Глава 11

На следующее утро Джесси пробегает пальцами по моей спине, направляясь в поле с Шэем и Мейсоном. Позже я замечаю, как он останавливается, чтобы понаблюдать за мной. Но стоит мне помахать ему, как он делает резкое движение рукой, которое похоже на отпугивание мух.

Видимо, наши отношения должны быть в секрете.

Я не против, хотя в прошлом уже проходила через такое. Не трогай меня перед парнями, не улыбайся, будто между нами что-то есть. Что ж, может быть такое отношение от Джесси и удивительно, но я буду ему подыгрывать.

Я собрала сорок шесть ящиков к половине одиннадцатого — это больше, чем я когда-либо собирала до перерыва на обед. Моё сердце напоминает птицу, которая стучится о клетку, пытаясь вылететь. Увидев подъезжающий пикап Дьюка, я сажусь на корточки, чтобы перевести дыхание.

Он уносит мои ящики в багажник и замечает на себе мой взгляд.

— Что такое?

— Кто, по-твоему, собирает больше всех за день? — Я выпрямляюсь. — Ну, кто собрал больше всех ящиков за этот сезон?

Дьюк прислоняется к машине, почёсывая свою грудь. Под рубашкой всё его тело покрыто волосами как у медведя. И это правда — я видела, как он раздевался в жару.

— Несколько мигрантов на южной стороне полей. Но Боб тоже забирает у них ящики, так что я точно не знаю. — Он прищуривается. — Зачем тебе это?

Я пожимаю плечами.

— Просто интересно. — Он загружает наши ящики, мои и Мэгс, и уезжает.

Мэгс смотрит вслед удаляющейся машине. Обернувшись, она произносит то, что не давало мне покоя всё утро.

— Чья-то машина стояла вечером у нашего дома, и в ней кто-то был.

Я поднимаю ручной комбайн.

— Наверное, кто-то остановился, чтобы напечатать сообщение.

— В два часа ночи? На нашей дороге? — Я молчу. — Дарси, может это был полицейский. Не думала об этом? Может он хотел увидеть, что ты будешь делать после того, как он надул тебя со свидетелем. — Всё это звучит как полнейшее сумасшествие, но я знаю Мэгс: она напугана и ищет защиты. — Он же блефовал, да?

— Меня не было на той вечеринке. Мы с Кэт катались на машине.

Некоторое время мы собираем ягоды в тишине.

— Ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё.

— Знаю.

Между нами снова повисает молчание. Я доверяю Мэгс, ведь она готова язык себе отрезать, прежде чем рассказывать секреты. Но если Мэгс решила, что поступает правильно, пытаясь спасти меня от самой себя с помощью своей умненькой головушки, то она определённо не станет держать язык за зубами. А мне это совершенно не сыграет на руку, потому что в этот раз, поступив правильно, можно навредить остальным. Наши сердца просто разорвутся на части, а Нелл — наша Нелли, которую мы щекотали в траве одуванчиками, которую Мэгс вела до дома с подвёрнутой щиколоткой от Бэк Ридж Роуд, которая плачет над старыми фильмами и влюблена в актёра, умершего ещё до рождения наших мам — уже не будет собой. Я даже не хочу думать о том, в каком свете её выставят люди из нашего города.

— Если снова увидишь машину, скажи маме. — Голос Мэгс полон напряжения. Я причинила ей боль. — И ничего не говори Нелл. Она везде умудряется видеть похитителей.

— Хорошо, не буду.

В пять часов на ярко-голубом небе появляется луна. Я бросаю ручной комбайн в ведро и хлопаю перчатками, отряхивая их от маленьких зелёных палочек и листочков.

Ко мне подбегает Нелл.

— Ты видела? — Она указывает в сторону фургона, пока я недоуменно смотрю на неё. — На доске. Миссис Вордвел написала твоё имя.

К нам подходит Мэгс, и мы идём посмотреть на перестановки в списке. На последнем десятом месте корявым почерком выведено Д. Прентис. Тремя строчками выше находится Гейнз. Я не единственная девушка на доске, но единственная из местных.

Я не могу сдержаться и, вскрикивая, выполняю небольшой победный танец — вскидываю ногу в движении, которое мы разучивали в шестом классе в группе поддержки. Мэгс смеётся и хватает меня за плечи, прежде чем я успеваю упасть.

Миссис Вордвел фыркает, наблюдая за мной.

— Мальчики, поберегитесь, — выкрикивает она. — Она вам ещё покажет.

Она издевается надо мной, но я не обращаю внимания. Никогда не думала, что попаду на доску в этом сезоне, так что теперь с чувством облегчения в уставших ногах я направляюсь с девчонками к машине.

Под дворником покоится сложенный лист бумаги. Мэгс разворачивает его, читает сообщение, и вздохнув, передаёт мне.

Округлым корявым почерком, идеально подходящим Джесси, выведено следующее: «Карьер завтра перед работой будь готова 06:00».

Я оглядываюсь по сторонам, но он уже уехал с Шэем и Мейсоном. Просто замечательно, что он не ждёт моего ответа, а просто предполагает, что тот будет утвердительным. Но так и есть.

— О нет, — выпаливает Нелл, и мы прослеживаем её взгляд. Две полицейские машины едут по степной дороге. — Дарси, они же не за тобой, правда?

Может быть, за одним из ветровых стёкол сидит Эджкомб. Может быть, он на самом деле не блефовал вчера говоря о свидетеле, который видел меня на полях. Но как только автомобили проезжают мимо, я начинаю дышать спокойнее.

