ГЛАВА 26

Леви

— Ну что, — начал я, пытаясь отдышаться на пару вместе с Киллианом после третьего раунда, — до сих пор считаешь, что я того стоил?

Киллиан только провел пальцами по моей спине и промолчал. Я поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза, а он широко улыбнулся и шлепнул меня по заднице.

— Блядь, еще как стоил. Это было…

— Неспособность придумать подходящее прилагательное приму за комплимент.

Обеим ладонями Киллиан схватил меня за задницу и, перевернув, уложил спиной на матрас. Затем вышел из меня, скатал презерватив и ответил:

— Я сейчас выброшу это и схожу за влажной салфеткой и полотенцем. Но обещаю, когда вернусь, у меня будет много способов описать, насколько потрясающим был ты и все это.

Киллиан соскочил с кровати, и я оценил вид его скользкого от пота тела, облизав губы. Я понятия не имел, сколько прошло времени, и как долго мы удовлетворяли бушевавшую между нами ненасытную похоть. Что-то подсказывало, что мой голод вряд ли утихнет до восхода солнца.

— Ты же там не заснул? — спросил Киллиан, возвращаясь в комнату с полотенцем в руке и самодовольной улыбкой на лице. — Я знаю, что работал с тобой сверхурочно и все такое, но я с тобой еще не закончил.

— А я-то думал, что у меня нерабочее время.

— Как менеджер рок-группы, ты должен знать, что у тебя любое время — рабочее.

Забравшись обратно на кровать, Киллиан бросил мне полотенце и растянулся рядом.

— Так как бы ты это назвал? — спросил я.

Киллиан пробежал по мне взглядом.

— Личная консультация с клиентом.

Я усмехнулся.

— А по какому именно вопросу мы консультируемся?

— Совместимость?

— Хм-м-м, — протянул я, и, закончив вытираться, отбросил полотенце в сторону. — Насколько понимаю, это очень важно.

— Очень, — согласился Киллиан, лаская пальцами мое бедро. — Я хочу сказать, что не позволяю никому видеть меня таким обнаженным и… уязвимым.

Я опустил взгляд на твердеющий член Киллиана и выгнул бровь.

— По мне ты не выглядишь слишком уязвимым.

— Это на нервной почве.

— Я заставляю тебя нервничать?

Киллиан взял мою руку и прижал к своей груди.

— Я нервничаю из-за того, что к тебе чувствую.

Я посмотрел в голубые глаза напротив, и мое сердце бешено заколотилось. От увиденного захотелось испытать с Киллианом все, что только возможно.

— Ты серьезно, да?

Киллиан наклонился и коснулся меня своими губами.

— Наконец ты меня услышал.

— Ну, твой член довольно убедителен.

Его рот открылся, а глаза расширились.

— Что? — спросил я.

— Я пытался быть искренним, — сказал Киллиан.

— Знаю. Я тоже.

Киллиан тихо рассмеялся.

— Думаю, мне нравится эта твоя сторона.

— Ты думаешь? Я полагал, что ты уверен, — поддразнил я.

Закатив глаза, он спросил:

— Если я кое в чем признаюсь, ты будешь надо мной смеяться?

— Я подумаю, — Киллиан застонал, а я рассмеялся, толкнув его в грудь. — Я шучу. Просто никогда не думал, что ты можешь быть таким… милым.

— Продолжай в том же духе, и я перестану быть милым.

— Ладно, ладно. Что ты хотел сказать? Никаких заумных комментариев, обещаю.

Киллиан покачал головой, и я скрестил пальцы в клятве. Он вздохнул.

— Ты меня спросил, уверен ли я в этом. Леви, я был уверен в тебе с той минуты, как ты вошел в мою жизнь.

— Видишь, когда ты говоришь такие вещи, мне хочется тебе верить.

— Тогда почему не веришь?

Я с трудом сглотнул.

— Думаю, что начинаю.

— Хорошо. Потому что ты должен знать, я никогда не причиню тебе боли.

Я очень сильно хотел верить словам Киллиана, действительно хотел. Но я был не из тех, кто легко позволяет себе влюбиться. Не после той боли, через которую прошел в прошлый раз.

Но может быть… только может быть… на этот раз все будет по-другому.

— Позволь мне, — попросил Киллиан, прижимаясь своим лбом к моему. — Разреши быть для тебя единственным.

Лежа в объятиях Киллиана в окутывающей нас ночи, я засыпал и представлял, каково это — принадлежать Киллиану, и знать, что он принадлежит мне.