Успокаивающие прикосновения переместились к моим волосам и вниз по шее в долгих ласках, которые заставили меня застонать. Это не было эротично, но так замечательно и подталкивало меня к забвению сна. Я был так благодарен, что все получилось, но не знал, как это сказать.

Прильнув ближе, я прижался лицом к его шее и поцеловал. Его объятия стали крепче, и рука скользнула вниз по моей спине, заставляя меня выдохнуть. Чернота давила на меня, и я не мог ничего сделать, кроме как погрузиться в нее.

Я хотел сказать ему что-нибудь, чтобы он понял, как все было прекрасно, но все вышло так тихо, что я даже не был уверен, слышит ли он меня.

– Держи меня, – потом усталость взяла верх, и это было последнее, что я помнил.

****

Я проснулся, завернутый в сильные руки и укрытый слишком большим количеством одеял. Я знал, где нахожусь, и еще глубже зарылся в тепло, обжигавшее мне спину. Повернувшись на бок, когда Хьюстон хмыкнул, я улыбнулся и прижался лицом к его обнаженной груди.

Никто из нас не озаботился одеждой, так что я чувствовал его эрекцию у своей ноги. Обычно я не человек утром без кофе, но мне казалось, что я проспал несколько дней. И поскольку сон не был вариантом, я был готов к тому, чтобы Хьюстон тоже просыпался.

Кроме того, я хотел есть.

Ставя маленькие поцелуи по его груди, я медленно переместил ногу так, чтобы она ласкала его член. Я почувствовал, как он дернулся и затвердел еще больше, поэтому я подвинулся и стал дразнить его соски своими губами. С моими исследованиями прошлой ночью проблем не было, так что я не думаю, что у него возникнут проблемы сейчас. Есть правила, которые нам придётся выработать, но я попрошу прощения позже, если понадобится.

Он, кажется, так же сильно, как и я, любит, когда с его сосками играют, поэтому я не торопясь лизал и сосал их, дразня их до состояния жестких маленьких шишечек, а затем подул на на них. Хьюстон проснулся в середине моей забавы, но просто притворился спящим, пока не стало очевидно, что я не собираюсь сдаваться.

Разлепив один глаз, он издал легкое ворчание, от которого мне захотелось рассмеяться.

– Риз. Еще, наверное, слишком рано.

– Но я хочу есть.

А еще я хочу выпить кофе и понять, где мы находимся после вчерашнего.

Может, он и хочет спать, но мне нужно было убедиться, что у нас все хорошо, и что он действительно серьезно относится ко всему, о чем мы говорили.

Слова Хьюстона прозвучали низко и грубо.

– Мне придётся приковать тебя цепью к кровати в следующие выходные, чтобы не было никакой херни вроде "я-проснулся-мне-надо-действовать".

Так что, возможно, он говорил серьёзно.

– Значит, нам нужно обсудить правила, чтобы я знал это в следующий раз, – я позволил своей ноге снова начать ласкать его член. – И я буду знать, как разбудить тебя, и если ты не против...

Через секунду я обнаружил, что лежу на кровати и смотрю на проснувшегося Хьюстона. Он зарычал на меня, его голос был хриплым ото сна.

– Ты начинаешь то, что, я знаю, твоя задница не сможет закончить этим утром. У тебя сейчас всё чувствительное, и как бы мне ни хотелось почувствовать твой рот вокруг моего члена, тебе, похоже, этим утром нужно, чтобы тебя наполнила еда, а не моя сперма.

Подошло бы и то, и другое.

Очевидно, он сосредоточился на том, чтобы накормить меня, так как быстро меня чмокнул и начал слезать с меня.

– Давай. Душ, а потом я приготовлю завтрак.

Учитывая, что, когда я приехал, в его холодильнике не было ничего, кроме яиц, я надеялся, что он действительно сможет их приготовить.

– Я не против сам что-то приготовить.

Он глянул на меня с пошлой ухмылкой.

– По выходным я могу держать тебя связанным и обнажённым, как моего секс-раба, но я не позволю тебе превратиться в горничную. Ты готовил ужин всю неделю, а сегодня обещал мне лазанью, так что теперь моя очередь.

– Спасибо.

Надеясь, что не пожалею об этом, я сел и позволил ему стащить меня с кровати, провести в ванную и включить душ. Хьюстон поцеловал меня и отошёл в сторону.

– Я должен принести тебе полотенце. Сейчас вернусь.

Когда он вышел из комнаты, я воспользовался уединением, чтобы помочиться и проверить свою задницу в зеркале ванной. К сожалению, она выглядела почти нормально, но я все еще чувствовал онемение и отголоски порки прошлой ночью, когда двигался.

Хьюстон усмехнулся, переступая порог.

– Мне следовало отшлепать тебя сильнее? Похоже, ты разочарован тем, что не видишь моих отпечатков на своей заднице.

Немного смущенный тем, что меня поймали, я кивнул.

– Эм, да?

Мне нравилось, когда меня шлёпали руками и паддлами, и что-то в том, что это чувствовалось и на следующий день, и были видны отметины, а не только обесцвечивающаяся розовая кожа, было горячим. Боль и удовольствие, казалось, соединялись в моей голове, и хотя это было больно, это продолжало подталкивать меня выше, заставляя хотеть большего.

