ГЛАВА 2

Леви

«Киллиан Майклс доведет меня до ручки», — это была моя единственная четкая мысль, когда сексуальный рокер прошел в пассажирскую часть самолета и оставил меня стоять у открытой двери в опасности потерять сознание и упасть с чертового трапа.

Не часто я встречал человека, который постоянно выбивал почву из-под моих ног. Но с момента нашей первой встречи мне было трудно оставаться профессионалом и делать все правильно. И правильно совсем не означало оседлать колени Киллиана, чтобы с удовольствием провести там весь полет.

На самом деле это позор, ведь то, что я мог бы — и проделал бы — с телом Киллиана, если бы он был любым другим человеком на планете, сделали почти невозможным находиться рядом с ним и ничего физически не испытывать. Но ведь Киллиан не был другим человеком. Он был басистом из самой успешной рок-группы в мире. Той самой рок-группы, которой я руководил и за которой присматривал и чей контракт, к сожалению, не включал слов «удовлетворять упомянутого басиста в постели любым способом, каким он пожелает».

— Все на борту? — спросила Сьюзи, стюардесса.

Я молча кивнул.

— Не возражаешь, если я выпью перед взлетом?

— Я могу принести тебе…

— Не нужно, — отказался я, проходя мимо нее, чтобы взять стакан, оставляя ее подготовить салон. Я не хотел, чтобы Киллиан видел, что по его милости мне требовалось выпить. Поэтому, налив себе «на палец» виски, я выпил его прямо у закрытой двери кабины.

— Хочешь, я принесу тебе еще? — спросила Сьюзи, но я покачал головой и прошел по проходу в салон.

Слейд и Джаггер заняли противоположные места слева, уже глубоко погрузившись в карточную игру, а Хейло и Вайпер заняли свои места сзади.

Сидящий Киллиан посмотрел на меня, подняв бровь, а затем снова уставился в окно.

Место перед ним, значит. Я устроился в мягком кресле, пристегнулся и поднял шторку на окне. Очевидно, Киллиан не был очарован туманным видом Лос-Анджелеса. Полагаю, скорее таким способом игнорировал меня. Мы играли в эту игру уже несколько месяцев. Шесть, если быть более точным.

Я закрыл глаза, вспоминая ту ночь на крыше в Атланте. Киллиан вытащил меня с вечеринки, и моей первой мыслью было, что один из его товарищей по группе попал в беду. А точнее — Вайпер, который не мог держать свой чертов рот на замке, даже если ему заплатят.

Но когда Киллиан положил руку мне на бедро, его намерение стало ясным, и все мысли улетучились из моей головы. А потом он сделал свой ход — поцеловал меня. Я не смогу рассказать ни об одном из сотен поцелуев, которые были у меня в жизни раньше. Но до сих пор помню каждую секунду тех минут, проведенных с Киллианом в беседке. Тогда во мне бушевала война. И сейчас одна половина меня отчаянно хотела мужчину, которого я возжелал в тот момент, когда впервые его увидел. А другая, более разумная половина, цеплялась за профессионализм, который я привил себе с юного возраста.

Я не мог поцеловать Киллиана без последствий. Я занимаюсь этим бизнесом уже более десяти лет и прекрасно знаю, что происходит за кулисами музыкального мира. Ничто не длится вечно, не с теми искушениями и жадностью, которые окружают группы, находящиеся на вершинах славы. Я не из тех, кто думает членом. Поэтому, хотя и ответил на поцелуй Киллиана, я смог отстраниться. Чтобы положить конец тому, что не должно было начаться. Особенно после ночи текилы.

Однако мой отказ не обошелся без наказания, а конкретно — острого языка Киллиана. Это было странно… Если он не набрасывался на меня, то пытался подчинить. Казалось бы, исчезла непринужденная личность неофициального лидера группы, а на ее месте появилось что-то… очень ершистое.

Мне это не нравилось, но я понимал, что ничего не смогу с этим поделать, если только полностью не устранюсь из ситуации. А этого не произойдет. Нам обоим просто придется это пережить. Усилием воли.

— Ты гребаный мошенник, — крикнул Слейд, бросая свои карты на стол, разделяющий его и Джаггера.

— Потому что я победил? Иди, поплачь об этом. — Джаггер сгреб карты и перетасовал их.

Как только он начал сдавать, Слейд покачал головой.

— Не получится. Я ухожу.

— Завидуешь? Тебя научить своим схемам?

Слейд поднял свои татуированные руки и оттопырил средние пальцы.

— Скажи свои схемам, что они могут отсосать.

Джаггер усмехнулся, а Слейд высунул голову в проход.

— Эй, Хейло. Где Имоджен?

— А что? Нужен кто-то, чтобы подправить этого скунса на твоей голове? — Хейло ухмыльнулся, и мне пришлось сдержать смех.

Слейду было недостаточно быть полностью покрытым татуировками; ему нужно было выкрасить пятисантиметровую полоску волос, которую он начесывал каждую неделю. Сейчас его волосы были в черно-белую полоску, и сам он выглядел как скунс.

— Не круто, чувак, — сказал Слейд, потирая волосы.

— Просто Имоджен обычно летает с нами и знает, как прилично играть в Техасский холдем, в отличие от этого ублюдка. — Джаггер ухмыльнулся Слейду, а затем поморщился от боли, когда Слейд пнул его в голень. (прим.перевод.: Техасский холдем — самая популярная на сегодня разновидность покера).

— Им помогает отцу, пока он восстанавливает колено после операции. Она прилетит через несколько дней, — ответил Хейло.

Краем глаза я заметил, как Слейд и Джаггер переглянулись, и что-то в этом заставило меня порадоваться, что Хейло сидел сзади и не мог этого видеть.

Я застонал и отвернулся к окну. Каждый из этих парней любил играть с огнем, и был только вопрос времени, когда кто-то сильно обожжется.

И это буду не я. У меня есть правила. Я придерживаюсь правил. Я не нарушал их ни при каких обстоятельствах — и особенно ради Киллиана Майклса.