Глава 1

Старый Сан-Франциско

2437 год

— Меня зовут — профессор Кристина Сандерс, и я хочу выразить свою благодарность всем вам за то, что вы выбрали эти курсы по истории, — приветливо произнесла я и улыбнулась семнадцати студентам, расположившимся в огромной аудитории. Большинство из них выглядели лишь слегка заинтересованными, только один молодой человек одарил меня улыбкой, на которую я вежливо ответила.

— Этот курс отведен Новейшей истории, и сегодня мы сосредоточимся на Токсичной войне, также известной как Третья Мировая Война, и поразмышляем о том, как мир изменился после нее.

Девушка на заднем ряду подняла руку, и я, воодушевленная ее интересом, указала на нее.

— Да?

Она приосанилась и стала нервно теребить браслет.

— Это правда, что вы посвятите весь курс Северянам?

Я подавила улыбку, не удивившись ее вопросу.

— Да, правда. Это самый популярный курс.

— А правда, что мы должны присутствовать на них лично, иначе многое пропустим? — поинтересовалась она.

Я прислонилась к столу позади себя и постаралась говорить ласково и дружелюбно.

— Я понимаю, вам кажется странным, что я настаиваю на проведении лекций в таком старомодном формате вместо того, чтобы придерживаться виртуальной реальности или голограмм, как большинство профессоров. Но я историк и археолог — мне нравится старая школа, поэтому я предпочитаю преподавать только так.

Девушка прикусила губу, но больше задавать вопросов не стала, и я продолжила:

— Если мистицизм, окружающий Северян, поможет мне привлечь моих студентов в кампус, то так тому и быть, и кто знает, может быть, вы обнаружите, что сидеть в аудитории не так уж и плохо, — я улыбнулась. — Раньше люди делали это постоянно, чтобы обсудить идеи и поучиться чему-то друг у друга. — Я обошла свой стол и взяла книгу о Древней Греции. Бумажные книги были редким зрелищем, поэтому, когда я ее подняла, студенты подались вперед, чтобы лучше ее разглядеть. — Вы когда-нибудь слышали о Сократе?

После того, как несколько человек кивнули, я озвучила свою точку зрения.

— Он учил именно так. Лично — лицом к лицу.

Следующей руку подняла другая студентка.

— Если мы будем смотреть занятия из дома, это повлияет на наши оценки?

Я пожала плечами.

— Только в том случае, если вы не придете на лекцию о Северянах, поскольку она не будет записана.

— И когда же эта лекция состоится? — спросила она.

Загадочно улыбнувшись, я вернулась на прежнее место, чтобы встать перед своим столом.

— Боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос. Вот почему я предлагаю вам лично присутствовать на всех моих занятиях.

Я оставила без внимания расстроенные вздохи некоторых из них.

— К сожалению, лекции о Северянах и о том, как они обосновались на своей собственной территории, сегодня не будет. Сегодня мы сосредоточимся на Токсичной войне.

— А правда, что вы лично побывали в Северных землях и вернулись оттуда живой, да еще и с фотографиями? — в нетерпении поинтересовалась девушка.

Я рассмеялась и откинула назад один из непослушных локонов, выбившихся из моей косы.

— Разумеется, вы сами видите, что я жива, и да, фотографии будут. Что же касается моего пребывания там, то это всего лишь слухи. Уже много веков ни одна женщина по эту сторону границы не посещала Северные земли. С тех пор, как мирный договор запретил Северянам похищать наших женщин.

— Тогда откуда у вас фотографии? Разве это законно? — спросила брюнетка, и несколько студентов кивнули, давая понять, что они задаются тем же вопросом.

— Вы верно подметили, распространение фотографий Северян как правило считается преступлением, и это еще одна причина, по которой вы должны присутствовать на лекциях лично, чтобы увидеть эти снимки. Но я уверяю вас, что не совершаю никакого преступления, показывая вам фотографии Северян, поскольку они предназначены исключительно для образовательных целей и одобрены Советом.

— Но кто сделал эти снимки? И как удалось фотографу выбраться оттуда живым? — жаждали узнать они.

Я старалась, чтобы тон моего голоса оставался спокойным, хотя этот разговор меня взволновал.

— В рамках мирного договора мы помогаем Северянам в решении определенных задач. Их численность составляет всего десять миллионов человек, у них нет некоторых специалистов, поэтому мы оказываем им помощь в разных ситуациях.

Все студенты дружно закивали, поскольку было общеизвестно, что Северные земли — дикое и примитивное место, а Северяне — белое пятно на теле человеческой расы. Никто не ожидал, что они будут такими же технологически развитыми и просвещёнными, как мы. Чтение лекций по Северянам было одним из моих самых любимых занятий в мире, потому что студенты впитывали каждое мое слово, ведь элемент тайны и приключений находил отклик в душе каждого. Я должна была вернуться к сегодняшней лекции, но не могла не побаловать себя еще несколько минут.

