Глава 27

Шон провел рукой по голове, волосы были довольно короткими, но это не помешает ему зайти в парикмахерскую и познакомиться. Стоит записаться на стрижку, чтобы встретиться со своим следующим ангелом. Конечно, из-за коротких волос придется подстричься наголо, и вероятно, над ним будут издеваться на работе еще несколько недель, если он появится в таком виде.

Он хорошо видел ее через окно, потому что рабочее место было рядом с ним. Она безостановочно работала с тех пор, как он приехал к парикмахерской. Его желудок громко заурчал, время обеда, и если он голоден, то и она, должно быть, тоже. Он надеялся, что ей придется покинуть салон, чтобы пойти и перекусить.

Шон сложил газету и внимательно наблюдал, и уже через десять минут был вознагражден, когда она вышла из салона в темных солнцезащитных очках. Она собрала свои длинные волосы в высокий конский хвост и выглядела совершенно потрясающе. Он вышел из грузовика и последовал за ней на безопасном расстоянии.

Она прошла по Далтон-роуд, главной торговой улице, повернула налево и вошла в новую кулинарию. Он последовал за ней и встал позади нее в очереди. Она попросила куриный салат на ржаном багете, без масла и немного легкого майонеза. Шон задавался вопросом, если бы она знала, что это может быть ее последняя трапеза, выбрала бы она свинину и сливочное масло и жирный майонез. Другая помощница спросила его, что он будет, и Шон повторил ее заказ, девушка повернулась и посмотрела на него с выражением сочувствия на лице.

— И вы тоже? Чертовы диеты.

Он улыбнулся и кивнул.

— Понимаю, кажется, я все время только и мечтаю о еде. — Продавец передал ей сдачу, и она улыбнулась ему, прежде чем выйти из магазина. Девушка, готовящая ему, принялась нарезать багет.

— Вообще-то я передумал, можно мне курицу с майонезом, без салата и две булочки с сосисками? — Он расплатился за еду и небрежной походкой вернулся к своему грузовику.

***

Энни связалась по телефону с детективом-инспектором. Она не смогла дозвониться до Уилла и подозревала, что он решил, что на сегодня с него хватит. Он работал усердно с момента убийства Лоры, а инспектор только что вернулся с выходных.

— Джон, я знаю, что вы не хотите уезжать отсюда, но сегодня абсолютно ничего не сможете здесь сделать. Дом — это место преступления, и, скорее всего, его оцепят на пару дней. Вас все равно не пустят внутрь. У вас есть кто-нибудь у кого можно остановиться?

Он покачал головой:

— Нет, да, возможно, но я не хочу. Хочу побыть один. Я останусь здесь, в церкви, если ты не против, в ризнице есть одеяло и надувной матрас, который никто не купил на летней ярмарке. Со мной все будет в порядке. Я хотел бы остаться поблизости, мне предстоит долгий и обстоятельный разговор с Богом.

Он пытался пошутить, но это звучало не так смешно, как следовало бы.

— Вы уверены? Могу я предложить вам что-нибудь поесть, сэндвич или что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, у меня, кажется, нет особого аппетита, и если я выпью, то спиртного, а не апельсинового сока. Я могу воспользоваться вином для причастия. Остался целый ящик с вином, которое было отправлено по ошибке, оно слишком крепкое, чтобы раздавать его на утренней мессе. Я хотел отослать его обратно, но не успел, слава Богу, хоть за что-то.

Сарказм в его тоне был едким, и Энни почувствовала себя ужасно за него.

— Я сообщу тем, кто охраняет место преступления, что вы останетесь здесь, тогда они не испугаются и не зададутся вопросом, кто бродит по церкви, а затем отправлюсь домой. Я должна была закончить работу пару часов назад, и мне нужно принять душ.

Отец Джон встал и обнял ее.

— Конечно, спасибо, Энни, но тебе не следовало торчать здесь, чтобы составить мне компанию. У тебя своя жизнь, и пора вернуться домой, но я очень ценю, что ты оставалась здесь со мной. Надеюсь, кто бы ни был этот счастливчик, он действительно ценит, насколько ты особенная.

Энни рассмеялась:

— Я могу остаться еще немного, если вы хотите, это не проблема.

— Нет, иди домой, я настаиваю, со мной все будет в порядке, просто дай знать своим офицерам, чтобы они не пришли и не ударили меня электрошокером посреди ночи.

Она подошла к двери и почувствовала, как ее сердца разрывается при виде священника, который теперь стоял на коленях и молился у подножия алтаря. Когда она открыла дверь церкви, до нее донесся запах, наполнявший ее дом, и она поморщилась.

Энни посмотрела на дом и улицу за церковью. Их оцепили сине-белой полицейской лентой, вокруг никого не было, за исключением двух полицейских, которые стояли по обе стороны улицы, чтобы остановить прохожих, направляющихся к месту преступления.

Энни направилась к Салли, с которой когда-то работала.