— Не глупи. — Мой голос сам не свой.

Все наблюдают, как машины едут в сторону бараков.

— Зачем же они туда направляются? — интересуется Мэгс.

Но никто не может ответить на этот вопрос.

Я пытаюсь не заснуть ночью, чтобы проследить за тем, вернётся ли машина, но сон берёт надо мной верх. Однако не успеваю и глазом моргнуть, как звенит будильник в половину шестого утра, и все моё тело кричит не-е-е-т.

О чём я только думала? Я едва успеваю вовремя вылезти из кровати, добавив полчаса сна в копилку. На цыпочках иду в душ и бреюсь во всех необходимых местах, затем надеваю красное бикини под белую сетчатую накидку.

Сев за обеденный стол, я начинаю нервничать и съедаю всего лишь пару кусочков завтрака. Я пишу маме записку: «Поехала поплавать», затем сажусь с сумкой на ступеньки, ведущие на веранду, надеясь, что Джесси не будет газовать перед домом и никого не разбудит.

Он никак не выдаёт себя: просто подъезжает и ждёт, пока я сяду в машину. На Джесси расстёгнутая толстовка, оголяющая его торс, мешковатые шорты и шлёпки. Он выглядит таким же уставшим, как и я, так что мы не обмениваемся никакими словами, кроме приветствия. Джесси разворачивается и направляется в сторону карьера.

В центре города тихо и пусто, только у заправки Ирвинга и супермаркета припаркованы несколько машин работников. Мы останавливаемся на привычном месте в лесу и спускаемся по утёсу к воде. Солнце недавно встало, поэтому на чёрной глади отражаются оранжевые лучи. Мысль о купании здесь в одиночестве в такое тихое время дня холодит воду, в которую я захожу всё дальше, делая глубокие вдохи.

Мы с Джесси плаваем вокруг друг друга, как будто пришли позаниматься спортом. Он такой же хороший пловец, как и я, но всё-таки не может обогнать меня на выступе. Большие камни выдаются из-под воды, напоминая спины динозавров. Я уворачиваюсь от них, но затем залезаю на один из уступов, перевожу дыхание и улыбаюсь Джесси, подплывающему ко мне.

Он взбирается на утёс, а по его телу стекает вода.

— Проголодалась?

— Ужасно. — Я наблюдаю, как он уходит по тропинке к машине и возвращается через пару минут с пакетом, в котором лежат маффины и маленькие коробочки с соком. Я ни разу в жизни не встречала парня, который бы принёс с собой еду, моргаю и тянусь за маффином. — Ты их сам испёк?

— Ага, с трёх утра. — Он заходится смехом, заметив выражение моего лица. — Вчера купил, — он откусывает от маффина. — Всё ещё хороши.

Мы едим глядя на воду, и по моему телу пробегают мурашки.

— Выглядит каким-то мёртвым, тебе так не кажется? — Я издаю неловкий смешок. — Извини. Понятия не имею, о чём говорить.

— Не извиняйся, я тебя прекрасно понимаю. В спокойной воде есть что-то странное. Это не океан с его постоянными волнами. — Он сглатывает. — Просто подумай обо всём хламе, оказавшемся на дне за эти годы. Например, как в карьере Халлоуэлла. Читала о нём? — Я отрицательно качаю головой. — Пару лет назад какая-то компания осушила тот карьер, чтобы начать добычу гранита. Люди плавали там на протяжении восьмидесяти лет. Какой только ерунды не нашли на дне, даже то, что вообще трудно представить: драгоценности, закрытые банки пива, ключи от машин, сейф с дыркой в стенке...

Я смеюсь.

— Верю.

— Так что какой-то мужик услышал, что карьер собираются осушить, и тут он кое-что придумал. Лет тридцать назад он пошёл поплавать и уронил своё новенькое выпускное кольцо в воду. Долго пытался его найти, но карьер был настолько глубокий, что сделать это было просто невозможно. Мамаша так его отругала, ведь штука-то дорогая, — Джесси крутит крышку от сока на земле. — Поверишь, что он полез в карьер и нашёл то злосчастное кольцо? Скрытое под грязью и всяким хламом где-то в двенадцати метрах под тем самым местом, где он плавал в тот день.

Моё тело пробирает дрожь, стоит мне представить золотое кольцо, падающее в тихой воде на выступ и поднимающее вокруг себя клубы мути. Я смотрю на Джесси, и теперь он мне кажется совершенно другим. Я даже и не представляла, что он думает о подобных вещах.

— Это невероятно.

— Ага, правда? По идее, кольцо должно было навсегда исчезнуть. И он не должен быть его найти. — Джесси убирает мокрые волосы, нависшие над бровью. — Не знаю, жизнь — странная штука. Если думаешь, что чему-то пришёл конец — подумай ещё раз.

— Ага, это правда. — Я обнимаю себя за колени. Небо светлеет, приобретая голубой оттенок, и поверхность воды становится такого же цвета. — Было бы круто специально кинуть что-нибудь туда, на случай если карьер решат осушить, да? Тогда люди бы узнали, что мы были здесь.

— Как капсула времени. — Джесси улыбается. — Что бы ты хотела, чтобы о тебе узнали?

Я быстро окидываю его взглядом. От такого вопроса мне становится не по себе. Что он хочет от меня услышать? Джесси копается в тех вещах, в которых я не готова открываться, поэтому я вызывающе отклоняюсь назад, уперевшись руками в землю.