****

С самого дальнего столика, расположенного в стороне от толпы и бассейна, я наблюдала, как Люциан пытается вписаться в свою собственную семью.

Мое сердце болело за него, но каждый раз, когда я пыталась быть той, в ком он нуждался, те слова, которые он сказал той суке в магазине, сдерживали меня и заставляли метаться внутри себя. "Будь осторожной. Будь осторожной. Будь осторожной". Кричала я себе мысленно, после всего, что он сделал. И Боже. Главное, зачем?

Ответ на этот вопрос сводил меня с ума, потому что в глубине души я знала. Я причинила ему непоправимую боль, и он, видимо на каком-то подсознательном уровне, злился на меня. Отвергала его слишком много раз, когда он так легко, спокойно и полностью отдавал мне свое сердце. Откуда мне было знать, что он говорил серьезно? Какой кретин бы так сделал? Говоря более конкретно, какой мужчина? Нет, еще конкретней, какой мужчина, участвующий в соревнованиях на звание «Лучший Доминант», так бы сделал?

Пройти всю свою жизнь без особых успехов или что еще хуже - неудачником, и вдруг однажды ты становишься удачливым, и бросаешь все. Разве это плохо, просто... простить его? Я была почти уверена, что смогу. На самом деле, я ждала сообщения от организаторов с заданием, в котором нам скажут заняться сексом. Молилась об одном. По крайней мере, во время этого я могла быть той, в которой он нуждался, и мне не пришлось бы прощать. Это словно получить свой любимый торт и съесть его. Я поняла, что это означало. Мне было плевать, что он сделал это. Что это говорит обо мне? О моей самооценке? Я не могла жить без него, как бы он ни относился ко мне?

Господи, такие мысли ведут меня в неправильном направлении. И все же я чувствовала это. Желание отбросить всю осторожность и притвориться, что он никогда этого не делал, притвориться, что единственной правдой было то, что мы разделили, когда занимались любовью. Это, определенно, значительно превзойдет плохое. То есть до тех пор, пока я не подумаю о плохом. Но я была готова попытаться не думать об этом.

Наконец-то прибыли его сестры. Какое счастье, что они оказались нормальными людьми. Мне очень понравилась его старшая сестра Ханна с двумя детьми. И ее муж казался действительно заботливым. Младшая сестра, Дженнифер, была немного полновата и зашла с парнем постарше, которого Люциан явно недолюбливал. Я не могла его винить в этом. Ухажер Дженнифер обращался с ней как с рабыней. И то, как она стремилась угодить ему во всем, выглядело довольно жалко. В основном потому, что он, казалось, не ценил этого. Ожидал этого. Он мне не понравился, потому что он был наглым. Грубым.

Я в десятый раз проверила телефон, чтобы удостовериться, не пропустила ли я сообщение. Люциан сказал, что, возможно, это шлюха-из-Люциферской-свиты стояла за нашими проблемами. Лучше бы мне не выяснять, так ли это было на самом деле.

Вечеринка была в самом разгаре, и я стала замечать, что как только Люциан пытался пробраться ко мне, его тут же перехватывал кто-то из членов семьи. На это было мучительно смотреть. Я улыбалась ему всякий раз, когда он смотрел в мою сторону, чтобы успокоить его. Это не приободряло его, но уменьшало напряженные линии вокруг его сексуальных губ. Я просто хотела поцеловать его, украсть момент, когда мы оба могли бы забыться на тридцать минут.

Но вот ублюдок отец и его брат. Поразительно. Какие же слизняки. Как они могли так относиться к своей семье? Если бы у меня были брат или сестра, Боже, я бы так дорожила ими. Хотя, кто знает, может, я была бы настоящей сукой. И мне очень не хотелось это говорить, но, какой бы милой ни была его мать, она выглядела просто смешной. Притворялась королевой перед этим Гитлером, когда на самом деле была просто рабыней, собственностью. Желая, чтобы люди поклонялись ему. Гребаное безумие. И думать, что это было включено в список, как некая приемлемая причуда? От жизни в Миссури закипала мою кровь.

Я поняла, что Люциан исчез, и огляделась в поисках его. Телефон завибрировал, и я чуть не выпрыгнула из собственной кожи, уронив эту чертову штуковину на землю. Я подняла его и поспешила прочитать сообщение. Меня охватило замешательство. Флиртуй с братом Люциана. Не рассказывай об этом задании до окончания «Доминирования над демонами».

