Глава 18

Арон продолжал рассеянно смотреть в открытое окно. Я хотела спросить о наших дальнейших планах, но помнила, насколько раньше был раздражен Бог. Я подозревала, что если бы он что-то придумал, то уже дал бы знать. Вот дерьмо. Я начала расхаживать по комнате, а когда это не помогло, то стала оглядываться по сторонам в поисках идей. Здесь было отдельное помещение для туалетных принадлежностей, полное тазов с водой и кувшинов, где располагался стол с мылом, духами и прочими предметами, которые я не узнавала, но которые могли быть косметикой. Я открыла каждый шкафчик и нашла мягкие, пушистые полотенца, очередное мыло и разнообразные гребни для волос. Ничего себе. Наверное, Тадэха считала, что гребни не могли использоваться в качестве оружия. Я взяла несколько лишь потому, что, черт, должна была что-нибудь придумать.

Я перешла в главную комнату апартаментов. Помещение, в котором мы находились сегодня, было больше, чем то, в котором я располагалась вчера… вероятно потому, что сейчас со мной был Арон. Потолок был высоким и куполообразным с треугольными стеклянными окнами в верхней части, чтобы впускать свет. Вся мебель блестела и была вычурной, изящной и совершенно бесполезной. Я даже не сомневалась, что при ударе предметы разлетелись бы на миллион крошечных кусочков, непригодных для оружия, иначе Тадэха не оставила бы их здесь. Тем не менее, из-за упрямства я подняла один из стульев и попыталась разбить тот о стену.

Конечно, он не сломался. Я повернулась к Арону и указала на легкий, как перышко, стул в моих руках.

— Ты можешь сломать его? Возможно, мы сумеем сделать из него оружие.

Он хмыкнул и подошел ко мне. Одним ударом Арон разбил стул о стену, из-за чего нас окружили крошечные осколки стекла, ни один из которых не подходил на роль ножа. Забавно. Тадэха продумала каждую деталь, черт возьми.

— Может, мне еще что-нибудь сломать, чтобы потешить твою истерику? — спросил Арон, из-за чего я еле поборола желание чем-нибудь его стукнуть.

— Дай мне подумать, — пробормотала я, расхаживая по комнате… и избегая области со стеклянными осколками. У меня не было ничего полезного, кроме кипы полотенец и кровати, а еще… я повернулась и посмотрела в окно, которое так очаровало Арона. Ох. В кино кто-то смастерил веревку из постельных принадлежностей, таким образом выбравшись из плена.

Я метнулась вперед, протискиваясь мимо большого тела Арона, и посмотрела в окно. От увиденной высоты у меня сразу закружилась голова. Иисусе.

— Как думаешь, на какой высоте мы находимся? Сто футов? Двести?

— Ноги?¹⁷ — он хмуро взглянул на меня. — Ты измеряешь все своими ногами?

Арон был настолько раздражающим мужчиной, что у меня сводило зубы. Я щелкнула пальцами перед его лицом.

— Сосредоточься, здоровяк. Какова единица измерения в этом сумасшедшем мире? Футы? Метры? Лиги? Что?

— Откуда мне знать? Я же Бог, а не какой-то глупый торговец.

Я застонала.

— Иногда ты действительно невыносим, — я перегнулась через подоконник и посмотрела вниз, на землю. Унылая пустошь сухих земель, где не было ничего, кроме камней, песка и опять песка. Я заметила, что Цитадель плыла… нет, парила, как облако. Вдалеке виднелся скалистый выступ, который выглядел немного выше, чем остальные окрестности. Ладненько. Вот сюда мы и должны были попасть при условии, что я не сошла с ума, думая, что мы сумеем достичь выступа с помощью веревки. Я окинула взглядом комнату, затем протиснулась мимо Арона и снова побежала в ванную.

— Что ты делаешь? — требовательно спросил он.

Я проигнорировала Бога, схватила кусок мыла и вернулась к окну. Наклонившись, я опять посмотрела вниз, а затем осторожно бросила мыло, считая секунды, необходимые для того, чтобы кусок достиг земли.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Пять.

Шесть.

Мыло исчезло в облаке пыли далеко внизу.

Ладно, шесть. Итак… это шестьдесят футов? Шестьсот? Я не очень разбиралась в физике, чтобы понять смысл эксперимента. Все, что я знала, — мы забрались очень высоко, но нам нужно было попасть вниз, точка. Я глубоко вдохнула, гадая, не убьет ли нас спуск. Потом я вспомнила то, как Тадэха превратила вчерашнюю ночь в оргию. Ага, к черту эту суку. Я не собиралась оставаться здесь. И я снова посмотрела вниз. Почему-то я решила, что до земли было около двухсот футов. Конечно, благодаря всем полотенцам и одеялам я сумела бы смастерить веревку достаточной длины. Я ударила ладонью по подоконнику, словно ставя восклицательный знак в конце плана, и отвернулась.

— Пора приниматься за работу.

— О чем ты? — Арон проследовал за мной, когда я направилась в ванную и взяла охапку пушистых полотенец, перетаскивая их на кровать. — Что ты делаешь?

— Хочу смастерить веревку, чтобы мы могли спуститься.

Бог насмешливо фыркнул.

