– Ты ранен, – выдохнула Мэй.

Рука произвольно потянулась к нему, прикасаясь к…

Боец зашипел и дернулся, и при этом его пресс напрягся, словно толстые канаты выступили под кожей, и ни один грамм жира не скрывал контуры его анатомии.

– Он действительно ранен! – воскликнула Талла из арки в кухню. И пожилая женщина казалась сбитой с толку. – Подожди, кто это? Я слышала выстрелы?

– Сейчас все в порядке, – сказала Мэй, хотя совершенно этому не верила.

Ничего не в порядке. Она только что стреляла из пистолета. И что, черт возьми, это была за тень? И почему…

– Ты тоже ранена? – потребовала ответа Талла. – Ему нужен целитель?

– Нет, я в порядке. – Мэй протянула руки и осмотрела себя. – Нигде не жжет и не болит.

– И я в полном порядке, – вмешался Шон.

Он со стоном поднялся на ноги. А затем, обращаясь к Талле, он представился на Древнем Языке:

– Для меня большая честь познакомиться с достойной женщиной. Я – Сэвидж, и простите меня за вторжение в Ваш дом.

Он приложил руку к груди и низко поклонился. Словно на нем смокинг, и они стоят в бальном зале, а не в тесной гостиной маленького домика.

И, вот неожиданность, Талла внезапно преобразилась в диснеевскую принцессу, которой преподнесли ключи от замка.

– Сэвидж, твое присутствие приветствуется и ценится в этом особняке, – ответила она, сделав короткий реверанс в своем домашнем халате.

Что за хрень, – подумала Мэй. – Почему ко мне не было такого изысканного отношения?

С другой стороны, интонация Таллы, будь то английский или Древний Язык, была полностью аристократической… и только один слой в обществе вампиров говорил так же, как она. И, очевидно, Шон – Сэвидж – имел опыт общения с ними. Или принадлежал к этому классу.

Сэвидж? – подумала она.

С другой стороны... разве у него могло быть иное имя[36]?

– Так, что же случилось снаружи? – спросила Талла, вцепившись руками в домашний халат.

– Ничего, – быстро ответила Мэй, вставая.

Талла прищурилась.

– Ну, это определенно объясняет выстрелы, не так ли?

Шон – нет, Сэвидж – посмотрел на закрытую входную дверь.

– Нам нужна баррикада. Вы не возражаете, если я сдвину его?

Талла и Мэй повернулись к якобинскому шкафу, занимавшему всю боковую стену. Он был вырезан из старого дуба, толщиной с каменные стены коттеджа, а по весу он, вполне вероятно, был тяжелее.

– Думаю, я могла бы тебе помочь? – сказала Мэй.

– Нет, я сам.

Мужчина подошел к резной мебели высотой в восемь футов и шесть футов в ширину… и раскинул руки, обхватывая края. Затем присел на своих массивных бедрах, сделал глубокий вдох и…

Мэй действительно ожидала, что кабинет не сдвинется с места.

Ошибалась. С протестом и громким стоном деревянная коробка аккуратно оторвалась от пола. Затем Сэвидж слегка наклонил шкаф, переместив тяжесть на свою грудь… и направился к входной двери коттеджа. Его дыхание стало тяжелее, вдохи и выдохи рывками покидали его тело, но не считая этого? Он полностью контролировал неподъемный груз.

И когда он поставил шкаф на место, вернее, опустил, как перышко, ножки коснулись половиц не с грохотом, а с тихим шепотом, и старое дерево снова застонало.

Сэвидж выпрямился, хлопнул в ладоши, как будто его ладони занемели, и развернулся. Сделав два вдоха, полностью восстановил дыхание. Как будто не он сейчас перетащил огромную махину.

– Ставни на окнах, – сказал он, посмотрев на Мэй. – Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться с ними. Мы должны защитить стекло… и сколько еще дверей ведут на улицу?

Она все еще пребывала под впечатлением от его мощи, поэтому не сразу смогла ответить. Ее мозг был занят совершенно неуместными мыслями... например о том, на что еще было способно его тело.

И нет, речь шла не о домашней уборке.

– Что именно здесь происходит? – спросила Талла.

Мэй тряхнула головой, проясняя мысли.

– Мы обо всем позаботимся. Не волнуйся. – Она взглянула на Сэвиджа. – И да, э–э... на кухне есть черный ход. А еще в подвале защитная дверь, но она стальная и наглухо заперта.

Он резко кивнул.

– Я позабочусь о безопасности на кухне. Ты поработай с окнами. – Он повернулся к Талле и поклонился. – Простите меня за беспорядок в вашем доме, мадам. Но это необходимо для обеспечения вашей безопасности.

Талла покраснела, как будто ей было шестнадцать, и ее пригласили на медленный танец.

– Да, конечно. Делайте, как посчитаете нужным.

– Премного Вам благодарен.

Мэй подошла и взяла женщину за руку.

– Посиди здесь. Я не хочу, чтобы ты снова потеряла сознание.

