Глава 22

Камии

Голова гудит от всех событий.

Когда мы уехали из тюрьмы, Престон поехал в свой офис проверить дела, а я направилась в лабораторию за изучением дальнейших деталей. Уже одно это доказательство кидает тень на обвинение. Но убили мою лучшую подругу, поэтому мне нужно больше. Обычно моя цель — доказать невиновность клиента. Но здесь другое. В этот раз я хочу… хотя нет, я обязана найти убийцу.

И мне нужны имена членов клуба.

Я знаю, что это все неправильно, но меня зажали в угол, и этот список —единственная зацепка. Поэтому пока есть смелость и решительность, я хватаю сумочку и вылетаю из офиса.

Удивительно как совсем иначе «Бридж» выглядит днем. Я припарковалась на своем прежнем месте, и пошла вдоль аллеи к клубу. На дверях висел самый обычный навесной замок. Я выдернула шпильку из волос, поковырялась немного в замке, и — вуаля! — двери открылись. Пока я ковырялась в замке, меня начали одолевать сомнения. Престон возненавидит меня за это, но с другой стороны, я должна испробовать все варианты. Иначе его упекут в тюрьму.

Это риск, на который я иду осознанно.

Когда я вхожу, меня окружает какое-то зловещее чувство. Комната едва освещена дневным светом, который пробивается сквозь портьеры. Я даже не знаю, что ищу, поэтому просто прохожу дальше и осматриваюсь, заглядываю в бар. Может, обнаружится какой-нибудь потайной шкаф.

Меня привлекает дверь в конце коридора. Я подхожу и аккуратно ее открываю. Здесь стоят маленький письменный стол и картотека.

Бинго!

Картотека, конечно же, закрыта, поэтому я вновь подвергаю испытанию свои волшебные шпильки, и они меня не подводят. Через несколько минут доступ к картотеке получен. В ней лежали папки с именами на каждого клиента. Я просмотрела примерно первые десять, и только потом села за стол. Оставшиеся смотрела на космической скорости. Моя рука тянется к крошечной лампе на столе, и когда включается свет, я вижу себя.

На столе Престона лежит моя фотография. Это аватар из моего фейсбука.

Даже не знаю, что именно я должна чувствовать. Растрогаться из-за его сентиментальности или ощутить вину за то, что роюсь тут без его ведома. Престон всегда повторял, что нуждается во мне. Но я даже не предполагала насколько. Я постоянно себе говорила, что это всего лишь секс, и ему нужен именно секс. Но теперь я не могу отрицать очевидное. Все это отражается в его глазах. И если быть честной самой с собой, в будущем мне придется очень тяжело не вспоминать о Престоне каждую секунду.

Так что не глядя на имена, я убираю все обратно. Я уже потеряла одного близкого человека из-за своей недосказанности. Я не буду себе лгать. Престон стал очень дорог мне, и я не буду больше рисковать своими близкими.

Как можно быстрее я закрываю двери и выхожу из офиса, затем и здания, закрываю замок, и иду к машине, мысленно молясь, чтобы Престон никогда не узнал об этом.

Когда я возвращаюсь в офис, знакомая песня слышится из-за закрытых дверей. Открываю и вижу, как Энджи подтанцовывает под музыку.

Улыбаюсь и пою: «Я буду любить тебя, пока ты не возненавидишь меня!»

И таким образом мы с Энджи повторяем наши офисные песни-танцы, которые начали практиковать несколько недель назад.

Престон

Когда мне пришло сообщение на телефон, что кто-то проник в мой клуб, первой мыслью было, что это наверняка убийца Бекки. И хотя клуб находится за углом моего офиса, уйдет время, пока я доберусь туда. Я постарался как можно быстрее закончить телефонный разговор с клиентом, чтобы потом поймать наконец этого сукина сына.

И чего я действительно не ожидал, так это увидеть Камии, выходящую из клуба, всю взъерошенную, по ней было видно, что она очень торопится. Камии быстро села в машину и уехала. Уверен, это была она! Зачем ей нужно было вламываться в «Бридж»?

То, зачем она пришла в клуб, она получила быстро, потому что была там буквально несколько минут. И что мне теперь делать? Разоблачить? Она убила во мне доверие, ко всем. Именно тогда, когда я никому не могу доверять.

Подхожу к двери клуба и вижу, что дверь закрыта. Если бы я не получил уведомление на телефон, я бы и не узнал, что в клуб кто-то заходил. Достаю ключи и открываю дверь, глазами ищу то, что бы Камии хотела здесь узнать.

И меня как будто пронзило. Имена!

На каждого члена клуба был заведен файл, и я молюсь всем богам, чтобы она не до конца разрушила мое к ней доверие, добывая имена таким нечестным путем. И когда я открываю свой кабинет, могу твердо сказать, что в документах порылись. Вся кровь во мне вскипела. Как она могла так поступить?

Придется рассказать, что я все знаю. Иду сразу к ней в офис.

За ресепшен никого нет, а дверь в кабинет Камии слегка приоткрыта. Я вижу, что она танцует под песню, которая преследует меня с момента убийства Бекки.

— Что за черт здесь происходит? — кричу я, всю агрессию направляя на Камии.

— Ой, Престон, — смеется она.

Смеется? Что за херня?

— Что это за песня? Ты наебываешь меня?

Ага, до Камии доходит, что я взбешен. Она почувствовала мою злость. Как и ассистентка, которая быстро выключила песню и выскочила из кабинета.

— Престон, о чем ты говоришь? Почему ты такой злой? — И хотя она говорит уверенно, жесты выдают ее нервозность.