– Я запомню это, – он подошел ближе и грубо схватил обеими руками мои ягодицы, сжимая их так, что я застонал. – Но я не буду делать это только в выходные. Я собираюсь отправлять тебя на работу так, чтобы ты чувствовал боль и каждый взмах моего паддла, когда сядешь. И люди, с которыми ты работаешь, поймут, что с тобой делали, мой греховный питомец.

Возможно. Но, учитывая все, чем они делились, я не особенно волновался.

Мой член выдал меня прежде, чем я успел ответить. Хьюстон продолжал мять мою задницу, но снова усмехнулся.

– И я думаю, что тебе это нравится... или, по крайней мере, твоему члену нравится.

Я только тихо застонал и кивнул. Когда Хьюстон отошел, я нахмурился. Он же лишь шлепнул меня по заднице.

– Душ. Я ничего не говорил о том, что ты кончишь сегодня утром.

Из-за этого мой член только ещё больше затвердел. Сказанное было не так уж радужно, но зато очень воодушевляло.

Не будучи уверенным в том, был ли он Хозяином 24/7, но решив не испытывать судьбу, я кивнул, следуя за ним в душ.

– Да, Сэр.

В голове у меня крутились вопросы, но я постарался отогнать их на время. Спешить было некуда. Я не думал, что он куда-то исчезнет. Судя по тому, что он говорил во время нашего разговора в гостиной, он очень серьезно относится ко всему, что бы между нами ни происходило.

Я никогда ни с кем не жил с таким укладом, и, честно говоря, даже не приближался, так что не мог сказать, действительно ли я хотел этого, но мне нравилась идея иметь возможность не думать ни о чём, когда я вернусь домой и просто позволить ему взять контроль.

После хаоса работы это звучало как рай.

Горячая струя воды, хлынувшая из лейки, заставила меня застонать. Это было прекрасно, почти слишком; вода массировала мышцы, снимая растяжение и онеменение, пока Хьюстон держал меня. Через несколько минут он потянулся за шампунем и начал намыливать мне волосы. Я прислонился к нему, закрыв глаза и просто впитывая его прикосновения.

Он провел руками по моей голове и волосам. Это самый лучший душ на свете! К тому времени, как он загнал меня глубже под струю воды, чтобы промыть волосы, я был уже как глина в его руках. Ну, весь как глина, кроме моего члена, он был все еще тверд как камень и полностью наслаждался прикосновением Хьюстона, даже если его игнорировали.

Душ был достаточно просторным для нас обоих и не казалось переполненным, даже когда он начал перемещать меня, чтобы вымыть остальные части моего тела. Он тщательно, но нежно намылил мой член и прошелся по моей все еще чувствительной дырочке. Как бы сильно я не хотел пошалить, когда мы проснулись, его сдержанность, вероятно, была хорошей идеей... По крайней мере, на некоторое время.

Когда я был достаточно чист, чтобы удовлетворить его, и не мог решить, был я более возбужден или расслаблен, он бегло помыл себя мочалкой. Я хотел помочь, но он был полон решимости накормить меня и позаботиться обо мне, не отвлекаясь. Это немного расстраивало, но все равно было приятно.

Когда вода начала становиться холоднее, он убедился, что я ополоснулся, и выключил ее.

– Давай тебя высушим.

После того, как с той же заботой была вытерта вода, он отступил назад и быстро вытерся. Окинув меня взглядом, который больше походил на осмотр, чем на что–то эротическое, он кивнул.

– Тебе холодно?

– Нет, – честно говоря, мне было слишком жарко в постели, да и в остальном доме было комфортно.

– Ладно, тогда я не буду беспокоиться о твоей одежде. Я хочу, чтобы ты сказал мне, если тебе станет холодно, и мы сделаем теплее в доме. Понял? – его голос был тверд, когда он повесил полотенце.

Судя по выражению его лица, я буду проводить дома большую часть времени нагишом.

– Да, Сэр, – обнажение – это правило, которому я определенно могу следовать.

– Ладно, можешь идти чистить зубы и делать все, что тебе нужно, но я ожидаю, что через пять минут ты будешь стоять посреди спальни, – его твердый голос говорил, что это не вопрос и не просьба, а вежливо сформулированный приказ.

– Да, Сэр,– приняв его кивок за прощание, я поспешил из его ванной к себе.

Я вернулся с секундами в запасе. Хьюстон ждал меня, одетый в джинсы и рубашку на пуговицах, которая заставляла меня чувствовать себя еще более голым. Я вышел на середину комнаты и тихо встал. Он снова посмотрел на меня тем взглядом, который, как мне показалось, означал, что он о чем-то задумался. Когда он, наконец, кивнул и отошел от кровати, на которую опирался, я не был уверен, что произойдет.

Он направился к шкафу. – Несколько раз погладь свой член. Я хочу, Зверушка, чтобы ты был эрегированным для меня. Но помни, что прикасаться к своему члену ты можешь только тогда, когда у тебя есть разрешение, это ясно?

Более чем.

– Да, Сэр, – и одного этого приказа было достаточно, чтобы я снова возбудился, но я обхватил пальцами член и начал медленно его поглаживать.

Когда он вышел из шкафа с плутовской улыбкой, в его руке было что-то маленькое, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это было.