Когда мы оба снова были в агонии, я перекатился на спину и потянул ее на себя, чтобы Ирис оседлала меня.

Я был у ее входа.

Я остановился, когда наши взгляды встретились, я решил задать вопрос.

– Должны ли мы использовать презервативы? – спросил я ее, затаив дыхание.

В ее глазах пылала твердость и уверенность. Она, не колеблясь, покачала головой.

– Нет, – ответила Ирис и насадила свое прекрасное тело на мой голодный член.

Я был почти уверен, что в этот момент в центре внимания был мой член, но даже зная, что она лгунья, ее ответа было достаточно для меня.

В любом случае, если здесь и нужно было нанести ущерб, это уже было сделано.

И я быстро потерял способность думать, когда она начала двигаться.

Ее дерзкие груди гипнотически подпрыгивали, остальная часть ее подтянутой плоти великолепно изгибалась, пока она объезжала меня. Я взял ее идеальные сиськи, сминая их своими ладонями.

Я пощупывал соски, а затем принял сидячее положение, и всосал эти идеальные вершинки своим ртом, пока она прыгала на моем члене.

Я позволял ей трахать меня столько, сколько мог, прежде чем схватил ее за бедра и взять верх над ней, сильно врезаясь в нее снова и снова, пока не шагнул за край, по крайней мере, сумев окунуть ее в мир блаженства.

Мы не делали перерыв, не отдыхали, пока ей не пришлось уйти.

Я трахал ее, словно одержимый.

Я брал ее, пока мы не обезумели от этого.

Мокрые.

Плоть измотана, мышцы болят.

На следующее утро она не ушла так быстро, одетая в белое платье и хромая.

По крайней мере, я проснулся до того, как увидел ее уход. Я ненавидел, когда она уходила, пока я спал.

Я заставил ее посмотреть мне в глаза и попрощаться.

– Когда я увижу тебя снова? – спросил я, обхватив ее челюсть.

В ту ночь я не был для нее нежным любовником. Я был грубым, злым и чертовски требовательным, более требовательным, чем я даже думал, что способен.

Но независимо от моих действий, она занимала у меня в груди небольшое нежное место, такое, которое только она могла когда-либо вскрыть и обнажить.

Отсутствие ее не сделало ничего, чтобы покинуть мое сердце.

Я не знал, что будет.

Что могло быть.

Она закусила губу, и мне пришлось удержаться от поцелуя.

Мне нужен был этот ответ.

Мне больше не нужны были ответы на все вопросы, только на те, без которых я не мог жить.

– В ближайшие четыре дня, надеюсь, не среди ночи снова, я вернусь к тебе.

Я убрал ее волосы с лица, изучая ее.

Ирис выглядела измученной, уставшей и хорошо вытраханой. Я любил это и ненавидел.

С разочарованным вздохом я поцеловал ее в лоб и отпустил.