Глава 7

Действуя, как маньяки

― Превосходно, не правда ли?

Эрин не хотела смотреть, но понимала, что он вынудит ее сделать это, как бы она ни сопротивлялась, поэтому бросила взгляд на область между своих ног, где ощущался вес прохладного металла и мягкость вялой, мертвой плоти. Паховая область девушки была покрыта черными швами, нанесенными крест-накрест, как и на ее лице. Ее передернуло, когда она увидела место, соединяющее пенис ее бойфренда с чувствительной кожей возле влагалища девушки. Он выглядел вялым за исключением металлического круга служащего основанием для другого подобного члену приспособления под ним. Металлический стержень был во всеоружии. Он стоял, устремившись вверх, его двадцатисантиметровая длина венчалась заточенным шипообразным наконечником.

Эрин не смогла сдержать слез, что смутило Бена.

― Должно быть ты растрогана? Ты же просто шедевр.

Она больше не могла выносить этого. Девушка понятия не имела, какая участь ждет ее, когда он завершит свое творение, но не сомневалась, что это будет нечто ужасное. Бен упоминал, что может запросто расправиться с ней, и Эрин ловила себя на мысли, что хотела бы, чтобы он сделал это.

― Я... это... это слезы радости.

― Превосходно!

От радости он захлопал в ладоши.

― Только...

― Что только?

― Я очень голодна.

― Оу, я совсем забыл о манерах. Практически не предлагал тебе еды. Нужно глянуть, что там у меня в холодильнике.

― Постой. Я подумала, может мы могли бы отметить мой... день рождения... как шедевра. Может быть, ты бы мог подготовить что-то праздничное. Возможно, даже немного вина.

Бен улыбнулся.

― А мне нравится ход твоих мыслей. Я скоро вернусь, и мы отпразднуем это событие.

Эрин никак не могла быть готовой к тому, что последовало дальше. Бен склонился и поцеловал ее. Девушка с трудом сдержала рвотный порыв, когда его язык проник к ней в рот, а рука нащупала грудь. Она не собиралась давать ему повод усомниться в искренности ее счастья, поэтому ответила взаимностью на его порыв. Она вздрогнула, когда нити на ее щеке натянулись. Эрин поняла, что его другая рука гуляет в ее «бороде». Бен переплел свои пальцы с ее. Желчь вновь подкатила к ее горлу, когда мужчина оторвался от ее губ, скользя языком вниз от рта к подбородку. Он начал обсасывать пальцы, пришитые к ней, вольно играя языком с их кончиками. Эрин в ужасе наблюдала, как рука, лежащая на ее груди, спустилась вниз по ее животу и обхватила пенис Джейка. Бен поглаживал отрубленный член, с головки которого все еще капала кровь.

― Послушай, Бен. У нас еще будет достаточно времени для всего этого. Сначала нужно поесть. Необходимо восстановить силы, чтобы потом...

Бен выпустил палец изо рта. Его слюна капнула на грудь Эрин.

― Ты чертовски права. Сначала мы поужинаем, а затем вся ночь будет нашей. Только ты и я.

― Не могу дождаться, ― сглотнув, выдавила из себя девушка.

***

― Я задолбался ждать, ― пробормотал Дин, вставая с дивана.

Он фантазировал обо всем, что мог бы вытворять с Амандой, но за то время, что она пропадала наверху, у него напрочь пропала эрекция.

― Пустая трата времени.

Сейчас, все о чем он мог думать ― это уйти наедаться в дом Анджелы Миллер. Он мутил с ней за спиной Аманды и, откровенно говоря, проводить с ней время ему нравилось куда больше. Она сидела на противозачаточных. Дин мог трахаться с ней без резины, чего не мог позволить со своей девушкой. Аманда могла говорить о самых развратных вещах, но все это лишь болтовня. Анджела же исполняла любую его прихоть, и он мог присунуть ей свой член, куда только вздумается.

«Если Аманда скажет мне, что у нас ничего не выйдет сегодня, я брошу ее».

Дин поднялся по лестнице, направляясь в комнату Харпера. Дверь оказалась распахнутой, но ни Аманды, ни мелкого не было видно.

― Аманда? ― прошептал он. ― Ты еще здесь?

Он переступил порог спальни, осматриваясь по сторонам. Дин так никого и не обнаружил. В центре кровати возвышался покрытый одеялом холм. Парень предположил, что это Харпер. Он было склонился над одеялом, чтобы откинуть его, но остановился, не желая разбудить мальчишку.

Может быть, Аманда прячется в хозяйской спальне? Его прельщала перспектива развернуться в сексе на нормальной кровати, а не на диване в гостиной или на заднем сидении машины.

Дин повернулся, намереваясь все же отыскать Аманду. Из тени возникла крупная фигура. Парень попятился назад, падая прямо на холм под одеялом. Силуэт вышел на свет, демонстрируя парню мясницкий тесак в его руке. Дин также получил возможность рассмотреть его лицо, а точнее то, чем оно было скрыто. Это было безобразное смешение лиц Харпера и Аманды: ребенка и его няни. Их плоть переплелась воедино в леденящем душу союзе. Из-под маски и кожи на него смотрели глаза безумца, который приближался к Дину. С перепугу парень скатился с кровати, прихватив с собой одеяло. Вскочив на ноги, он в ужасе уставился на то, что предстало пред ним. Его подруга и Харпер лежали рядом друг с другом. Вместо лиц у них было кровавое месиво из плоти и костей.