— Фотографии, которые я вам покажу, будут включать в себя портрет нашей Мишель Найт, стоящей рядом с первым президентом Северных земель. Эта фотография была сделана сразу после подписания мирного договора. — Будучи учителем, я спросила: — Поднимите руку, если вы знаете, кто такая Мишель Найт.

Одиннадцать рук взметнулись в воздух, но я кивнула молодой женщине, чья гладкая смуглая кожа и вьющиеся черные волосы напомнили мне мою очаровательную соседку по комнате Кайю.

— Мишель Найт входила в число первых членов Совета, который состоял из 101 женщины и служил Родине. Она была одним из трех представителей, которые согласовывали условия мирного договора с Северянами через тринадцать лет после окончания Токсичной войны, — деловито произнесла девчушка.

— Совершенно верно.

— Повезло, что они ее не похитили, — добавила она. — Всем известно, что Северяне похищают и насилуют женщин.

— Так было раньше! — решительно заявила я. — Именно поэтому мы заключили с ними мирный договор и охраняем наши северные границы.

Я остановила пятерых студентов, которые подняли руки вверх.

— Больше никаких вопросов о Северянах. Сегодня мы сосредоточимся на Токсичной войне.

Искренние лица и любопытные взгляды, которые только что смотрели на меня с полным вниманием, поникли. Не многие разделяли мою страсть к прошлому, большинство избегало говорить о нем. Нас всех учили концентрировать внимание на настоящем и с оптимизмом смотреть в будущее. К сожалению, прошлое олицетворяло собой скорбь и сожаление, и многие сходились на том, что нет причин о нем вспоминать.

— Вы, — указала я на блондинку в первом ряду. — Расскажите, что вы знаете о войне.

Она поерзала на стуле и закатила глаза. У меня возникло подозрение, что у нее есть имплантат, с помощью которого она получает доступ к «Информационной базе мудрости» (ИБМ).

— Токсичная война разразилась в 2057 году после десятилетий политических конфликтов по всему миру. Именно нарушение договоров и увеличение кибератак на соседние страны привели к распаду ООН и нападению бывших союзников друг на друга. — Она нахмурилась, словно заглянула еще глубже в свой разум.

— А потом? — спросила я, чтобы ее поторопить.

— А потом это превратилось в бесконечную спираль противодействий, и к концу 2060 года мир был почти полностью уничтожен.

— Правильно. — Я кивнула головой и указала на студента слева от нее. — Не могли бы вы рассказать, как война повлияла на географию мира?

Он кивнул.

— Конечно. Огромные территории стали непригодными для жизни из-за радиации и загрязнения после применения химического оружия.

— А вы можете назвать эти территории?

— Хм-м, это были территории, ранее известные как Африка, Амия, восточная часть России и Европа.

— Не Амия… она называлась Азия, — поправила я его.

— Прошу прощения, Азия.

— А какие территории все еще пригодны для жизни? — я указала на молодого человека, который лучезарно улыбался в начале урока.

— Те, что раньше назывались Австралией, Новой Зеландией, Южной Африкой, Южной Америкой, Северной Америкой и западной частью России.

— Спасибо. — Я оттолкнулась от стола и скрестила руки на груди. — И, конечно же, одним из первых шагов Совета стало искоренение устаревшей модели правления стран, так что теперь мы все просто жители Родины.

Я теряла их интерес, но продолжала настаивать на своем.

— Почему Совет избавился от наименований стран?

Никто не поднял руку, так что мне снова пришлось указать на студентку.

— Не знаю, — ответила она, равнодушно пожав плечами.

— Потому что именно разделение на «они» и «мы» стало причиной возникновения войн. — Я хлопнула в ладоши, чтобы они все посмотрели на меня. — Кто хочет рассказать, что произошло после окончания войны осенью 2060 года?

Молодой человек с лучезарной улыбкой поднял руку и воодушевленно ей замахал.

— Да?

— Население сократилось с восьми миллиардов до полтора миллиарда, причем женщин стало больше, чем мужчин, в двадцать шесть раз. Многие возложили вину на мужские амбиции и агрессию, послужившие причиной уничтожения планеты, именно поэтому были приняты соответствующие законы об охране и защите, гарантирующие, что алчные и властолюбивые мужчины никогда больше не смогут править.

Я кивнула и указала на темноволосую молодую женщину, которая выглядела старше остальных и держала руку поднятой.

— Да?

— По сути, мужчины уничтожили всех нас, а мы, женщины, пытались спасти то, что осталось, — заявила она, как бы между делом.

Улыбчивый молодой человек больше не улыбался. Он опустил голову, и мне стало его жалко.

— Да, но не будем забывать о том, что не все мужчины раньше были алчными и властолюбивыми, и не все женщины были невинными.

От женщин в комнате послышалось недовольное бормотание, поэтому я внесла ясность:

— Я хочу сказать, что мужчины, которым удалось выжить, по большей части поддерживали переход к новой системе управления, сосредоточившись на возрождении и поддержании мира.