Твою мать, они серьезно? Как будто по команде, появился качок Джаред, с важным видом направляясь ко мне с напитком в руке. Очевидно, не первым на сегодня. Он, казалось, не возражал приударить за настоящей любовью Люциана - тупой сукой - или любой другой доступной женщиной. Какой... теперь, когда я рассмотрела его, он видел только меня.

- Эй, малышка, почему не веселишься?

- У меня на это аллергия. - Я снова огляделась в поисках Люциана и вновь его не обнаружила.

Он засмеялся.

- Весело?

- Практически. - Дерьмо, зачем флиртовать вообще?

Он придвинул стул поближе ко мне, и сел так, что наши колени почти соприкоснулись, затем наклонился вперед, опираясь на предплечья. - Может, тебе никогда не было по-настоящему весело. – Он дыхнул на меня, и пары алкоголя чуть не обожгли мне глаза.

Я уже хотела было помахать рукой перед собой, чтобы очистить воздух, как вспомнила о глупом задании. - Эм. Может, и нет. Ты прав.

Он погладил мое колено пальцем, и я подавила желание ударить его.

- Хочешь поплавать со мной?

- Я... у меня нет купальника.

- У моей сестры есть запасной.

- Я не умею плавать.

- Чем ты занимаешься?

- Решаю головоломки. В основном, изучаю некрологи. Рассказываю людям, как им жить.

- Правда? - протянул он. - Я был бы не прочь рассказать тебе, как сосать мой член.

Я сглотнула, опустив глаза. Как долго я должна была это терпеть? Это вообще считалось за флирт? Вряд ли наш разговор таковым являлся.

- Все сюда, настало время спеть «С Днем Рождения».

Я подскочила на призыв отца и, наконец-то, обнаружила Люциана. Разговаривающего с любовью всей его жизни. От этого зрелища мои внутренности скрутило в тугой узел.

- Похоже, твой парень снова налаживает связь со своей настоящей любовью. - Саркастический протяжный звук рядом с моим ухом вызвал у меня тошноту.

- Я настаиваю на этой чести, Милдред, - сказал Стив, - если, конечно, ваш муж не возражает?

- Хорошо, пой, маленькая птичка. – Оскорбил жену отец перед всеми.

Я поспешила к Стиву, и Джаред догнал меня, взяв под руку.

- Лучше я провожу вас, юная леди. Не хочу, чтобы ты пострадала по пути.

Я обнаружила, что взгляд Люциана направлен на меня. Наконец-то. Мое сердце бешено забилось при виде черной ярости на его лице. Он наклонился к своей подруге-шлюхе и поцеловал ее в щеку как раз в тот момент, когда Стив начал петь «С Днем Рождения».

Джаред подхватил меня на руки и закружил в танце, как марионетку, тоже напевая песню.

Я изо всех сил пыталась вырваться из его захвата, но он удерживал меня слишком крепко. Боже, неужели он собирался заставить меня устроить сцену? Я позволю ему танцевать со мной ради его матери, в этом не было ничего плохого.

Он положил руку на мою задницу на последних словах "счастливого дня рождения", и я обернулась, увидев рядом Люциана.

- Отпусти ее, черт возьми.

Джаред неприятно рассмеялся.

- Возвращайся к любви всей своей жизни, братишка, я занят.

- Отпусти ее! - заорал Люциан ему в лицо.

Джаред оттолкнул меня, и Люциан врезал ему. Его брат пошатнулся, а затем упал на землю, споткнувшись о горшок с цветами.

- Люциан! - закричала его мать. - Прекрати это.

- Чего ты хочешь? - Джаред вытер кровь с губы и, пошатываясь, поднялся. - Я хотел передать тебе твою маленькую киску.

Люциан стоял с маской невыразимого презрения и ярости на лице.

- Оставь моего сына в покое, Люциан, - прогремел его отец.

Люциан посмотрел на него.

- Скажи своему гребаному сыну, чтобы он не трогал ее, и я оставлю его в покое.

Его отец усмехнулся.

- Ты же не хочешь сказать мне, что позволишь дешевой шлюхе встать между нашей семьей. Ты никогда не относился к нам с уважением, поэтому веди себя скромнее на вечеринке матери.