Глава 34

Сэвидж скинул футболку на столешницу и сосредоточился на Мэй. Она стояла по другую сторону кухонного стола, одной рукой сжимая пистолет, который он достал для нее, другая зависла в воздухе, словно она не знала, куда ее пристроить.

И, вот неожиданность, у него было несколько идей по этому поводу... и Мэй, очевидно, их поддержит: ее сочный запах выдавал девушку с головой. Ее взгляд, скользивший по его голой груди. Ее дыхание.

– Скажи, Мэй, что ты хочешь увидеть?

Милостивый Боже, пусть Талла проспит час. Два. Восемь. Потому что, судя по взгляду Мэй на него? Они должны были заняться тем, что не нуждалось в аудитории.

– Мэй, чего ты хочешь. – В этот раз не вопрос. – Ты хочешь, чтобы я закрыл эту дверь?

Она ответила ему, ни к чему не прикоснувшись, не шелохнувшись. Деревянная панель, разделявшая их, через щелочку которой она наблюдала за ним, распахнулась шире. Чтобы она могла должным образом его рассмотреть.

Всего его.

Это не Сэвидж открыл ее усилием мысли, и уж точно никакой не сквозняк.

Это сделала она. Потому что хотела видеть то, что он желал ей показать.

И кто он такой, чтобы разочаровывать достойную женщину.

Его руки опустились к ремню, и он вытащил кожаную полоску из пряжки и шлевок. Потом расстегнул пуговицу и дернул молнию.

Грудь Мэй вздымалась все чаще, она не сводила глаз с его руки. А запах ее возбуждения становился насыщеннее.

От чего ему хотелось сделать свои движения еще более медленными и тягучими... до грани, где смешиваются бесконечные пытка и удовольствие.

– Этого ты хочешь? – прорычал он.

– Да, – выдохнула Мэй.

И это ли ни верный ответ.

Сэвидж расстегнул молнию... и его эрекция выскочила из плена штанов, толстый член выпирал из его бедер. Он отпустил штаны, и те спустились по ногам на пол.

Мэй со стоном закусила губу. Но не подошла к нему.

И это заводило.

– Хочешь, чтобы я прикоснулся к нему? – спросил он хрипло.

Когда Мэй кивнула, Сэвидж обхватил рукой член. Он застонал... не смог сдержаться. Он хотел чувствовать ее руку на себе, хотел целовать ее, пока она ласкает его эрекцию... поэтому его так цепляло происходящее. Лаская член под ее взглядом, он мысленно представлял, каково это будет с ней. Когда рука Мэй будет на его члене. Когда она доведет его до оргазма...

Охренеть как возбуждало.

И Мэй, должно быть чувствовала то же самое, потому что она отложила пистолет и шагнула вперед. Сэвидж водил рукой по стволу в такт ее шагам. Когда она достигла двери, он молился о том, чтобы она вошла.

И она зашла.

Переступила порог. Закрыла дверь за собой.

Но потом просто прижалась спиной к панели и уставилась на него.

– Сейчас не подходящее время.

Ее голос звучал по–приятному расстроенным, и вот неожиданность, осознание этого поразило его насквозь.

Сэвидж остановил руку, но не ослабил хватку.

– Здесь я бы поспорил. Но, как ты видишь, мною движет шкурный интерес.

Розовый язычок Мэй, восхитительный, эротичный язычок скользнул по ее нижней губе. Потом она прикусила мягкую плоть зубами, глотая стон.

– Что, если Талла проснется? – прошептала Мэй.

– Я остановлюсь.

Последовала пауза. И тогда, слава гребаной Деве Летописеце, Мэй кивнула.

– Я просто хочу узнать... как ты выглядишь.

Опершись свободной рукой в стену, он почувствовал, что ему нужна опора для сохранения равновесия.

– Когда кончаю?

– Да, – выдохнула Мэй.

– Скажи, чего ты хочешь. Чтобы я понимал наверняка.

– Я хочу, чтобы ты... заставил... себя...

– Что, – потребовал он.

– Кончить.

От этого ее слова у него весь мир пошел кругом. И он не упустит свой шанс. Хотя он хотел чувствовать ее руки на своем теле, хотел доставить ей удовольствие, если это все, что им светит? Ну и ладно. Он всеми руками «за».

Откинув штаны, Сэвидж провел рукой по головке, подбирая медленным ритм, который цеплял его член сильнее самого лучшего секса, который у него был прежде... и дело не в технике. Причина в Мэй. Одно ее присутствие, даже без физического контакта между ними, возбуждало сильнее, чем все женщины, с которыми он когда–либо спал.

Он не знал, почему так. И не собирался тратить время на размышления.

Возникло чувство, что ответ напугает его до чертиков...

Когда Мэй подняла пальцы к губам и погладила нижнюю, словно представляла, как он ее целует...

Сэвидж с шипением зажмурился. Он уже был на грани, и не хотел кончать так быстро. Это священное пространство для них двоих словно сейф отгораживало их от остального мира и, черт, он хотел этого сейчас. Он давно жаждал подобной анемии.

Но потом ему снова пришлось открыть глаза. И вернуться к делу.

Жар нарастает, член стал сверхчувствительным, и Сэвидж усилил свою хватку, начал двигаться быстрее.

– Назови меня по имени, – приказал он. – Я хочу слышать.

– Сэвидж...

– Ты хочешь этого?

– Боже... да. – Мэй закрыла глаза. На короткое мгновение. – Я хочу тебя.

