Но Ронан так не действовал. Он хотел, чтобы его дети сидели и размышляли над своими действиями, чтобы они их осмысливали и как можно лучше передавали свои чувства. Для Эми, которой всего пять лет, записывать свои мысли, вероятно, все еще было почти невозможно, но это была освежающая идеология, это уж точно.

Ронан поднимается на ноги.

— Я рад, что мы с этим разобрались. Если у тебя нет никаких вопросов, то сказал бы, что пришло время встретиться с маленькими озорниками, не так ли?