— Ох, прости, у тебя был план получше? — я бросила белье на кровать и вернулась за второй охапкой. Мне бы хотелось, чтобы полотенец было больше, но моя вторая охапка выглядела довольно скудно. Впрочем, пойдет и так. Я бы что-нибудь придумала. К примеру, разорвала полотенца на полоски. То же самое можно было сделать и с постельным бельем. Веревка не должна была быть красивой. Главное, чтобы она была достаточно длинной и прочной, чтобы выдержать мой вес.

Арон скрестил руки на груди, наблюдая, как я села на кровать с грудами полотенец. Я взяла первое и стала рвать его пополам. А вернее, попыталась. Ткань расходилась не так легко, как я ожидала, поэтому мне пришлось бороться с ней в течение длительного унизительного момента, прежде чем сдаться и воспользоваться своими гребаными зубами. Наконец, у меня получилось разорвать материал, а затем связать две половинки.

— Значит, это твой план, — пробормотал Арон так, будто я сошла с ума. — Веревка.

— Ага.

— Ты осознаешь, насколько мы высоко?

— Ты же сам говорил, что драться с парнями в коридоре не вариант, верно? Ведь они легко убьют меня, чтобы добраться до тебя, так? Поэтому да, это мой план. Я не останусь на вторую оргию и точно не захочу выяснить, какие еще забавные идеи появились у Тадэхи касательно нас. Ты утверждал, что вы враги. Для меня это достаточно весомый аргумент. Нам нужно выбраться отсюда, а окно — это единственный выход. Значит, я сосредоточусь на своем плане.

Он заворчал, продолжая стоять со скрещенными руками на груди и наблюдая, как я работала.

— Что ты знаешь об этом мире?

— В данный момент? Что здесь довольно хреново, окружающие думают, что я шлюха, а Боги, шляющиеся то тут, то там, — придурки, включая тебя. Это все, в чем я уверена, — я стала вымещать свое разочарование на ткани, которую держала в руках. Черт, рвать на полоски полотенца было охереть как неудобно. Поэтому я представила, что это была не ткань, а бесполезное лицо Арона.

Треееееск. О да. Вот и мой стимул.

— А я знаю, что город Авентин поклоняется мне, — резко и грубо произнес Арон.

— Я помню эту часть, — вставила я. — Также я помню, как они пытались надрать тебе задницу.

— Тем не менее, я слышал их молитвы. Они часто о чем-то просили. В последнее время речь шла о победе в атаке на Цитадель. Тадэха разорила земли людей, поэтому они решились на восстание. Солдаты планируют уничтожить замок и всех, кто находится внутри. Во время обсуждений они часто обращались к своему Богу.

Я замешкала.

— Когда это произойдет?

— Скоро. Очень скоро.

— Сегодня?

Он пожал плечами.

Ага, ладненько. Это не помогло. Я вернулась к изготовлению веревки.

Я рвала простыню за простыней, полотенце за полотенцем. Когда мои руки начали болеть, то я переключилась на связывание лоскутов. Моя веревка росла не по дням, а по часам. В комнате стояла тишина, не считая звуков от моей деятельности. Когда я мельком взглянула на Арона, то поняла, что он не сдвинулся со своего наблюдательного пункта у окна.

Ну да, как по мне, то такой Бог не мог снизойти до того, чтобы помочь бедному маленькому якорю с чертовым планом побега.

Впрочем, все было в порядке. По моему мнению, если девушка хотела выбраться откуда-то, то брала все в свои руки. Если Арону что-то не нравилось, то он мог остаться здесь.

Потом я вспомнила, что мы были связанны, и стиснула зубы. В данный момент у меня не было времени беспокоиться об Ароне. Нужно было сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда.

Через добрый час или два у меня стали заканчиваться лоскуты, а сама веревка покрывала всю кровать. Арон, все также стоящий у окна, заворчал:

— Они здесь. Подойди и посмотри.

Я подошла к нему. Его разноцветные глаза блестели от волнения, когда он высунулся из окна, что-то рассматривая.

— И на что мне тут смотреть?

Улыбка на его лице стала жестокой.

— Войска Авентина. И они захватили требушеты¹⁸.

Требушеты? Я не знала, о чем речь, но смутные воспоминания дали мне мысленный образ катапульты. Так, это было нехорошо. Я окинула взглядом окрестности. Для меня все осталось таким же, как и раньше — ничего, кроме песка, холмов и опять песка. Коричневая, бурая и уродливая, как грех, земля. Облака плыли по голубому небу, намекая на прекрасный день. Я не видела ничего необычного и уже собиралась заявить об этом, когда вдалеке что-то блеснуло, напоминая металл. Я прищурилась. Одно из облаков действительно висело ниже остальных. Я осознала, что это была пыль, поднятая лошадьми… а вернее, сухопутными гиппопотамами. Арон был прав. Кто-то направлялся сюда.

А если это армия людей, которые недавно пытались убить Арона…

Я вцепилась в руку Бога, морщась от гнева, который, казалось, исходил от его кожи.

— Мы должны убраться отсюда до того, как они прибудут.

— Я об этом и говорил, — обратился ко мне Арон, слегка закатывая глаза. — Ты думаешь, что Тадэха и ее люди способны противостоять целой армии? Они сыграют для солдат на музыкальных инструментах, отправляя им воздушные поцелуи. Этот красивый, парящий город опрокинется при первом же ударе требюше.