Глава 30

Что-то теплое окутывает мою кожу почти так же, как...

Вода.

Я вздрагиваю, просыпаясь, ожидая обнаружить себя в этой мутной, темной воде из ночных кошмаров.

Мое дыхание приходит в норму, когда я узнаю окружение. Я в своей ванной комнате с белой плиткой и пастельно-розовым декором.

Я также сижу в своей наполовину полной ванне. Совершенно голая.

Теплая вода каскадом льется из крана, медленно погружая мою грудь.

Эйден смотрит на меня, но смотрит искоса, возясь с моим шампунем во всей своей обнаженной красе.

Я прикусываю нижнюю губу, открыто таращась на него. В его красоте есть какое-то первобытное качество, которое привлекло мое внимание с первой нашей встречи.

Его мышцы напрягаются при каждом движении. Татуировки со стрелками скользят вместе с пульсацией его мышц. Его член полутвердый, направлен в мою сторону. Интересно, всегда ли он в таком состоянии, потому что я никогда не видела его вялым.

— Наконец-то ты проснулась, соня, — говорит он, не поднимая головы.

Я позволяю своей руке блуждать в воде. Не могу поверить, что Эйден делает мне ванну с пеной.

— Как долго я была в отключке? — я спрашиваю.

— Около двух часов.

— И что ты делал все это время?

— Наблюдал за тобой.

Наблюдал за тобой.

Будь он проклят, и как легко он может говорить подобные вещи. Если бы это была я, я бы никогда в этом не призналась.

Когда я молчу, он скользит своими металлическими глазами по моему телу, и, хотя оно покрыто пузырьками, кажется, что он видит сквозь них.

— Я также просматривал твой Инстаграм.

Я сглатываю.

— Ты просматривал мой Инстаграм?

Он наклоняет голову набок.

— Как думаешь, почему я подписан на тебя?

Я всегда думала, что это какой-то метод запугивания, не то чтобы он на самом деле серьезно относился к следующему фактору.

— Кстати, ты все еще не подписалась на меня в ответ, — говорит он, будто я об этом забыла.

— Так зачем ты просматриваешь мой профиль? — я отклоняюсь.

Он пожимает плечами.

— Чтобы посмотреть, что ты задумала.

— То есть ты преследуешь меня?

Он ухмыляется.

— Я предпочитаю расспрашивать.

Я брызгаю водой в его сторону.

— Ты неизлечим.

— Мне любопытно... — он замолкает. — Почему ты никогда не публикуешь свое лицо?

— Что?

— У тебя есть фотографии еды, живописных пейзажей, твоих тети и дяди, Рид и ее брата, но никогда твоего лица. Единственные фотографии сделаны сзади или сбоку. Нет ни одного снимка, на котором ты смотришь в камеру. Как будто ты этого боишься.

Я поднимаю плечо.

— Не все из нас любят внимание.

— Хм. Почему я чувствую, что это не про тебя?

Когда я не отвечаю, он поворачивается, убираю шампунь.

Я задыхаюсь, звук прерывает льющуюся каскадом воду.

Порезы.

У Эйдена два пореза на спине. Они выцвели на его загорелой коже, и, наверное, поэтому я не замечала их раньше.

Что с тобой случилось?

Вопрос вертится у меня на кончике языка, когда Эйден медленно поворачивается ко мне лицом. Темнота в его глазах пронзает меня, как тысяча игл.

Как будто он сражается с демонами — и они побеждают.

Выражение исчезает так же быстро, как и появилось. Его бесстрастное лицо стирает любые эмоции.

— Тебе, должно быть, больно. — он заходит за ванну и скрывается из виду. — Читал, что теплые ванны помогают.

— Эйден...

Мой голос застревает в горле, я не знаю, что сказать. Шрамы кажутся глубокими и старыми. Должно быть, они чертовски причиняли боли, когда он впервые их получил.

И тут меня осеняет.

Эти отметины, должно быть, и являются причиной того, что Эйден такая социальная аномалия. Должно быть, это было жестокое обращение. Это так похоже на жестокое обращение.

