Глава 1

Гаррету явно грозила смерть от рук Чарли Дэвидсон — бога со склонностью сначала калечить, а потом задавать вопросы. Нет, не так. Процесс запустит ее муж — Рейес Фэрроу, который тоже бог со склонностью сначала калечить, а потом задавать вопросы. Он порвет Гаррета на ленточки и даст Чарли возможность прикончить его раз и навсегда. И она это сделает. С радостью. И с превеликим удовольствием.

У Гаррета была одна-единственная забота. Одна, мать ее, единственная забота — присматривать за дочерью лучших друзей. То есть за Пип — Элвин Александрой Лоэр, ребенком, которому суждено однажды спасти мир от катастрофического восстания демонов. Гаррет должен был ее беречь даже ценой собственной жизни. Защищать от призраков и прочей нечисти (образно выражаясь, поскольку у Гаррета никакими сверхъестественными способностями и близко не пахло), которые были готовы на что угодно, лишь бы не дать Пип предотвратить упомянутое катастрофическое восстание демонов.

И Гаррет не справился.

Вчера, ровно в 3:33 пополудни не по годам развитая пятилетка бегала по залитому солнцем полю полыни и бурьяна, пока вдруг не исчезла прямо у него на глазах. Вот она споткнулась на ровном месте (прямо как ее мать, чему Гаррет успел поразиться), а через мгновение ее уже не было. Если бы он не смотрел прямо на нее, если бы его взгляд не был прицельно наведен на длинные темные локоны, струящиеся по спине, если бы девочка не исчезла прямо между стратегически продуманными морганиями, Гаррет не поверил бы, что все случилось на самом деле. Однако сомнений быть не могло — ребенок растворился прямо в воздухе.

То, как девочка исчезла, явно говорило о сверхъестественном вмешательстве. Особенно если учесть тот факт, что она все-таки дочь двух богов. Однако ее неземные родители укрыли всю эту местность чем-то вроде щита, сквозь который не просочится ни одна сверхъестественная сущность. Так неужели же они проморгали какую-то лазейку?

Не теряя времени даром, Гаррет тут же созвал всю команду, но даже самые одаренные члены этой команды не смогли уразуметь, что произошло. А ведь один из них, на секундочку, самый натуральный ангел. Пусть даже и бывший.

За тридцать шесть часов прочесывания каждого сантиметра Санта-Фе и прилегающих территорий не удалось обнаружить ни единого следа маленькой проказницы. Как назло, разразилась буря, и поиски пришлось свернуть. В конце концов команда засела в лагере вместе с Лоэрами — бабушкой и дедушкой Элвин, где они все вместе панически пытались понять, что же все-таки случилось. Не сиделось на месте только Гаррету. Он отправился на поиски единственной женщины, которая, как он знал, может видеть не только сквозь пространство, но и сквозь время.

Если подумать, у Гаррета имелась одна зацепка — последние слова Элвин, которые она произнесла перед тем, как пуститься в забег по полям Нью-Мексико.

Впрочем, вряд ли он все расслышал правильно. Точнее ему очень хотелось, чтобы он расслышал слова девочки неправильно. Об этом он и молился, когда под натиском бушующего ветра и холодного дождя, рожденных пустынной бурей, поднял руку и заколотил кулаком в дверь своей бывшей — Марики Дюбуа.

***

Оказывается, надевать серо-зеленый халат на бегу к двери не так-то просто. К двери Марика бежала не просто так. Во-первых, кто-то колотил в эту самую дверь в три часа ночи, а это всегда нехороший знак. Во-вторых, кто бы там ни колотил, делал он это весьма громко, а меньше всего Марике хотелось заново укладывать неугомонного сына, который вот-вот наверняка проснется от такого грохота. И грозы бы хватило, а тут еще и это.

Лучше бы придурку, который ломился в дом среди ночи, иметь на это вескую причину, иначе…

Гневно распахнув дверь, Марика застыла. На пороге стоял Гаррет Своупс, которого буквально на прошлой неделе она вычеркнула из своего рождественского списка. На этот раз уж точно навсегда.

Видя, как Гаррет возвышается над ней, Марика почувствовала, как слабеют ноги. Черт бы его побрал. По его лицу стекали капли дождя и падали на уже мокрую футболку, которая облепила мышцы, как вторая кожа. И не просто облепила, а как будто сделала очевидные холмы и долины еще более выдающимися.

Ценой немалых усилий Марике удалось оторвать взгляд от мышц пресса, чей рельеф подчеркивался черной тканью, и все-таки посмотреть гостю в глаза. К сожалению, она хорошо знала, что там найдет. Решимость. Отвращение. Ненависть.

Судя по мрачному виду, Гаррет Марику так и не простил.

Судя по мрачному виду, который тут же появился на ее лице, ей было глубоко на это наплевать.

— Как-то ты припозднился, — сказала она и даже попытки не сделала предложить ему войти, несмотря на ливень.

Как он смеет стоять тут с таким раздраженным видом? Это ведь ее разбудили стуком (поправочка — неустанным колочением) в дверь в три часа. Если кому и раздражаться, то уж точно не стоящему напротив гаду.

