Глава 55

– Нет, сойдут и хлопья. Спасибо.

Когда Мэй села за кухонный стол, ее чашку наполнили хлопья «Cheerios» от известного ритейлера, обезжиренное молоко каким–то образом прошло тест на запах несмотря на то, что срок годности истек вчера. Она пыталась взять себя в руки. И не потому, что вот–вот разревется.

Она давилась вопросами, которые не имела права задавать. И главный из них – почему Сэвидж провел между ними границу? Они же двое взрослых, все по согласию?

Хотя, очевидно, согласие тут было только с ее стороны.

Когда Сэвидж сел напротив нее с каким–то тостом и чашкой кофе, Мэй попыталась непринужденно улыбнуться, типа нет проблем и все такое. Тот факт, что она не могла предложить ему яичницу с беконом, и что по непонятному чуду здесь нашлось кофе для них двоих – печально охарактеризовал то, какими ужасными вышли последние пара недель.

И все, чего они не сделали в кровати, стало проклятой вишенкой на торте.

Они ели практически молча... тишина царила в доме, казалось, во всем мире, прерываясь на хруст тоста с его стороны и позвякивание ложи о чашку – с ее. Но дело в том, что Мэй не доверяла себе, потому не могла осознать очевидное.

Да, из этого не выйдет ничего хорошего. Она была зла и раздражена, а Сэвидж обязательно встрянет с тем, что не касалось их проблем в горизонтальной плоскости...

Она закрыла глаза.

– Ты в порядке?

Сдержав проклятие, Мэй кивнула.

– Да. В полном порядке.

Сэвидж подтолкнул тарелку.

– Я планирую смотаться за льдом.

Мэй вскинула взгляд.

– Что?

– Для твоего брата. Оставайся здесь. Это самый безопасный вариант... и у меня есть машина. – Он встал, скрипнув стулом по полу. – Я отлучусь ненадолго.

– Недалеко отсюда есть заправка. – Она испытывала ревностную нужду самой купить этот лед. Это – ее работа. – Но я всегда могу...

– Попасть в очередную аварию? – спросил Сэвидж, убирая тарелки в раковину. – Как прошлой ночью? Мы знаем, чем это закончилось.

Мэй нахмурилась.

– Ты извини, конечно, но будто я это планировала.

Сэвидж уперся ладонями в стол и опустил голову. Когда он стиснул челюсти, Мэй испытала разочарование от того, сто он пытался обуздать свою злость. Она хотела ссоры.

И это делало ее сукой, разве нет?

– Снова о Книге? – спросила она. – С меня хватит разногласий по этому поводу.

– В этом ты права. – Он покачал головой. – Я не стану пытаться тебя отговорить от чего–либо. Мне изначально не стоило этого делать.

– Спасибо. – Мэй облегченно выдохнула. – И прости меня за то, что огрызаюсь. Я рада, что ты, наконец, меня понял.

Сэвидж кивнул и потом смерил взглядом разделяющее их пространство, окна перед ним, закрытые ставнями. Было невозможно оторвать взгляд от его жесткого лица и мощного тела, не вспоминая, что они делали в темноте. Но сейчас в нем не было ни капли возбуждения. Сэвидж погрузился в свои мысли, был далеко от нее, пусть она и могла протянуть руку и прикоснуться к нему.

– Я уйду ненадолго, – сказал он, в конечном счете. – Нужно перегнать машину с другого конца города, это не должно занять много времени.

– Хорошо. У меня все равно нет планов.

На самом деле, ей нужно работать, если она хочет сохранить этот дом. Если, конечно, она вообще выживет.

– И я должна позвонить Талле. – услышала она себя.

Спустя мгновение Сэвидж повернул голову и посмотрел на нее. Что–то в его собранности заставило ее почувствовать себя...

– Не говори этого, – прошептала она, чувствуя глухую, тупую боль в сердце. – Не прощайся. Я лучше просто... смирюсь с тем, что ты не вернешься сегодня, чем услышу эти слова.

К тому же так она сможет жить в ожидании, что когда–нибудь увидит его снова. Прощай – это закрытая дверь. За ней... пустота.

– Я не хочу расставаний, – сказала она с усталостью в голосе. – Я чертовски от них устала.

– Я не оставлю тебя.

Да, конечно, – подумала она.

– Я бы тебя не винила. – Мэй улыбнулась, но не смогла удержать фальшивую улыбку. – Я бы себя бросила, будь такая возможность.

– Я сказал, что скоро вернусь. Я ненадолго.

На этом Сэвидж ушел.

Не оглядываясь, вышел в гараж.

Сэвидж был глубоко погружен в свои мысли, когда за ним захлопнулась дверь, но ему хватило сознательности, чтобы дождаться, когда Мэй подойдет к ней и закроет на замок. Не дождавшись щелчка, он снова открыл ее, собираясь напомнить Мэй о необходимости подойти к двери и запереть ее на медный механизм.

Мэй все еще была в другом конце короткого коридора, сидела за кухонным столом, опустив голову на руки. Она не плакала, просто выглядела так, словно не могла держать свою голову прямо и без поддержки локтей оказалась бы в чашке с хлопьями.

Ему потребовались все силы, чтобы не подойти к ней и не сгрести в объятия, не сказать, что все будет хорошо. Но он не давал обещания, которые не мог выполнить.

Поэтому, вместо этого Сэвидж снова закрыл дверь и напомнил себе, что они уже приняли меры против того, кто реально хотел попасть в дом. Поэтому Мэй в безопасности.