Пока она усаживала Таллу в кресло, Сэвидж по дороге на кухню закрывал ставни, запирая подвижные панели крючками на подоконниках. С занавесок поднималась пыль, что навело Мэй на мысль, что меры предосторожности для защиты от солнца игнорировались уже давно и на регулярной основе.

Значит, Талла проводила дни в подвале в одиночестве, без защиты, когда приходилось подниматься наверх. Если бы начался пожар? Если бы возникла какая–то проблема?

– Оставайся здесь, – сказала Мэй с тяжестью на сердце.

Вбежав на кухню, она закрыла ставни и надежно защелкнула их… над раковиной, у стола, даже на самых маленьких окнах в кладовке и в небольшой уборной.

Мэй вышла из уборной и замерла.

Сэвидж устроил еще одну схватку, на этот раз с холодильником. Он словно двигал тостер по столешнице, и, казалось, не прилагал никаких усилий.

– Подожди! Розетка!

Как только шнур натянулся, Мэй ринулась к розетке и выдернула штекер, боясь, что он погнется или, что еще хуже, отломится.

– Спасибо, – произнес он как ни в чем не бывало.

Избегая смотреть на размах его спины и плеч, Мэй сосредоточилась на следе пыли и грязи, скопившейся под «Фригидером».

– Находка для робота «Румба», – пробормотала она.

– Что наверху?

Повернувшись, Мэй обнаружила, что он снова растирает ладони, и, оглядев его тело, ноги и руки, она подумала, насколько же удобно держать такую груду мускулов в доме. Особенно когда, знаете, что–то потустороннее набрасывается на вас на гребаной лужайке перед домом.

Мэй взглянула на стол, на котором все еще стояли кружки с недопитым чаем… вместе с ингредиентами для заклинания вызова, а также пустым серебряным блюдцем.

Что они призвали в коттедж? – со страхом подумала она.

– Я оборудую ей комнату отдыха на этом этаже, – сказала она. – И принеси нам удлинитель для холодильника.

– Ничего, что я поднимусь наверх?

– Конечно.

Мэй собиралась приступить к делу, когда Сэвидж направился к главной лестнице. Вместо этого она снова посмотрела на стол. Бутылка уксуса, упаковка соли и измельченный лимон, а также нож для очистки овощей и серебряное блюдце… все это – не к добру, и она хотела от этого избавиться.

Мэй закрыла ставни в комнатах на первом этаже дома Таллы… и, когда услышала, как Сэвидж двигается наверху, опилки, просачивающиеся между потолочными досками, навели ее на мысль, что она должна переселить пожилую женщину в их с Роджером дом. Во–первых, была очевидная проблема, если Талла не помнила о необходимости или была не в состоянии закрывать ставни в дневное время. И, во–вторых, без серьезных капиталовложений в коттедж его структурная целостность ставилась под сомнение…

В дверном проеме появилась Талла, трость удерживала ее вес, лицо было опущено в пол.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Вчера вечером я собиралась закрыть ставни на весь день. Правда, я хотела. Я просто устала.

– Все хорошо. – Вовсе нет. – Я просто… ну, мы поговорим об этом позже.

– Между прочим, он мне нравится. – Пожилая женщина посмотрела наверх, где раздавались тяжелые шаги. – Он очень красивый. Откуда он взялся?

Вышел из врат Дхунда, – подумала Мэй. – Чтобы мучить меня.

– «Тиндер», – пробормотала она.

– Это магазин такой?

– Вроде того. – Мэй потерла больную голову и сосредоточилась на пожилой женщине. – Ты выглядишь уставшей…

– Мне жаль, что заклинание не сработало. – Талла взяла трость в другую руку. – А что касается усталости, то после определенного возраста человек чувствует изнурение в основном от своих жизненных неудач. Дело не только во сне, моя дорогая.

– Ты меня не подвела.

– Я верила, что заклинание вызова сработает.

– Знаю и я благодарна тебе за старания.

Когда Талла, чтобы не упасть, схватилась за дверной косяк, Мэй подошла к ней.

– Как насчет того, чтобы хорошенько вздремнуть внизу. Я прослежу здесь за всем.

– Ты оставишь этого мужчину с нами? Он очень сильный. И такой красивый.

Мэй издала горловой звук. От того, что проглотила нецензурные ругательства в адрес сукиного сына.

– Мы достаточно сильны сами по себе, ты и я, – сказала она, взяв женщину под руку. – Пойдем в постель, спать. Отдыхай, пока я все выясню.

Талла не сдвинулась с места.

– Что было у меня во дворе?

– Забрел койот.

– По звукам совершенно на койота не похоже.

– Хочешь, я принесу тебе теплого молока? – в приятной манере спросила Мэй, подводя Таллу к двери в подвал.

– Честно говоря, я слишком устала, чтобы пить что–нибудь, – с усталостью сказала Талла. – Я так рада, что ты здесь. Я верю, что ты обо всем позаботишься.

Ну, хотя бы кто–то в нее верит, подумала Мэй.