Если бы это было все, что он имел в виду.

— Я имел в виду свои физиологические потребности. Не сексуальные. Я не хочу, чтобы она видела меня в инвалидном кресле. Я почти настроен, не использовать эту чертову штуку совсем.

Эрик покачал головой.

— Подожди. Хочешь сказать, что ты держишься подальше от Тиффани из-за своих ног?

Ему никогда не понять.

— Мне приходится иметь дело с некоторыми физическими вещами, которые она сочтет неприятными.

— Или она примет их, потому что эта девушка помогает тем, кто ей важен, — отметил Эрик.

Он не хотел, чтобы она приносила себя в жертву.

— Тиффани прекрасна. И не должна застрять с кем-то, кто так уродлив. Ты прав. Она добра, и я переживаю, что девушка путает благосклонность с притяжением

Эрик закатил глаза.

— Для умного мужчины ты хорошо валяешь дурака. Да ладно, чувак. Она не мученица, а взрослая женщина, которая знает, чего хочет. Если ты тоже хочешь ее, проверь. Покажи ей те потребности, которые, по твоему мнению, заставят ее сбежать. Если ты этого не сделаешь, будешь держать обоих в подвешенном состоянии, потому что Тиффани не сдастся. Она проведет следующие несколько месяцев своей жизни, пытаясь заполучить тебя.

Сколько времени прошло с тех пор, как женщина пыталась его заполучить? Хотела ли когда-нибудь женщина его так сильно, чтобы начать преследовать? Работать, чтобы добраться до него? Большую часть его жизни была только Алисия, но это именно он преследовал ее. Себастьян должен был задаться вопросом, действительно ли Алисия когда-нибудь хотела его или он всего лишь стал привычкой. Или, что еще хуже, способом укрыться. Он был ее другом очень долго, а потом мальчик, о котором она заботилась, причинил ей боль. Неужели он был для нее способом спрятаться от этой боли?

Он ничего не имел. Ему нечего было предложить Тиффани, кроме достойно оплачиваемой работы, но ей не нужны были деньги. Она отвернулась от этого, но из того, что он понял, ее отец отдаст ей все в любое время, когда девушка только попросит. Так зачем ей пытаться сблизиться с ним, кроме как по доброте? Если только не потому, что она действительно хотела его. Но ему пришлось столкнуться с тем фактом, что девушка вполне могла вести себя так, как вела, потому что они были вынуждены быть вместе, и девушка старалась изо всех сил.

— Я не хочу давить на нее, если она просто пытается помочь Йену и Шону. Если сделаю это, я могу усложнить все для нас обоих. Могу спросить ее об этом после того, как все закончится.

— Ты думаешь, что все это ради помощи Таггартам? Себастьян, мы должны поговорить о женской манипуляции. Теперь я знаю, что слово «манипуляция» заработало плохую репутацию, но иногда это необходимо. Иногда это единственный способ заставить упрямого человека признать, чего он хочет.

— Я не заметил ни единого признака манипуляций с ее стороны. Вчера вечером она немного растерялась и провалила некоторые из моих планов, но, полагаю, я могу это понять. Она милая девушка, которая случайно оказалась сабмиссив.

— Себастьян, мой дом идеален, — сказал Эрик со вздохом. — Комната для гостей идеальна. И если ты полагаешь, что она не обманула тебя и не поставила в положение, в котором вам придется играть роль любовников перед Майло Джеем, то ты под кайфом и не заслуживаешь этого чрезвычайно превосходного скотча.

Он остановился.

— Что?

Эрик дернул губами, когда делал еще один глоток, а затем поставил стакан.

— Мне сказали, если ты спросишь, объяснить тебе, что наша комната для гостей недоступна из-за затопления. В то время мы не были близкими друзьями, но теперь близки.

Она это подстроила? Спланировала поставить его в положение, где они живут вместе?

Она все это придумала.

— Да, мы лучшие друзья, Эрик, — ему нужно было кое-что прояснить, потому что внезапно ему показалось, что это очень правильно. Что нашел своего первого настоящего друга за последние годы. То, что он открыл себя совсем на капельку. — Мы друзья. Прости, если я не всегда веду себя как друг. Но знай, что, начиная с этого момента, буду.

— Ты ведешь себя лучше, чем думаешь, — признался Эрик. — Мы все признаем, что ты часть нашей семьи. И я, определенно, считаю тебя своим другом. Ты дал мне несколько отличных советов однажды, поэтому я намерен сделать то же самое для тебя. Подтолкни ее. Протестируй. Она этого хочет. Думаю, она собирается пройти каждый тест, который ты только придумаешь. Я считаю, что она правильная, а такие женщины не будут колебаться или даже моргать при этих потребностях, о которых ты говоришь. Знаешь, у Элли никогда не было проблем с ногой Мейкона. На самом деле, она вроде как превратила в фетиш свои причуды по этому поводу. Тебя это беспокоит?

— Эллисон встречалась с другими мужчинами, потерявшими конечность?

— Не-а. Как и Тифф.

Тогда это было бы извращением. Он не был уверен, как бы себя чувствовал, если бы ее привлекали только недостающие конечности, но мысль, что она могла адаптироваться, заинтриговала его. Потому что чаще у женщин это было связано с любовью. Влюбленная женщина могла смотреть сквозь то, что она обычно находила бы неприятным. Влюбленная женщина могла найти красоту в самых странных местах.

У него никогда не было женщины, которая была бы влюблена в него. Не в этом ключе. О, у него была женщина, которая манипулировала и обманула его, но у него не было ни одного заговора и плана, как заставить его лечь с ней в постель. В общем, он обнаружил, что предпочитал последнее.

— Она доминирует надо мной с низов.

— Да, именно так, мой брат. Что ты намерен с этим делать?

Себастьян сделал большой глоток, не удосужившись сконцентрироваться на цвете жидкости или оценить дубовый аромат. Ему нужно было подкрепление.

— Думаю, мы должны мило и долго побеседовать.

— По моему мнению, это должно прояснить ситуацию, — Эрик схватил свой стакан. — Добро пожаловать в клуб, которым руководит какой-то милый, великолепный, мягкий женский коллектив. Считай меня своим спонсором и пойми, что, хоть тебя он и может раздражать, но ты не захочешь покидать его.

Себастьян не был уверен, что принадлежал этому клубу, но чертовски сильно намерен был выяснить это. Он знал, с чего именно должен был начать.

— Могу я воспользоваться твоим кабинетом?