Мгновение, прежде чем исчезнуть, он смотрел на место, где когда–то стояла ее машина. Сейчас там были лишь пятна от масла и следы шин, и он представил, как ее родители парковались здесь в прошлом. Как часто они всей семьей, вместе с ее братом, выходили через эту дверь, через которую он только что ушел от Мэй.

Он действительно понимал ее позицию касательно Роджера. Он прошел это с Рэйвин. И, черт, если он и верил в чудеса? В судьбу? Что вселенная простое и правильное место? Он мог также поверить, что однажды встретится со своей кузиной, Мэй вернет своего брата, и не будет никаких сожалений.

Но он больше не верил в дерьмо с кармой и экзистенциальным правосудием.

И, черт возьми, Мэй скажет ему спасибо за то, что он собирался сделать. Может не сразу, спустя какое–то время... когда никто не вмешается в основы мироздания, и когда ее боль утихнет. Тогда она поймет, что он поступил правильно.

Успокаиваясь, Сэвидж дематериализовался сквозь открытые ставни. Но не вернулся в свою хату за подержанной тачкой.

Он направился в центр города.

Он жил в Колдвелле всего месяц, не знал названия улиц и все такое. Одно хорошо – Коммодор был высоткой с двадцатью и более этажами, и судя по вертикальной надписи на фланге К–О–М–М–О–Д–О–Р?

Не нужно быть гением, чтобы найти крышу.

И, как и планировалось, возле вентиляторов его ждала одинокая фигура.

Когда Сэвидж принял форму перед парнем, он держал руки возле оружия, но не на нем. Нет причин не вести себя цивилизованно, и к тому же, он пообщался с Ублюдком в дневные часы. Пока Мэй отсыпалась, поднялся наверх выяснить, кто обрывает его телефон.

И, вот неожиданность. Он ждал этого звонка.

– Значит, ты – Сэвидж, работник месяца. – Боец протянул руку. – Бальтазар.

Сэвидж кивнул и пожал протянутую руку.

– Готов?

– Как я сказал по телефону, нужно действовать быстро.

Сэвидж оглянулся по сторонам, и ему казалось, что здание окружено... Тенью? – гадал он. Нет... он чувствовал запахи, пусть издалека и растворенные в холодном ветре, но многие были ему знакомы.

– Твоя подмога на местах, – сказал он. – Я знаю, что мы не одни.

– Как мы условились, они ждут за периметром и вмешаются только при полной жопе. Я не хочу... ну, я говорил, что прошлой ночью она пришла, когда я приблизился к Книге.

– Просто покажи, в какую сторону идти. Дальше дело за мной.

Мужчина прищурился.

– Мы так не договаривались.

– Даже если это спасет тебе жизнь?

– Она хочет Книгу, не нас. Поэтому я умру в одном случае – если случайно попадусь под руку. То же самое применимо и к тебе. Делаем как договорились, либо не делаем вообще.

Сэвидж посмотрел бойцу в глаза.

– Заметано.

Когда Бальтазар отвернулся, Сэвидж последовал за мужчиной к входу на лестничную площадку, сама лестница располагалась по центральной оси здания. Они сбежали по ступеням, спустя пару полетов Бальтазар помедлил у пожарной двери, и пока он, казалось, изучал шов по периметру дверного косяка, Сэвидж осознал кое–что.

– Ты не издал ни звука, – тихо сказал он.

Ублюдок оглянулся через плечо.

– А?

– Пока мы шли сюда. Ты не издал ни звука.

– Я – вор. – Парень закатил глаза и ударил по ручке, открывая дверь. – Думаешь, стоило маршировать с барабаном в руке?

– Да я вытянул счастливый билет.

В коридоре пахло деньгами, здесь царила атмосфера роскоши, они шли вперед быстро, и Сэвидж старательно пытался двигаться бесшумно. Блин, как ублюдок сделал так, чтобы его снаряжение не скрипело?!

Было очевидно, куда они направляются.

На место указывала полицейская лента.

Когда они дошли до двери, Бальтазар оглянулся назад.

– Сбоку открытое фойе. Надеюсь, полицейские не оставили своего оборудования. Я сниму сигнализацию и проведу нас в комнаты с экспонатами.

– Иду по твоим следам.

Бальтазар вошел первым, Сэвидж – за ним спустя наносекунду. Без подарков от полиции, просто открытое фойе, как он и описал, как в музее.

– Сюда, – прошептал Бальтазар. – Нам туда.

Комнаты были небольшие и без окон, и здесь хранились разные предметы. Хирургические инструменты. Скелеты летучих мышей? И еще...

У Сэвиджа замерло дыхание, когда он вошел в комнату с книгами... и его ноги остановились как вкопанные. Там, в другом конце комнаты с замысловатым полом, мимо разбитой полки и древесины... стояла стеклянная коробка.

В ней хранился предмет, который Сэвидж не видел два столетия.

Моргнув, он мысленно переместился в покои Зайсиса, на простынях виднелась засохшая кровь его кузины, окно было открыто, на столе лежали травы, зелья и восковая свеча.

Кажется, Ублюдок обращался к нему.

Но мужчина опять не издавал ни звука.

Сэвидж на онемевших ногах подошел к витрине, и он мог поклясться, что когда остановился перед древним фонтаном, то страницы тома приветственно зашелестели перед ним. И не один он был загипнотизирован. Бальтазар стол рядом с ним и, казалось, пребывал в том же трансе.

На самом деле, они были так зачарованы, что не заметили, как на потолке замигала красная лампочка детектора движения.