Глядя на меня, Люцифер жестом показывает мне подойти к нему.

— Пойдем, — более твердо говорит Джеймс. — Ты не будешь устраивать сцены. Ты же знаешь, что это плохо кончится.

Я бросаю последний лишенный надежды взгляд на клуб. Он прав. Здесь нет моих друзей. Какой у меня выбор?

Сосредотачиваюсь на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Немного помогает то, что сцена освещается и начинает тяжелая ритмичная музыка. Достигнув стола Люцифера, я пытаюсь вернуться к своему стулу, но он хватает меня за руку и тянет к себе на колени.

— Все в порядке? — спрашивает он.

Я смотрю на сцену, игнорируя вопрос.

 — Лилит, — рычит Люцифер и, схватив меня за подбородок, поворачивает мое лицо к себе, заставляя меня смотреть на него.

Его глаза исследуют мое лицо.

— Что не так? Что-то случилось?

Что не так? Он серьезно? Во всем этом так много того, что не так, что я даже не могу объяснить это.

Желая, чтобы моя нижняя губа не дрожала, я мягко и осторожно говорю:

— Хочу домой.

— Мы пока не можем уйти. У нас еще как минимум пара часов до того, как Марко и его люди закончат.

Я качаю головой и делаю глубокий, успокаивающий вдох.

— Я хочу к себе домой. Я не могу этого сделать. Пожалуйста.

— Что, черт возьми, случилось? — спрашивает он настойчивее, и его хватка усиливается.

Мои глаза заволакивает слезами, но я смаргиваю их. Не буду плакать, черт возьми.

— Ничего не случилось. Просто хочу уйти.

Люцифер качает головой, но его хватка ослабевает.

— Мы уже обсуждали это, Лилит.

— Почему? — спрашиваю я, почти задыхаясь от отчаяния.

— Что почему? — повторяет он и, придерживая меня, берет свой стакан.

Ненавижу это, и я ненавижу его. Разве он этого не видит? Находясь в его доме, будучи изолированным от всего, в том маленьком безопасном пузыре, который Люцифер создал, было намного легче все принять. Но пребывание здесь, в реальном мире, снова заставляет меня осознавать, насколько это больно.

— Почему ты хочешь меня? У тебя целый клуб, полный женщин, которые желают тебя.

И я уверена, что еще многие хотят его.

Он делает большой глоток из своего стакана, его глаза оценивают меня над ободком, а затем спрашивает:

— Разве ты не хочешь меня, Лили?

— Нет, — звучит мой естественный ответ.

Запрокинув голову, он смеется.

— Лгунья.

Сжав челюсти, отворачиваюсь и снова смотрю на сцену. Нужно отдохнуть от этого безумия.

— Лили, — мурлычет мужчина, и его пальцы на этот раз нежны, когда они поворачивают мою голову обратно к нему. — Я хочу тебя. Я не хочу их.

— Почему? — спрашиваю я, чувствуя, как предательские слезы скатываются по моей щеке.

— Потому что ты красива.

Я тихонько фыркаю, и его хватка сжимается.

— Потому что ты чертовски сексуальна.

— Весь этот зал заполнен красивыми полуобнаженными женщинами, которые сексуальнее меня, — слабо возражаю я.

Он наклоняется ко мне, и его губы на волосок от поцелуя.

— Потому что ты моя. Ты была создана для меня.

Я открываю рот, чтобы поспорить с ним, и он пользуется этим. Прижимается губами к моим губам, а ладонью обхватывает мою щеку, не давая мне избежать поцелуя.

Когда Люцифер отстраняется, я пытаюсь отдышаться. Его хватка на моей челюсти ослабевает, и он большим пальцем гладит мою нижнюю губу.

— Ты сводишь меня с ума, — рычит он. — Разве ты не чувствуешь, что делаешь со мной?

Мой мозг настолько затуманен от поцелуя, что мне нужно мгновение, чтобы вспомнить, что я хотела сказать. Чувствую, как он становится жестче и неудобно выпирает подо мной. Независимо от того, насколько зла на него, я чувствую реакцию своего тела.

Моя сердцевина сжимается.

— Любая женщина здесь, вероятно, была бы счастлива стать твоей, — возражаю я и пытаюсь отстраниться. — Зачем держать меня? Зачем заставлять меня? Просто продолжай свой путь с Черри.

Люцифер сердито смотрит на меня и качает головой.

— Я должен был знать, что приход сюда обнажит твою неуверенность.

— Мою что? — шиплю я, когда он, откинувшись назад, подносит стакан к губам и, запрокинув голову, допивает остаток напитка.

— Я не неуверенна, — продолжаю я. — Мне все равно. Я просто хочу, чтобы ты меня отпустил...

Люцифер опускает пустой стакан, и его глаза озорно вспыхивают, когда он ухмыляется мне. Ненавижу эту ухмылку. Если бы была посмелее, я бы стерла ее с его лица пощечиной.

— Все в порядке, котенок. Я знаю, что тебе нужно.

Наклонившись вперед, он ставит пустой стакан на стол, а затем хватает меня за бедра и приподнимает. Поставив меня на ноги, он берет меня за руку, останавливая прежде, чем я успеваю уйти. Встав со стула, он выпрямляется во весь рост.