– Как сильно. – Быстрее. Еще. – Скажи как сильно.

– Отчаянно. Сэвидж...

Когда она простонала его имя, Сэвидж оторвался от стены и схватил полотенце, но не для того, чтобы укрыть член. Он бросил полотенце перед собой, чтобы когда он начал кончать, Мэй представляла, как он наполняет ее своим семенем, как он, не меняя ритм, заливает ее собой. И черт, он хотел смотреть на нее, но наслаждение было столь мощным, что глаза закрылись сами.

И ладно. Он просто представит ее на себе, сверху, прижатой голыми грудями к его груди, с широко раздвинутыми ногами, и как ее тело выгибается, пока он мощно входит в нее...

Сэвидж снова зашелся в оргазме. Не успев отойти от первого.

Боже, что могло сделать происходящее еще горячее? Если бы она кончила вместе с ним.

Мэй пришлось силой удерживать себя у двери ванной комнаты. У Сэвиджа было божественное тело, такое мощное, такое мужественное, сокращающиеся мускулы его массивной груди и рук резко контрастировали на фоне ее тела, эта татуировка придавала ему опасный вид, его запах был слишком хорош, чтобы описать словами. А широкая ладонь на толстой эрекции? Эту картину она будет видеть каждый раз, как закроет глаза, до самой смерти. Каждую ночь и каждый божий день.

Боже, она надеялась, что Талла не проснется. Еще год, как минимум.

Тем временем, Сэвидж кончал не переставая и это было... красиво. По–животному, и немного пугающе, ведь он был таким большим. Но казалось, Сэвидж понимал, открывая эту дверь... буквально и метафорически... что вскоре Мэй повторит это с ним, сама, своими руками.

Она не могла представить, как будет удовлетворять его таким образом. Но он наверняка покажет ей, как нужно это делать...

Почему нет? – подумала она. Чего она ждет?

Мэй остановилась перед ним, испытывая нервозность. Особенно когда глаза Сэвиджа широко распахнулись, будто она удивила его. Но она не станет отступать. Когда ей еще представится такая возможность?

Особенно потому что она знала, что он в ее жизни временно.

– Что мне сделать? – тихо спросила Мэй.

Последовала пауза, словно он не знал, о чем именно она спрашивала.

– Что пожелаешь. – Сэвидж отпустил себя и прислонился спиной к стене возле душа. – Можешь трогать меня как угодно, где угодно.

– Но как... – Когда он в смятении посмотрел на нее, она покраснела. – Я, э–э... скажи, как тебе нравится.

– Твои руки на мне. Где угодно. Твой рот. Повсюду. Вот чего я хочу. – Внезапно, Сэвидж застыл в напряжении. – Мэй... ты прикасалась к мужчине прежде?

Вот дерьмо. Ей хотелось солгать. Хотелось повести себя как опытная женщина, как та уверенная сексуальная брюнетка. Как та, кем она совершенно не является. Но такое не скроешь, даже если ей это не нравится.

К тому же, чего ей стыдиться?

Мэй покачала головой.

– Нет.

Сэвидж моргнул. А потом прикрыл свой член полотенцем.

Проглотив проклятье, Мэй отступила. Упираясь лопатками в закрытую дверь.

– Многое меняет, да? – Она смахнула волосы с лица. – Извини.

– Тебе не за что извиняться.

– Я знаю. – Прокашлявшись, она пожала плечами и потерла руки, согревая кожу. – Мои родители были очень консервативны, поэтому мы с братом... ну, сейчас это не так важно. Но весь настрой убивает, да? Похоже, сейчас мне лучше уйти.

Когда Мэй вывалилась из ванной комнаты, ее сердце билось очень громко, и холод последовал за ней, хотя было ощущение, что это не воздух, этот озноб шел изнутри ее тела.

Проблема в том, что ее растили в парадигме «никакого секса до брака», и она не особо переживала из–за этого. Кормления происходили под тщательным присмотром, а в два жаждущих периода ее возили к целителю расы за обезболивающим. Найти своего мужчину и свить гнездышко – для нее это всегда было из разряда фантазий. А после того, как родители погибли во время набегов, романтика оказалась на последнем месте в списке ее забот. Ей нужно было обеспечивать семью, следить за домом, чтобы ничего не пошло псу под хвост, особенно когда дело касалось Роджера.

Да, и посмотри, что из этого вышло.

Но разве сейчас это имеет значение?

Что ей нужно сейчас сделать, так это сменить лед у брата. Потому что какой бы жуткой не была ее ночная «работа», уж лучше так, чем сидеть здесь с клеймом вечной девственницы, когда невероятно сексуальный мужчина, взяв в руки крайне удачливое мыло, делает тест–драйв на своем, так скажем, жеребце. И да, ей полагалось знать себя и принимать себя, заявлять о своих желаниях и не стыдиться своего выбора касательно вопросов секса... хотя, о каком выборе речь? Но когда тебя тянет к мужчине, а ты давно пересекла возрастную границу, когда нормальной женщине уже положено иметь пару любовников в багажнике? Чувствуешь будто с тобой что–то не так.

И, Боже, то, как он прикрывал себя? Будто считал себя грязным развратником? Но, блин, они же взрослые люди, по обоюдному согласию и все такое.

Дверь в ванную открылась. И оттуда вышел Сэвидж, полностью одетый.

Мэй вскинула руку.

– Прошу, лучше молчи.

– Откуда тебе знать, что я хочу сказать?