Впрочем, вряд ли он явился увидеть именно Марику. Ради этого он не приходит никогда.

— Заир спит, — так холодно, как только могла, добавила она. — И приехать за ним ты должен был вечером.

В серебристых глазах мелькнуло удивление. Жесткие черты на мгновение смягчились, но Гаррет быстро пришел в себя.

— Так ты забыл?! — обалдело взвизгнула Марика, а потом вспомнила, что сын спит меньше чем в десяти метрах отсюда в комнате с приоткрытой дверью, и заставила себя успокоиться. — Молодчина, Своупс. Забыл о собственном сыне. Возвращайся, когда протрезвеешь.

Наверняка он в стельку пьян. Или почти в стельку. Иначе не заявился бы к Марике Дюбуа посреди ночи. В конце концов, для ненависти к ней у него была не одна причина.

Во-первых, она его преследовала. Никаким другим словом это не назовешь. Ей нужен был определенного типа мужчина с определенного типа наследием. Так уж вышло, что этим мужчиной оказался Своупс.

Во-вторых, Марика обвела его вокруг пальца, чтобы забеременеть.

А в-третьих, о своей беременности она ему ни слова не сказала. Он случайно наткнулся на них с Заиром буквально через месяц после родов. Марика была отличной актрисой, и именно поэтому весь шок, который она испытала от неожиданной встречи, отразился у нее на лице всеми цветами радуги.

Естественно, Гаррет все понял. Понял, что Заир — его сын, и что сообщать ему о рождении мальчика Марика даже не собиралась.

Само собой, у нее были на то причины. Например, она пыталась избавить Гаррета от чувства вины на всю жизнь. Ведь вряд ли он бы захотел присутствовать в жизни нежеланного сына. Но он даже слушать ее не стал. С тех пор доверие между ними с Марикой было разрушено, и вряд ли когда-нибудь удастся его восстановить. Тем не менее, он настоял на том, чтобы платить алименты и принимать участие в жизни Заира. И это поражало Марику по сей день.

Как бы то ни было, сейчас точно не самое подходящее время поднимать эту тему. Марика попыталась закрыть дверь прямо перед его до бешенства красивым лицом, но Гаррет легко ей помешал, всего лишь положив ладонь на ту самую дверь. И, помоги ей бог, Марика была почти этому рада. Чем дольше он стоял на пороге, тем больше у нее было времени полюбоваться красотами его бицепсов, широкой грудью, сильными плечами, решительными линиями скул, красивыми очертаниями чувственных губ…

Пришлось брать в узду собственные гормоны. Точнее то, что от них осталось. Марика неумолимо приближалась к «большой тридцатке», а оттуда, как ей говорили, путь только вниз.

Гаррету же явно нелегко давалось уже просто стоять на ее пороге. В серебристых глазах сияла враждебность. Казалось, его вот-вот стошнит от одного взгляда на Марику, и он едва выносит ее присутствие. По крайней мере, так было в течение последних нескольких лет. Без исключений.

В конце концов Своупс стиснул зубы и выдавил слова, произносить которые ему наверняка было так же противно, как ей — их услышать. Всем же время от времени нравится побыть объектом ядовитых насмешек.

— Мне нужна помощь, — процедил Гаррет, и Марику до глубины души шокировало его заявление.

— Полностью согласна, но хороших психиатров я не знаю. А теперь, если ты не против…

Даже несмотря на то, что Заир спал, она снова собралась громко хлопнуть дверью, однако Своупс успел просунуть в дверной проем обутую в ботинок ногу. Марика ошеломленно уставилась на него сквозь оставшуюся щель.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал Гаррет покорным тоном, который был совершенно не в его духе, и опустил голову. Пару секунд на его челюстях играли желваки, после чего он добавил: — Она исчезла.

— Что ты… — Однако смысл слов дошел до Марики раньше, чем она договорила, и ужас затопил каждую клеточку в ее теле.

Распахнув дверь, она жестом позвала его войти, бросилась в ванную и вернулась с полотенцем, которое вручила Гаррету.

— Что значит исчезла? — спросила Марика и присела на диван.

Стерев капли дождя с лица, Своупс повесил полотенце на шею.

— Испарилась.

— То есть как это испарилась?!

Марике очень не хотелось выдать голосом собственную панику, но все без толку. Кроме сына, она любила только одного человека на планете Земля — Элвин Александру Лоэр. И бабушку. И мужчину, который прямо сейчас заливал дождевой водой ее ковер, но он об этом никогда не узнает.

— Сядь, пожалуйста.

Гаррет коротко кивнул на собственную одежду:

— Я мокрый.

Это Марика заметила. Очень заметила.

— Дивану не привыкать.

— В смысле?

— Твой сын делал с ним вещи и похуже. Садись.

Своупс сел и провел пятерней по лицу.

— Она в прямом смысле слова испарилась. Только что была передо мной, а через секунду исчезла.

Придвинувшись к самому краю, Марика сжала руки в замок у себя на коленях, чтобы не ерзать. Эту свою нервную привычку она ненавидела всеми фибрами души.

— Начни с самого начала. Мне нужно знать все.