Глава 9

Стриптиз-клубы имеют определенный запах, свойственный только им. Это смесь пива, табачного дыма, кисок и отчаяния.

У того, в котором я сейчас нахожусь, это в избытке. Полный обход оставил у меня привкус гнили во рту. В клубе держится обычный запах, но в воздухе также присутствует зловоние немытых тел и спермы.

Владелец столь же сомнителен, как и правило запрета дополнительных услуг в приватных танцевальных комнатах. Мне сделали предложение в тот момент, когда я сел за один из столиков рядом с одной из сцен.

Черт, Саймон отказывается садиться за стол. Вместо этого он стоит позади меня. Мне хочется смеяться над этим.

Хозяин с тремя стаканами виски в руке плюхается на стул напротив меня.

Его голос хриплый после долгих лет употребления алкоголя и курения.

— Что вы думаете о клубе? В нем есть какое-то очарование, вы согласны?

Для первой половины дня клуб на удивление полон танцовщиц и клиентов. Его расположение довольно неплохое для того места, где он находится в городе. Оглядываясь вокруг, я вижу как представителей рабочего класса, так и офисных работников.

Однако я слышу, как Саймон зубоскалит, пытаясь перекричать грохот музыки:

— Только если вам нравится заразиться пятнадцатью видами венерических заболеваний. Просто стоя здесь я уже чувствую, как они ползут по мне.

Хотя он прав, место грязное. Не представляю, как оно будет выглядеть, когда зажгутся все огни.

— Сколько ты за него хочешь?

Чарльз, хозяин, долго изучает меня.

— Два миллиона.

Качая головой, я наклоняюсь вперед и говорю:

— Исключено, я знаю о твоих долгах перед семьей Морелли. Пятьсот пятьдесят, и я гашу все твои долги.

На мгновение он надувает щеки, а затем отвечает:

— Один миллион, меньше – это оскорбление.

Качая головой, я встаю со стула:

— Спокойной ночи.

— Люцифер, подожди. Семьсот пятьдесят тысяч.

Кивая головой, я говорю:

— После проверки здания, я поручу одному из моих людей проверить твои бухгалтерские книги с отчетами о реальных доходах. Я не хочу ни единого сюрприза.

Кивнув, он говорит:

— По рукам.

— Ты не останешься здесь ни в каком качестве.

Закатив глаза, он говорит:

— Что, ты не доверяешь мне?

— Бл*ть, нет.

Выйдя из здания на солнце, я усмехаюсь. Я наблюдал за этим местом последние пару месяцев. Как только я уберу танцовщиц-наркоманок и заменю их профессионалками своего дела, это место станет прибыльным. Его расположение просто идеально, и все, что мне нужно будет сделать, это хорошенько все почистить.

— Саймон, оформи сделку в письменном виде и закончи ее. Я хочу, чтобы все произошло как можно скорее.

— Ты действительно собираешься купить эту ужасную дыру, кишащую ЗППП (прим.: заболевания, передающиеся половым путем)?

— Да, она будет приносить деньги.

— Только если ты сожжешь ее дотла и потребуешь страховку.

— Хочешь сделать ставку?

Громко вздыхая, он садится на переднее сиденье и говорит:

— Нет, Люцифер.

Смеясь, я смотрю на Эндрю:

— Не хочешь заключить пари, Эндрю?

Он просто качает головой:

— Нет, спасибо, сэр. Мне бы хотелось сохранить свои деньги.

Они знают меня слишком хорошо. Я знаю, что нужно, чтобы такой бизнес стал процветать. Смена руководства, новые танцовщицы, не употребляющие кокс, генеральная уборка и немного сарафанного радио. Через несколько месяцев мы начнем получать приличный доход.

Мы заезжаем на территорию как раз в тот момент, когда грузовик, перевозивший вещи Лилит, выезжает за ворота. Хорошо, я бы предпочел не иметь дела с незнакомцами в моем доме дольше, чем это необходимо. Особенно сейчас, когда я должен проверить весь дом на наличие жучков и любого другого оборудования для наблюдения.

Я не для того так далеко продвинулся в этой жизни, чтобы лениться в вопросах безопасности.

Эндрю подвозит меня к входной двери, где и высаживает. Вчера была долгая ночь, а сегодняшний день был слегка напряженным из-за всей этой ситуации с Микки и прочих повседневных дел, которые я должен контролировать.

Открыв входную дверь, останавливаюсь в замешательстве, когда вижу Пола, несущегося вниз по лестнице, за спиной которого визжит маленькая девочка, спускающаяся за ним с маленьким плюшевым мишкой в одной руке и розовой расческой в другой.

Мгновенно останавливаясь передо мной, он говорит:

— Босс… Это не… Ну… Она хочет устроить еще одно чаепитие.

Глядя на него, я не понимаю значения слов, срывающихся с его губ, пока не смотрю на его руки.

Пол своим большим размером и телосложением, способным выдержать все, похож на большинство мужчин окружающих меня, но увидев его ярко-розовые ногти, я тут же спрашиваю:

— Что, нахрен, случилось с твоими пальцами?

— Ой, ты сказал плохое слово! — хихикает маленькая девочка, пролезая между ног Пола.

Глядя вниз на ее липкое лицо, я отступаю на шаг и смотрю на Пола:

— Что здесь происходит?

— Ну… Сэр… — он поднимает руки в жесте капитуляции. — Мать Эвелин оставила ее на меня.

Вздыхая, я киваю головой. Глядя на девочку, смотрящую на меня широко раскрытыми глазами, спрашиваю:

— Где твоя мама, дорогая?