Дин вновь взглянул на душегуба ровно тогда, когда тот занес над ним свой тесак. Он отпрянул назад, увернувшись от смертоносного удара. Не видя никаких путей отступления ни позади себя, ни слева, он вновь метнулся вправо на кровать, перепрыгивая через тела. Рука в перчатке вцепилась в его лодыжку и потащила назад. Дин вскрикнул и упал лицом вниз на Аманду и Харпера. Его приоткрытый рот приземлился прямо на лицо подружки, даря ей последний поцелуй, прежде чем лезвие теска врезалось ему в затылок.

***

Поднеся стакан к губам, Алекс осушил его до дна. Он предпочел бы находиться где угодно, лишь бы не здесь. Бросив взгляд на экран телевизора, он увидел, в какой хаос погрузилась Испания после прогремевшего теракта. Телевидение вновь и вновь транслировала эти кадры, призывая общественность обратить внимание на столь вопиющий акт насилия. Благодаря СМИ весь мир оказался заложниками террористов со вчерашнего дня. Алекс искренне сожалел, что его не оказалось в том здании, где произошел взрыв. По крайней мере, смерть была бы быстрой. Его же собутыльник, по всей видимости не из тех, кто даст ему так легко отделаться.

― Ты бы мог хотя бы взглянуть на меня, когда я разговариваю с тобой.

― Прости, ― сказал Алекс, отрываясь от трупов и разрушенных зданий на экране телевизора, вновь сосредоточившись на том человеке, чью жизнь он собственноручно превратил в руины.

― Итак, на чем я остановился?

***

― Я остался не только без матери, но и без отца. Произошедшее уничтожило его, и физически, и морально. Сразу после того, как произошло убийство, мы были вынуждены покинуть наш дом. Никто из нас не имел ни малейшего желания туда возвращаться. Даже несмотря на абсолютно новый ковер в гостиной, и я, и отец видели там по-прежнему только кровь. А затем были выдвинуты обвинения. Полиция не связывала это убийство с деятельностью Потрошителя из Бэй-Ривер. О нем попросту забыли. Они сделали главным подозреваемым моего отца. Супругов часто настигает такая участь. Внезапно все близкие и дальние родственники повылазили из всех щелей, рассказывая наперебой всевозможные небылицы, что папа был деспотом, а их брак с моей мамой был несчастным. Никто из этих родственников даже не давал о себе знать все эти годы, но вдруг возомнили себя экспертами. Было бы здорово, если бы кто-нибудь из них взял меня к себе, чтобы я мог вести нормальную жизнь. Возможно, было бы хорошо, если бы хоть кто-то из них забрал меня к себе. Тогда моя жизнь, вероятно, сложилась бы иначе.

Когда невиновность моего отца была доказана, ничего не изменилось. Ущерб был невосполнимым. Он лишился жены, работы и семьи. Я оказался единственным, что осталось у него от прежней жизни, и он заявил мне, что не может смотреть на меня, не вспоминая того дня. Мои руки в крови никогда не станут чистыми для него. Он покончил с собой спустя всего несколько месяцев после смерти матери. Я обнаружил его тело, плавающим в ванне нашей новой квартиры. Его запястья были перерезаны, а прозрачная вода стала мутно-красной. Это случилось на мой день рождения. Мне стукнуло всего шесть, а оба моих родителя уже отправились на тот свет.

После я был отправлен в детский дом. Я надеялся, что попаду в хорошую семью, которая поможет мне все забыть. Но этого не случилось. Люди знали мою историю. Никто не хотел брать к себе домой ребенка, психика которого была травмирована столь жуткими событиями. Честно говоря, я даже понимаю их. Каждую ночь меня мучали кошмары, и я просыпался с криками. Никто не находил способов помочь мне. Шли годы, и я наблюдал за тем, как усыновляют всех, но не меня. Я ревновал, но никогда не скучал по тем, кто нашел свою семью. У меня не было друзей. Все дети были в курсе моей истории. Их насмешки и издевательства только взращивали во мне ненависть. Я хотел отомстить им всем.

Но больше всего я жаждал отомстить человеку, который забрал у меня маму.

***

― К восемнадцати годам у меня было жилье и дерьмовая работа. Но тогда я уже не мог жить нормальной жизнью. Каждую свободную минут я думал лишь о том, чтобы отыскать тебя. Весь свой досуг я проводил за изучением деталей каждого из твоих преступлений. Я стремился откопать то, что упустила полиция. Черт возьми, мне даже пришлось нанести визиты некоторым членам семьи погибших, выдавая себя за детектива. Я был одержим тем, чтобы выйти на тебя.

― И ты добился желаемого. Я перед тобой. И что ты собираешься делать теперь?

Алекс боялся услышать ответ.

― Это вопрос на миллион долларов, не так ли?

***

― Будем ли мы как и прежде чувствовать себя в безопасности? ― спросил репортер с экрана телевизора.

― Ну что, Ким? Ты будешь чувствовать себя в безопасности, как только избавишься от меня? ― вещала голова Рича сквозь тонкий пластик мусорного мешка, валяющегося на ковре возле ее ног.