ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Billie Eilish - bad guy

Оказывается, что моя квартира была только для Героев, о чем я узнала, когда попыталась переступить через порог, просто чтобы быть отброшенным на мою задницу каким-то силовым полем. Чертовски здорово. Теперь я бездомный Злодей, не говоря уже о том, что все мои игрушки и дерьмо теперь заперты в этой дурацкой квартире. Печально спрыгивая вниз по лестнице, я сбрасываю мистера Спринклза и направляюсь в ближайший магазин пончиков, готовая утопить свои печали. Как только я встаю в очередь, то понимаю свою вторую ошибку: у меня больше нет кредитной карты Героя. Охренеть. И тут до меня доходит — я Злодей. Злодеи делают плохие вещи, а это именно то, что у меня неплохо получается. Я собираюсь стать величайшим злодеем всех времен и в качестве своего первого задания собираюсь обокрасть магазин. Я успешно краду платье и влезаю в него, сбрасывая старую одежду, кроме кожаной куртки, которую держу в руках.

Выскользнув из очереди, я иду к холодильникам и беру бутылку вина. Оглядываясь по сторонам, вся такая вся из себя хитрожопая, я засовываю ее меж грудей, она при этом полностью торчит сверху, но кого это волнует. Затем я хватаю заранее упакованную коробку с восемью пончиками - да, хорошо, у меня есть зависимость. Это настоящая проблема, просто смирись с ней.

Ладно, режим Злодея активирован.

Выпрямив спину, я выхожу оттуда, как будто это мое заведение. Я слышу крики и, выругавшись, бросаюсь бежать. Я мчусь по ближайшему переулку, сжимая свои «пьяные» сиськи. Черт, я не создана для бега. Я бы надела спортивный бюстгальтер, если бы знала, что буду заниматься кардио. К счастью, с моей суперскоростью пробежка длится не долго, пока я больше не могу их слышать, поэтому я замедляюсь, когда выхожу на пустую парковку какого-то склада.

Ухмыляясь, я запрыгиваю на ближайший закрытый мусорный бак и выуживаю бутылку вина из своих сисек.

— Моя драгоценная, — бормочу я, прежде чем открутить крышку и отбросить ее. Восстание второе: намусорить везде. Я изничтожу это Злодейское дерьмо.

Сделав приличный глоток из горлышка, я закусываю пончиком, прежде чем приложиться к бутылке снова. До меня доносится бормотание, я наклоняю голову, прислушиваясь, когда из-за угла выворачивают трое уже знакомых парней. Завидев меня, они останавливаются, как по команде, и смотрят на меня с каким-то странным восхищением.

— Фоткайте, я немного подожду, — кричу я, салютуя в их сторону бутылкой.

Тот, что посередине, медленно поднимает телефон, и когда вспыхивает вспышка, я щурюсь.

— Ты только что меня сфоткал? — кричу я.

— Э-э, это ты нам велела это сделать? — отвечает тот смущенно, а его медовый голос буквально омывает каждый уголок моей души. Он стройнее двух других. В его мускулистом теле примерно один метр восемьдесят два сантиметра роста. Очки в черной оправе закрывают его темно-карие глаза, а каштановые волосы в тон глазам имеют хаотичный вид. В каком-то смысле его можно назвать горячим парнем.

— Это присказка, придурок, — я со стоном делаю еще глоток.

Тот, что слева, смеется и толкает его локтем, отчего он летит на землю, у меня от увиденного просто челюсть отваливается. Я в шоке. Чувак похож на Тора. Длинные светлые волосы, широкое красивое лицо с ярко-голубыми глазами на нем, а еще у него просматриваются мускулы в тех местах, наличие мускулов в которых я бы и не предположила. Он морщится, его лицо при этом начинает краснеть, после чего он подает валяющемуся на земле руку помощи. Он поднимает его и чуть не отправляет в полет снова. Сильный ублюдок.

Последний смеется, наблюдая за ними с ухмылкой на красивом лице. Если «Тор» горячий, как адово пламя, последнего можно назвать темным и безбашенным. Я могу судить об этом по искоркам в его темно-зеленых глазах, по тому, как уложены его короткие черные волосы, по его острым скулам и мощной челюсти. Он смотрит на меня и подмигивает. Я прохожусь взглядом по его телу и благодарно улыбаюсь. Он не такой мускулистый, как Тор вон там, но при этом крупнее Подонка. Его накачанные ноги обтягивают черные узкие джинсы, а верхнюю часть туловища прикрывает кожаная куртка.

О, я уже упоминала, что все они Злодеи?

— Извини, извини, извини, — бормочет Тор и убирает руки от Подонка.

— Итак, что значит «расклеиться» в мире Злодеев? — спрашиваю я, делая еще один глоток.

Они все поворачиваются ко мне, в их глазах отражается шок, а я оглядываюсь и вздыхаю. Мои чертовы крылья вылезли наружу, глупые твари делают это, когда я зла... или возбуждена... или устала. В общем, когда угодно.

— Эм, это новый странный трюк Героя? — интересуется Подонок.

Тор хмурится, оглядывая меня.

— Не знаю, я никогда не видел такого Героя, как она.

— И не говори, красавчик, — подмигиваю я.

— Это потому что она Злодейка, — добавляет последний парень, а я свирепо смотрю на него.

Мое устройство на запястье жужжит, и я смотрю на него в шоке, я не ожидала, что оно будет работать, в конце концов, оно предназначено только для Героев. Не обращая внимания на трех Злодеев передо мной, я начинаю играть с устройством.

— О, почта!

Я радостно нажимаю на новое сообщение.