Указывая через дом на кухню, она смотрит на Пола и шлепает его прямо по яйцам, от чего тот всхлипывает и его глаза сходятся к переносице.

— О, Боже! — громко стонет он, глядя в потолок.

Наклонившись, чтобы взять девочку на руки, я думаю – это хорошо для нее. Она должна знать, как можно себя защитить.

— Это твое наказание, Пол, за все твои ночи с сомнительными женщинами.

Когда я несу маленькую девочку на руках, она одной рукой обнимает меня за шею. Сидя там, она спрашивает:

— Ты снова собираешься сказать плохие слова?

— Нет, не сейчас. Может, когда разозлюсь. Я часто их использую.

— Если ты это сделаешь, я расскажу маме, — решительным тоном говорит она.

— Ну, дорогая, босс здесь я. Не думаю, что это будет проблемой.

Войдя на кухню, она хихикает, и когда я опускаю ее на пол, говорит:

— Нет, я босс.

Смотрю на Лилит, одетую в мешковатые спортивные штаны и футболку, явно на несколько размеров больше. Она не осознает, насколько сексуальна, когда стоит там, чуть склонившись, и тихо разговаривает с сыном, который выглядит гораздо более расстроенным, чем маленькая девочка, которую я только что держал на руках.

Бл*ть, не думал, что мне нравятся мамочки, но я действительно пялюсь на ее аппетитную задницу и сексуальную талию, подчеркнутую заниженными штанами.

Когда она начинает поворачиваться, чтобы посмотреть, что происходит, ее профиль пробуждает в моих чреслах собственнический голод. Чувствую, как мой член шевелится от воспоминаний об этом утре, когда ее подтянутая попка толкалась в мои бедра, пока я хоронил себя глубоко в ней.

В том, чтобы быть собственником, для меня нет ничего нового, но я чувствую, как быстро она становится для меня одержимостью.

Черт, если бы сейчас не было детей, я бы приказал очистить дом, чтобы взять ее прямо на стойке. Прижав ее грудью к столешнице, сорвал бы с нее трусики, прежде чем вогнать свой толстый член в ее узкую киску, шлепая Лилит по заднице, пока врезался в нее как можно глубже.

Лилит полностью поворачивается и когда она замечает меня, ее полные губы сжимаются.

— О.

Сняв пиджак, вешаю его на спинку одного из стульев, стоящих рядом с кухонным островом. Переводя взгляд с нее на Адама, спрашиваю:

— Я не помешал?

Кивнув, она говорит:

— Да. Адам спрашивал, почему мы переехали из нашего дома сюда.

Глядя на Адама, я говорю:

— Это ваш новый дом, Адам.

Его глаза широко раскрываются, когда он смотрит на мать.

— Кто он, мама?

Вздохнув, Лилит поворачивается, смотря на нас обоих.

— Это Люци...

Осекшись, она смотрит прямо на меня. Хм, вероятно, я не назвал ей свое настоящее имя.

— Меня зовут Мэтью, Адам.

— Ты тоже здесь живешь? — спрашивает он.

Могу сказать, что Адам серьезный мальчик. У него глаза умудренного жизнью старика. Он не так доверчив, как его сестра.

Мгновение я смотрю на него. Ему очень интересно, что происходит.

Как бы я чувствовал себя в его возрасте, если бы со мной случилось нечто подобное? Его будет трудно завоевать, и если я собираюсь заставить Лилит полностью принять эту ситуацию, мне нужно, что оба ребенка были на моей стороне.

— Теперь это наш дом. Поскольку мы с твоей матерью пришли к соглашению, то это и твой дом тоже.

— А как же мой старый дом?

— Он принадлежал Маршаллу… — задумавшись, говорю я. — Как насчет того, чтобы завтра, когда я вернусь домой, мы с тобой сели в нашем кабинете и обсудили все твои вопросы? Хочу, чтобы ты хорошенько подумал обо всем. — Глядя на его руки, я спрашиваю: — Ты уже умеешь писать?

— Немного. Буквы получаются еще не очень ровными.

— Хорошо. Ты запишешь все свои вопросы, и мы вместе их обсудим. Только ты и я. Мне хотелось бы, чтобы ты привык, я всегда буду рядом.

«В отличие от твоего отца», — думаю я.

Переводя взгляд со своей матери на меня, Адам выглядит скорее растерянным, чем напуганным.

— Хорошо.

Я снова смотрю на Лилит и вижу, что на ее хмуром лице появилась печаль. Я интересуюсь:

— Как прошел твой день?

Подавшись вперед, целую ее в щеку, делая глубокий вдох. Она так хорошо пахнет, ее аромат опьяняющий, почти гипнотический.

Стоя прямо, словно кол проглотила, она говорит:

— Нам нужно поговорить.

— Хорошо, но через несколько минут здесь будет Роза, чтобы подать ужин. Мы можем поговорить, когда дети лягут в постель. Мне нужно принять душ, сегодня был очень долгий день, и я с нетерпением жду возможности переодеться в чистую одежду.

Оглядывая спальню, замечаю у стен гору не распакованных коробок. Похоже, Лилит не до конца приняла ситуацию. Полагаю, этого следовало ожидать. Хотя, если бы это утро можно было считать каким-то показателем того, как все сложится, думаю, что к своей новой жизни она приспособится довольно скоро.

Я возвращаюсь на кухню, только что приняв душ. Брюки цвета хаки и футболка заменили костюм и галстук.