Подхожу вплотную и собираюсь предъявить ей обвинения во всем:

— Это ведь ты, верно? Ты трахала мне мозг?

Камии отодвигается, но я был к этому готов.

— Ты выжил из ума? О чем ты говоришь?

— Это ты, не так ли? Это ты убила Бекки? Ты знаешь, как подделать отпечатки пальцев и, черт побери, у тебя был свободный доступ к моей сперме. Блядь, как я мог упустить такое? Конечно, это ты нашла ее…Господи, ты одурачила меня. Но зачем, зачем ты убила Бекки?

— Так, тебе нужно успокоиться. Я НЕ ПОНИМАЮ, о чем ты сейчас говоришь. Ты сошел с ума? Как ты вообще можешь обвинять меня в убийстве моей лучшей подруги?

— Клянусь, это ты. Теперь я не могу доверять тебе. Зачем ты заходила в клуб?

Вот! Виновна! Ее лицо все за нее сказало.

— Престон! — Камии держит руки в защитном жесте. — Извини меня, пожалуйста. Признаю. Я смогла взломать твой клуб, но я только хочу помочь тебе. Я хотела узнать те имена, но клянусь, я не смотрела. Когда я там была, я поняла, что таким образом подрываю твое доверие, а оно для меня важнее этих имен, и я не стала смотреть. Клянусь.

И как мне ей после такого верить?

— А теперь ты преследуешь меня этой гребаной песней?

— Что? Черная вдова? — Камии поднимает руки вверх, указывая в потолок, будто хочет показать мне музыку, которая больше не звучит.

— Ха! Черная вдова! Охуеть! Хуже быть не может! Это название песни? Вот кто ты, да? Черная вдова?

— И что это, БЛЯДЬ, значит? — Теперь она источает зло.

— Ты слышала меня. Это ты, да? Почему ты не рассказываешь мне, что случилось с твоим драгоценным мужем?

— Как ты смеешь спрашивать о нем, да еще и обвинять меня в убийстве лучшей подруги? Выметайся нахрен из моего офиса!

— Нет! Не уйду, пока не скажешь мне правду! Ты убила ее, как и своего мужа!

— Как. Ты. Смеешь?! Ты кто такой, думаешь? Я хочу спасти твою задницу, а ты меня обвиняешь?! Из-за песни? Ты точно сошел с ума! Наверно, ты заслужил сгнить в аду!

Охуеть. Она права. О чем я нахер думаю? Я на самом деле обвиняю Камии в убийстве Бекки? Из-за песни?

Из меня как будто весь воздух выкачали. Я рухнул в кресло у стола и уронил голову на руки.

— Черт, извини меня.

— Точно. Черт тебя подери! Я понимаю, сейчас у тебя очень тяжелый период, но как ты смеешь со мной так разговаривать?

— Я знаю. Знаю. Просто. Я увидел тебя в «Бридже» и все еще не могу поверить, что ты вскрыла его. Зачем?

Камии садится рядом и говорит:

— И ты меня прости. Я действительно вошла туда без твоего разрешения. Мне нужны были имена. Мне нужно выяснить, кто та женщина. На данный момент это наша единственная зацепка, которая связана с Тревором.

Сейчас в моих глазах столько вины, когда я смотрю на нее.

— Пожалуйста, не нужно. Ты знаешь, я не могу и, пожалуйста, прости меня. Сейчас я нахожусь под таким давлением, а эта песня меня везде преследует. — Я опять опустил голову на ладони, раскачиваясь взад-вперед.

— О чем ты говоришь? Как песня может тебя преследовать?

— Сначала я подумал, что схожу с ума, но потом это начало повторяться, и я понял, что это не глюки.

— Престон, я ничего не поняла.

— Я слышу начало этой песни, ямайские ритмы под ударные, но в том, что мне слышится, нет хлопков. Она постоянно играет, когда я дома. Ее слышно едва-едва, будто из другой комнаты, но когда я иду туда, звук идет из той комнаты, в которой я только что был.

— В смысле?

— В этом и проблема. Я ничего не понимаю. Мне казалось, что дело во мне. Я не мог понять, а когда ее услышал здесь, в мозгу будто щелкнуло. У меня просто снесло башку, и я накричал на тебя. Прости меня, пожалуйста.

— Я понимаю, это из-за стресса, но непонятно, что именно происходит. Почему ты слышишь этот ритм у себя дома?

— Звучит как бред, да? Но я правда слышу звук, и он будто ускользает от меня.

— Что-нибудь странное еще происходит?

Делаю паузу, и все будто проносится перед глазами.

— Теперь, когда я подумал об этом, то да, есть такие вещи. Каждый раз, когда я захожу домой, меня преследует какое-то странное чувство. Не могу объяснить. Какой-то запах или ощущение, не знаю. Что-то, с чем я уже знаком, но не могу уловить. Это все напоминает мне о чем-то.

Камии смотрит на меня как на сумасшедшего, и я себя таким и ощущаю.

— Хотя теперь я понимаю, что некоторые мелкие перемещения происходят в моем доме, и теперь я знаю, это не совпадения.

— В жизни не бывает совпадений, — говорит Камии.

— Точно, — ухмыляюсь я.

— И? Что же именно не так?

— Мелкие несостыковки. Например, два бокала для вина стояли на столе, хотя они всегда висят над барной стойкой. Или будильник, заведенный на три утра, а я завожу всегда на восемь. Или пульт. Я нашел его в своем ботинке у двери, но я всегда оставляю его на комоде. А пару раз в гардеробной горел свет, но я туда практически не захожу, и гореть свет там никак не может. О, и моя машина… она была припаркована слева, а я всегда паркуюсь справа.