.

Боже. Я начинаю манипулятивно мыслить, как Эйден.

Дальше по коридору Сильвер и Адам идут в класс вместе. Сегодня она без шарфа и без синяка. Должно быть, она проделала убийственную работу по макияжу, чтобы это скрыть.

Подождите. Сильвер и Адам?

Теперь, приглядываясь, они не идут вместе и даже не разговаривают.

Однако их шаги почти синхронны.

Минуточку.

Это Адам.

Он в нескольких шагах позади нее, идёт синхронно с ее шагами.

Это выделяется тем, что он высокий и мускулистый, а его шаги обычно широкие. Он не стал бы ходить умеренными, элегантными шагами, как Сильвер.

Последняя просматривает свой телефон, по-видимому, не обращая внимания на то, что ее окружает.

Но неужели она не замечает Адама?

Хотя они оба задиры — Адам в большей степени, чем Сильвер, — они никогда не казались мне близкими. Она бы не стала свидетельствовать против него в прошлом году, если бы это было так.

Но, может, я ошибалась.

Сильвер проскальзывает в класс. Адам замедляется и встречается со мной взглядом.

Взгляд короткий, едва ли секундный, но этого достаточно, чтобы по спине побежали мурашки.

Держись, блядь, подальше.

Я могу прочитать это в его глазах, даже если он ничего не говорит.

Держаться подальше от чего? От кого?

Он не мог знать, что я заметила, как жутко он держится рядом с Сильвер.

Момент заканчивается, когда он быстро разрывает зрительный контакт и входит в класс.

— Хм. Интересно.

Я вздрагиваю от задумчивого голоса Эйдена. На секунду я забыла, что он рядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе не о чем беспокоиться, милая. — он смотрит на то место, где только что стоял Адам. — Об этом позаботятся.

Я сглатываю. Он не мог иметь в виду то, что я думаю, что он имеет в виду, верно?

Адам гребаный ублюдок, но никто не заслуживает гнева Эйдена.

Но, с другой стороны, возможно, этому ублюдку не следовало так свирепо смотреть на меня.

Или издеваться надо мной и Ким.

Или транслировать жуткие флюиды вокруг Сильвер.

Он сам напросился.

— Элли! — Ким подбегает ко мне и переплетает мою свободную руку со своей. — Доброе утро, Кинг. Перестань отнимать у меня мою лучшую подругу.

— Доброе утро, Рид. — у него непроницаемое лицо. — И нет, я не делюсь.

Я подавляю улыбку, когда Ким смеется.

У меня внутри все расплывается, когда я вижу ее счастливой. Она имеет дело со множеством демонов, и хотя она мне об этом не говорит, у меня разрывается сердце, когда я вижу, как она ведет себя по-взрослому со своим младшим братом, нуждаясь при этом в подростковой жизни.

В классе Эйден наконец отпускает меня. Это только потому, что Ронан оттаскивает его в сторону, рассказывая ему о своем последнем сексе — во всех подробностях.

Эйден слушает с бесстрастным лицом.

Интересно, рассказывал ли он когда-нибудь своим друзьям о нашей сексуальной жизни или о том, как он трахает меня? Я имею в виду, он всегда говорит непристойности, и он не из тех, кто смущается.

По какой-то причине я не думаю, что он делится данной информацией. Даже несмотря на то, что он не похож на такого, Эйден частный человек. Я никогда не слышала, чтобы он чем-то хвастался — если только он не использует это, ставя кого-то на место.

Ох, и он собственник до крайности. Он определенно никогда не позволил бы другим подумать обо мне в сексуальном плане.

Я улыбаюсь в ответ на это.

— Ну и? — Ким поворачивается на своем стуле лицом ко мне.

Ее локти лежат на парте, когда она обхватывает лицо обеими руками. Глупый радостный блеск светится в ее зеленых глазах.

— Ну и что?

— Я думала, ты виделась с Ноксом.

— Да.

— А потом ты написала мне, что Кинг подвезет тебя этим утром. Он провел ночь?

Я прикусываю нижнюю губу.

Она визжит, но достаточно осторожно, говоря тише.

— Вчера была дикая ночка. Я могу это сказать.

Дикая это преуменьшение века. Сначала тетя и дядя, а потом Эйден. Теперь, думая об этом, все то время, что я была с ним, я не думала о хаосе с тетей и дядей.

Это... странно.

— У тебя засос. — она указывает на мою шею.

Я закрываю рукой место.

— Что? Где?

Он оставил засосы только на моей груди, вокруг шрама и внизу живота. Я убедилась, что на моей шее ничего не видно.

Ким смеется и опускает мой хвост так, чтобы он закрывал мою шею сзади.

— Вот так. Ничего не видно.

Я пристально смотрю на Эйдена. Этот мудак, должно быть, оставил его, когда я спала, и в том месте, в котором я не могу видеть. Должно быть, поэтому он распустил мои волосы.

Он только усмехается мне, прежде чем Ронан снова завладевает его вниманием.

Ублюдок.

— Я нуждаюсь в подробностях, — шипит Ким, все еще ухмыляясь, как идиотка.

— Это было... ну, — я наклоняюсь, чтобы прошептать. — Я не могу нормально ходить.

Ее глаза вылезают из орбит, и она пододвигается еще ближе.

— Я знала, что Кинг грубый тип.

— Можешь сказать это еще раз. Подожди. — я шутливо прищуриваю глаза. — Как ты пришла к такому выводу?

— От него исходит такая атмосфера. — она украдкой смотрит на Коула и Ксандера, которые бросают мяч друг в друга. — От Коула тоже. Молчаливые типы обычно самые дикие. Слышала, он увлекается извращениями.

Она говорит о Коуле, но единственный, на кого она смотрит, это золотой парень с ямочками на щеках.

— Что насчет Ксандера?

Она прищелкивает языком и снова поворачивается ко мне лицом.

— Это не имеет значения.

— Если ты так говоришь.

— Я имею в виду это. — она прищуривает глаза, затем прочищает горло. — Могу я спросить тебя кое о чем?

— О чем угодно.

— Откуда ты знаешь, нравится ли тебе грубость?

— Ты просто знаешь, я думаю. Это может быть ошеломляюще, но ты чувствуешь, как каждая часть тела оживает до такой степени, что даже боль доставляет удовольствие. — я замолкаю, осознавая свои слова. — Пожалуйста, не думай, что я странная.