Глава 16

Мэгс наблюдает за мной во время завтрака.

— Что? — раздражённо бросаю я в надежде, что она отведёт от меня взгляд. Мэгс нужны ответы, но от меня их ей не дождаться.

Интересно, выгляжу ли я по-другому, может старше, защищая Нелл? Я определённо изменилась после десятого класса — наиболее поворотного момента в моей жизни. Как-то я услышала песню, в которой была такая строчка: «Лучше бы я сейчас не знала то, что не знала раньше». Хоть бога моли, чтобы всё было именно так и для меня, и для Нелл.

— Нелл в порядке? — Я опускаю глаза под взглядом Мэгс.

Мама собирается на работу в своей комнате, так что я надеюсь покончить с этим разговором, пока она не спустилась на кухню.

— Да. Конечно.

— Ты уверена? Она не такая, как обычно.

— С ней всё хорошо. Когда она была не в порядке? — А всё потому, что я за ней приглядываю. Мэгс думает, что всё держится именно на ней, но она ошибается. Разве я не хорошо справляюсь со своей задачей?

То, что я разглядела вчера на лице Нелл, мне чуть не разбило сердце. Я надеялась, что она восстановится после произошедшего, и ей всего лишь нужно время, а новый учебный год может отвлечь её. Стоило предположить, что с Нелл не всё так просто, ведь она принимает всё слишком близко к сердцу.

Сегодня стоит пропитанный влагой воздух, предвещающий грозу. Нам просто необходим затяжной ливень. Раз я не могу потушить гнев, который вчера Элис разожгла внутри меня, я использую его как энергетическую подпитку в соревновании с Шэем. Многие парни больше не ошиваются вокруг него, видимо, решив, что наша игра закончилась.

— Разве ты ещё в списке? — кричит Шэй, когда мы укладываем собранный ящик и открываем новый.

— Значит, ты и читать не умеешь.

— Трудно прочитать надпись в са-а-амом низу.

— Смеш-но. Я не смеялась так сильно с Четвёртого июля.

Парни в округе одновременно протягивают: «О-о-ох». Я точно попала в цель, но не хочу терять и секунды, пытаясь увидеть выражение его лица.

— Тебе понравилось, — отвечает он.

— Определённо. Все твои восемь сантиметров.

Парни лопаются от смеха, поверить не могу, что сказала такое. Я не виновата, что сегодня он хочет позлить меня. Беру комбайн и иду вдоль ряда, а за моей спиной Шэй с треском ставит ящик на землю.

Около половины пятого доносятся раскаты грома. Грозовые тучи всегда переваливаются через реку Пенобскот, а гонящий их ветер готов выбить окна в домах. Все начинают собираться, как только в небе появляется кривая молния и пропадает где-то за рекой. Дьюк и мистер Вордвел загружают последнюю партию голубики в кузов грузовика, а миссис Вордвел тем временем поторапливает их, складывая своё кресло и убирая журналы.

Нелл добегает до нас, развязывая платок на голове. Мы вздрагиваем под раскатом грома и ударившей в холм молнией.

— Твою мать. — На очки Мэгс капают капли дождя. — Совсем рядом.

Мы уходим с поля под чьи-то возгласы. Пара человек бежит к нам вниз по склону, крича и указывая на бараки. У подножья холма поднимаются языки пламени.

Мистер Вордвел чертыхается и садится с Дьюком в пикап, выезжая на дорогу. Повсюду полнейшая суматоха и крики: некоторые бегут на помощь, но многие собираются в кучки и перешёптываются, другие же наблюдают за происходящим стоя около своих машин. До нас доносится свист — Джесси откидывает задний борт кузова и машет нам. Мейсон подаёт Мэгс руку из кузова.

На самом верху холма расположились бараки, они стоят на границе степи. Эти пять маленьких построек с ржавыми жестяными крышами и крыльцами из древесной соломы можно заметить с Бэк-Ридж Роуд. Джесси выруливает на дорогу, и мы высаживаемся из машины.

Второй по счёту от дороги барак поглощён огнём и дымом. Мигранты выливают на дом воду из вёдер, а мистер Вордвел тащит из соседнего барака шланг. На грузовике с безбортовой платформой подъезжает миссис Вордвел, она с легкостью подхватывает плачущую девочку и усаживает её в машину.

Все тушат пожар любыми подручными средствами с водой. Кто-то протягивает мне пластмассовую миску, а Джесси откуда-то достаёт старое ведро из-под грунтовки. Я наравне со всеми бегу к ручному насосу и, набрав воду, устремляюсь к бараку — мимо меня проносятся Мэгс и Нелл, чтобы повторно наполнить ёмкости.

Вода из миски исчезает в дыму, я не могу понять попала ли она на крышу. Надеюсь, что хоть какую-то пользу принесу, а не буду здесь просто задыхаться от кашля. Мистер Вордвел поливает стены и крыльцо водой из шланга, его лицо раскраснелось, а потные волосы разлетаются из стороны в сторону.

— Уже едут? — кричит он Дьюку, который всё ещё разговаривает со спасательной службой.

Мигранты топчут ногами загоревшийся клочок травы, но в паре метрах от них загорается еще один. Из других бараков выбегают мигранты, держа в руках рюкзаки, спальные мешки и полиэтиленовые пакеты, наполненные едой и тарелками. Парень несёт извивающегося и лающего джек-рассел-терьера — эта собачка готова сама побороться с огнём.