Что-то внутри меня меняется, и красная, горячая ярость проносится по венам. Потребность причинить боль тому, кто сделал это с Эйденом, захлестывает меня, как непреодолимое желание.

Я хочу убить их.

Эйден ничего не говорит, просто моет мне волосы шампунем. Его пальцы скользят по моей голове, массируя ее. Я откидываю голову назад и удовлетворенно вздыхаю.

— Эйден, — этот раз я говорю более четко. — Твой отец...?

— Джонатан Кинг не жестокий человек. — в его голосе звучит сарказм. — Он подаст на тебя в суд за клевету, если услышит, что ты говоришь такую чушь.

— Тогда кто это?

— Тебя это не касается.

— Ну, я делаю это своим делом.

— Ты еще не готова.

— А ты попробуй.

— Если я скажу тебе, тебе придется сказать мне все в ответ. И я имею в виду все, черт возьми, Эльза. Включая твои кошмары. Если ты готова открыть мне свою душу, тогда, во что бы то ни стало, начни первой, милая.

Я сжимаю губы. Ужас проникает в кости при мысли о кошмарах и моем детстве. Мне даже не нравится думать об этом, не говоря уже о том, чтобы говорить.

Мне не терпится узнать о его шрамах, но не до такой степени, исследуя свои собственные.

— Так я и думал.

Он льёт воду мне на волосы.

Я закрываю глаза, когда вода и шампунь каскадом стекают по лицу.

Ему так легко удалось заставить меня замолчать.

Его контраргумент достаточно справедлив.

Ты говоришь, я говорю. Но я все равно не могу не дуться.

Будь проклят Эйден Кинг.

Мы несколько минут молчим, пока он заканчивает ополаскивать мои волосы.

— Почему ты не сказала мне, что была девственницей? — небрежно спрашивает он.

Я замолкаю, пораженная резкой сменой темы.

— Я не говорила тебе, что я не была.

— Да?

— Да. Ты сам это предположил.

Я поднимаю голову, чтобы лучше рассмотреть, но он хватает меня за шею и держит лицом вперед.

— Почему ты была девственницей?

— Э-э... что это за вопрос?

Он осторожно убирает пряди волос с моей шеи сбоку. Его руки ложатся мне на плечи.

— Он достаточно прост. Почему ты ждала так долго?

Ради правильного человека.

Но я не говорю ему об этом, иначе он подумал бы, что он тот самый.

Я поднимаю плечо.

— Это не так уж важно.

— Знаешь. — его тон небрежен, но не подтекст. — Между нами не будет доверия, если ты продолжишь лгать мне.

Я поднимаю голову, чтобы взглянуть на него.

— Доверие? Думаешь, я когда-нибудь тебе доверюсь?

Его губы сжимаются в тонкую линию, но он улыбается.

— Почему нет?

— Не знаю, Эйден. Может, это связано с тем фактом, что ты нацелился на меня в первый раз, когда увидел. Или что моя жизнь два года была сущим адом из-за тебя? Выбирай сам.

Одна из его рук обхватывает мой затылок. Она тверда, будто он хочет удержать меня на месте.

— Тогда почему ты отдала мне свою девственность?

— Ты меня привлекаешь, — шепчу я. — Несмотря на то, что я ненавижу это, ты меня привлекаешь, но это не отменяет того, что ты делал последние два года. Ты продолжаешь давить на меня. Не похоже, что у меня есть выбор в том, чтобы испытывать к тебе влечение.

— Это то, чего ты хочешь? Иметь выбор?

— Какое это имеет значение? Ты всегда получаешь то, что хочешь. — я фыркаю. — Даже когда ты даешь мне выбор, это в конечном итоге играет в твою пользу.

Эйден немного задумывается. Страшный, молчаливый тип задумчивости.

— Я вижу.

Он опускает руки.

Странный холодок пробегает у меня по спине, несмотря на теплую воду.

Бесстрастное лицо Эйдена последнее, что я вижу, прежде чем он выходит за дверь.