— Привет, священник все еще в церкви. Он сказал, что ему некуда идти, и он хочет быть рядом. Я связалась с инспектором, и он сказал, что все в порядке, пока Джон не попытается проникнуть в дом, так что не могли бы вы присмотреть за ним, пожалуйста.

— Как это все ужасно, настоящий позор. Он был всего лишь молодым парнем. В этом городе творится какая-то неразбериха. Бьюсь об заклад, ты рада, что не придется во всем этом возиться.

Энни посмотрела на свой ярко-желтый жилет и рассмеялась.

— Ты правда так думаешь? Я перевелась на Озера, чтобы сбежать от всего этого подальше, и не прошло и двух недель, как я по уши в другом кровавом деле об убийстве. В какой кошмар превращается моя жизнь.

— Господи, Энни, ты просто магнит для безумцев с топорами, они тянуться к тебе, как мухи на дерьмо.

Энни наклонила голову к Салли:

— Честно говоря, не знаю почему, но клянусь, похоже я опять влипла. Отец Джон — прекрасный человек, и я помогу ему, чем смогу, но буду держаться подальше от всего, что хоть отдаленно опасно. — Она уже направилась к патрульной машине, которую припарковала несколько часов назад, но повернулась к Салли. — Ты раньше чувствовала этот ужасный запах? Как гнилые овощи или мертвое животное.

Салли покачала головой.

— Нет, не чувствовала. Ты была рядом с канализационным стоком или что-то в этом роде? Я так понимаю он доносится не из дома. Внутри конечно запах ужасный.

— Нет, я так не думаю, окна и двери закрыты, он не может доноситься оттуда, и он был рядом с церковью, как раз там, где я вышла из двери.

— Должно быть, это старая канализация, такая погода никак не улучшает запах.

Энни улыбнулась и продолжила идти по улице к машине. Она совсем забыла об отвратительном запахе в своем доме, который постоянно появлялся и исчезал, и теперь она не знала, хочет ли возвращаться домой, если он все еще там. Она чувствовала что-то, но понятия не имела, что это такое. Единственное, что она понимала, так это то, что столкнулась с чем-то очень плохим.

Сев в машину, она завела двигатель, пристегнула ремень безопасности, посмотрела в зеркало заднего вида и закричала. Мертвый ребенок сидел прямо за ней, воздух в машине потрескивал, от холода. Девочка поднесла палец к губам, чтобы успокоить Энни, а затем прошептала:

— Пожалуйста, не шумите, он услышит вас и узнает, что я здесь. Мне нельзя с вами разговаривать, но мне нужна помощь. Я не хочу, чтобы мой брат убил кого-то еще, но ничего не могу сделать, чтобы остановить его. Я застряла здесь с того самого дня, как умерла.

— Кто твой брат и почему ты застряла здесь?

Девочка растворилась в воздухе, но ее голос прошептал прямо в ухо Энни, заморозив крошечные волоски внутри:

— Шон Вуд — это имя моего брата, а я Софи. Человек-тень не позволит мне уйти, и вы узнаете, когда он будет рядом, потому что от него очень плохо пахнет. Мне пора, он идет.

И она исчезла, оставив после себя след инея на внутренней стороне окна рядом с тем местом, где сидела. Энни трясло, кто или что, черт возьми, был человеком-тенью? Она завела мотор, желая убраться подальше от церкви, прежде чем он появится.

Подъехав к дому, она припарковала патрульную машину. Что ж, если соседи еще не догадались, что она полицейский, то теперь это не составит труда. Возможно, это факт должен был заставить их всех чувствовать себя в безопасности, но Энни не могла не улыбнуться. Если бы только они знали, что на самом деле она только притягивает неприятности.

Она вышла из машины и вошла в свой дом, наконец-то закончив дежурство. Сняла бронежилет в коридоре, затем открыла маленький стенной сейф, который стоял в шкафу в прихожей, и заперла там рацию. Понюхала воздух, сегодня вечером в доме не пахло ничем плохим, только слабый аромат от различных освежителей воздуха, которые она разбросала по всему дому.

Энни достала телефон, чтобы позвонить Уиллу, но никто не ответил. Ей нужно рассказать ему о Шоне Вуде, ни с кем больше она не могла поделиться этим. Они захотят узнать, как она получила эту информацию и что она собиралась сказать, что мертвая девятилетняя девочка рассказала ей на заднем сиденье полицейской машины? Ее определенно задержат и отвезут в больницу для обследования психического здоровья. «Бедняжка Энни, это, наконец, стало для нее слишком сильным потрясением», — вот что они будут говорить на работе.

Она понятия не имела, кто такой этот Шон Вуд, ей нужно больше, чем имя. Если бы она узнала хоть что-то о Софи, это могло бы помочь. Энни снова набрала номер Уилла, но он по-прежнему не отвечал, поэтому она оставила голосовое сообщение и попыталась говорить относительно здраво. Больше ей ничего не оставалось, как принять холодный душ, заварить себе чаю, немного почитать и попытаться немного поспать.