Я не знаю, как много времени проходит с момента тушения пожара, но в итоге вытираю лицо от падающих капель. Наконец-то пошёл дождь. Барак продолжает тлеть, выпуская клубы дыма, но хорошо, что остальные постройки намокли и теперь точно не загорятся. Мы продолжаем поливать барак до приезда пожарной машины.

Все уступают место вытягивающим рукав пожарным, в полном изнеможении мы с Мэгс и Нелл наваливаемся друг на друга. Нелл кладёт голову на моё плечо, а я обхватываю Мэгс рукой, пытаясь отдышаться, и осматриваю территорию мигрантов.

На довольно неухоженном клочке земли расположились две туалетные кабинки (прямо под деревом) и небольшое кострище, выложенное по кругу камнями. Когда-то все бараки полностью разрисовали недогангстеры из Сасаноа. Вордвелы попытались закрасить их серой краской, но я с легкостью могу прочитать слово «латинос» и огромное количество матерных надписей.

На крыльце дальних бараков стали появляться малыши. Невозможно представить, сколько семей уживается в этих постройках. Худая женщина, лицо которой покрыто морщинами и веснушками, стоит рядом с мужчиной и маленьким мальчиком, наблюдая за обрушивающимися остатками крыши. Что-то мне подсказывает, что они не смогут заменить все свои потери.

— Нужно поговорить, — объявляет Джесси.

Я не хочу этого слышать. Лучше бы он сказал: «Как потрясно ты смотрелась, Дарси» или «С мокрыми волосами ты такая сексуальная», ну или любую другую фразу, кроме слов о расставании. Мэгс и Нелл ждут меня в машине — двигатель заведен, дворники работают. Я опускаю одну ногу из пикапа, а рукой хватаюсь за дверцу.

Он быстро произносит слова, не отрывая взгляда от приборной панели, как будто трусит. Мейсон ждёт под дождём, когда я уступлю ему место. Я уверяю себя, что Джесси не поступил бы так перед своим другом. Он не может быть таким жестоким.

Наконец, он поднимает на меня ничего не выдающий взгляд.

— Сегодня в кино? Небо должно проясниться.

Я оседаю как сдувшийся шарик. В кино не расстаются, ведь не удастся быстро сбежать от человека с разбитым сердцем из открытого кинотеатра. Я небрежно записываю свой номер на салфетке и предоставляю место Мейсону, который даже не удосуживается посмотреть на меня.

— Вам стоит посмотреть, насколько паршивы эти бараки. — Я вытираю полотенцем волосы перед мамой, Либби и сёстрами, сидящими за обеденным столом.

— Я видела, — отвечает мама.

Мы припозднились, но как только перешли порог дома, Либби накинулась на Нелл с вопросами, почему та ей не позвонила. Хорошо, что Мэгс перекричала Либби и рассказала о пожаре, отчего она теперь прикусила язык и складывает в раковину грязную посуду.

— Там нет ни электричества, ни водопровода — ничего. — Я вешаю полотенце на спинку своего стула. — А в одном бараке живут минимум пятнадцать человек.

— Не так уж и много, — отзывается Мэгс.

— Достаточно. — Мама пожимает плечами, не ведясь на мои попытки вывести её из себя. — Я уверена, что они рады иметь крышу над головой. Всё же лучше, чем спать в палатках или в машинах. Когда я была маленькая, каждый сезон местный фермер, выращивающий картошку, предоставлял мигрантам несколько разбитых автобусов в качестве жилья.

Отворяется сетчатая дверь, и в дом заглядывает Хант, промокший до последней нитки после спешной уборки инструментов. Он машет маме рукой.

— Уезжаю, — и скрывается за дверью.

— Нет, останься, — кричу я. — У нас жареная курица.

— Не могу, но спасибо.

— Возьми хотя бы с собой. — Мама подходит к шкафу и достаёт пластиковый контейнер. — Нашим салатом с макаронами можно прокормить целую роту.

Хант заходит на кухню и останавливается у столешницы в ожидании, недолго оглядывая Либби, затем осматривает кухню: потрескавшиеся шкафы и старый трясущийся холодильник, покрытый магнитами в виде букв и вырезками из статей, упоминавших спектакли, в которых участвовала Нелл. Фотография, запечатлевшая одноактную пьесу «Буря», поставленную в десятом классе, уже пожелтела, а её уголки давно скрутились. В дальнем углу можно заметить Нелл в роли духа Цереры, у неё была всего одна реплика.

— Хант, ты видела бараки мигрантов? — интересуюсь я. — Ну, вблизи?

— Это разве не частная собственность?

— Да, но сегодня там был пожар, и мы поехали на помощь. Полный отстой. Дети понапиханы в бараках, как поленья в дровнике.

— Дарси преувеличивает. — Мэгс поднимает на него взгляд поверх очков. — Очень сильно.

Нелл качает головой.

— Я бы не хотела жить в такой постройке. Я бы не хотела писать ночью посреди дома в какую-то дырку, похожая на паука-сенокосца и...

— Нелл, — отрезает Либби, как будто слово «пи́сать» равнозначно мату. — Не волнуйся за них. Волнуйся за себя. Ты даже не можешь положить на место мой ноутбук, воспользовавшись им, или прибрать за собой грязную посуду с журнального столика. Я не должна постоянно за тобой убирать.