Новый квалификационный статус: Герой Иден с настоящего момента переквалифицирована в Злодея.

Чертовски здорово, это уведомление со статусом «видно всем», так что теперь все Герои будут знать, как сильно я облажалась Устройство снова жужжит, а после отображается новое сообщение.

Сведения о переквалификации. Вас переквалифицировали в... ЗЛОДЕЯ. Ваше новое кодовое имя… ДРОБИЛКА [1]. Хорошего дня.

Я перечитала сообщение пять раз, чтобы убедиться, что понимаю, о чем они говорят.

— Гребаная Дробилка? Черт возьми. — Спрыгнув с мусорного бака, я расхаживаю взад и вперед, в гневе забывая о Злодеях. Наверное, мне следовало бы больше волноваться, учитывая, что они плохие парни, но я больше сосредоточена на своем новом имени Злодея. — Держу пари, что за этим новым именем стояла чертова Карен. Я что, похожа на «Дробилку»? — Я почти ору на парней передо мной. Они отступают на шаг и встревоженно переглядываются.

— Клянусь, ты бросаешь одну машину на человека и пуф! Ты уже гребанная Дробилка! — кричу я. — Фу, если я еще раз увижу эту героическую сучку, то пну ее в пизду.

— Эм, она меня пугает, — шепчет Подонок, но я-то его слышу.

Развернувшись, я шагаю к ним.

— Ну, а что я?

— Ты что? — спрашивает ухмыляющийся парень.

— Похожа на того, кого следовало бы называть Дробилкой? — почти кричу я.

— Зависит от того, что ты делаешь? — отвечает он, полностью игнорируя тот факт, что я реально потрясена. — Например, вон того здоровяка зовут Потрошитель. Спроси его, почему. — Он ухмыляется, а Потрошитель издает стон.

Я сдуваюсь и перевожу любопытный взгляд на Потрошителя.

— Ну, он похож на Тора, который порежет нас на кусочки. Так что ты сделал? — с любопытством спрашиваю я.

Он издает стон, а затем возводит глаза к небу.

— Почему мы завели об этом разговор?

— Он тебе не поможет, — услужливо замечаю я и делаю еще глоток из бутылки. — Выкладывай.

— Если я это сделаю, что я получу взамен? — спрашивает он.

— Он тебе отсосет, — предлагаю я и тычу большим пальцем в сторону ухмыляющегося парня.

— Не то, к чему я стремился, — бормочет Тор, что заставляет меня лишь усмехнуться в ответ. — Ладно, как скажешь. Это было три года назад…

— Бреду по улице, пригибаю голову, чтобы избежать дождя, хлещущего меня по лицу. Как вдруг воздух прорезает крик, сопровождаемый криком о помощи, я бросаюсь бежать, шлепая по лужам, пока не нахожу людей, которые издавали эти крики.

Под весом пианино застряли два человека. Женщина, половина ее тела под инструментом, и мужчина, чьи ноги оказались зажатыми в ловушку. Никто, кажется, еще не пришел им на помощь, все были просто шокированы увиденным, и толпа людей уже медленно собирается.

Расправив плечи, я пробираюсь вперед, наклоняюсь и хватаю женщину за руку. Я могу помочь, я знаю, что могу, я могу это сделать. Мне просто нужно...

ЧЕРТ!

Дергая женщину за руку, я замираю, когда с ужасным рвущимся и влажным звуком она отрывается прямо от ее тела. Кровь брызжет во все стороны, и женщина завывает, прежде чем упасть в обморок.

— О боже, мне так жаль! Я могу это исправить! Повернувшись к толпе, запаниковав и чувствуя себя ужасно плохо, я задыхаюсь: — У кого-нибудь есть пластырь?

 Я поднимаю руку, и кровь брызжет мне в лицо.

О боже, нет. Я начинаю потеть, чувствуя себя ужасно, как нашкодивший пес, пока не наклоняюсь и не падаю на землю. Блеванув, кажется, своими кишками, я хватаюсь за волосы, одновременно роняя окровавленную руку в извергнутую из себя рвоту.

— А потом они присваивают мне кодовое имя Потрошитель. Хотя зовут меня Ноа, — заканчивает он, и я просто смотрю, пока не откидываюсь назад. Завывая от смеха. Смеха того рода, когда ты не можешь дышать и слезы текут по твоему лицу, клянусь, я даже обсыкаюсь в прямом смысле слова.

— О боже, — плачу я. — Как больно, остановите меня. — Каждый раз, когда я думаю, что могу остановиться, я оглядываюсь на его покрасневшее лицо, смеюсь все сильнее.

— Это было не так смешно, я болел несколько дней, — бормочет он, и упоминание об этом снова выводит меня из себя.

— Ладно, ладно. — Я поднимаю руки и медленно поднимаюсь на ноги, держась за ноющие бока, втягивая воздух, смех, наконец, прекращается.

— А что насчет вас двоих? — спрашиваю я, вытирая слезы.

— Я Бейтс, мое кодовое имя... Подонок в очках бормочет последнее слово, глядя в землю, и я наклоняюсь ближе.

— Какое? — спрашиваю я, и он вздыхает, глядя мне в глаза.

— Стрикер[2], — громко отвечает он, и я откидываюсь назад, закусив губу.

— Могу я спросить, почему? — давлю я, пытаясь сдержать смех. Потрошитель и Стрикер?

— Моя сила невидима, скажем так, прежде чем я научился ее контролировать, у меня было несколько... неудач. Она не похожа на то, к чему обычно пишут руководство, - заканчивает он, и мне приходится смотреть в землю, чтобы контролировать себя.