ГЛАВА 4 ТЕО

После того, как я заставил Скайлар отменить свидание в четверг, выхожу из ее офиса. Знаю. Мне не занимать наглости. Но это то, что необходимо было сделать. Я хочу выиграть больше времени с ней, и именно поэтому говорю, что мне не нравится ни одна из этих квартир.

Хотя можно было бы выбрать приличное место из того списка, что она мне показала, но тогда все было бы закончено. Я увижу ее снова во время последнего просмотра и еще на оформлении сделки, а после останется надежда, что как-нибудь столкнусь с ней, и вдобавок ко всему, придется молить Бога, чтобы она уже не была поймана каким-нибудь высокомерным придурком, который ее не заслуживает.

Красота Скайлар обладает силой привлекать мужчин всех мастей, и уверен, что у нее есть выбор, но она заслуживает того, чтобы быть с тем, кто оценит ее внутренний мир. С кем-то вроде меня.

— Пока-пока, хорошего дня! — говорит молодая бойкая секретарша, когда я покидаю агентство. Ее взгляд задерживается на мне слишком долго, и я делаю вид, что не замечаю, как глаза девушки опускаются на мой зад. — До скорой встречи!

Я вежливо киваю и продолжаю идти, пока не добираюсь до лифта. В нем все еще пахнет Скайлар: смесью чистого белья и жасмина. Выйдя на улицу, ловлю такси до отеля, не в состоянии выбросить ее из головы.

Я твердо намерен снять со Скайлар слой за слоем, пока не доберусь до ее сердца. Она может бороться со мной всю дорогу. Похоже, это будет нелегко. Но оно того стоит.

Такие девушки, как Скайлар, того стоят.

***

В четверг утром в последний раз захожу в свой офис в Лос-Анджелесе.

— Привет, босс, — говорит моя помощница Мила с сильным украинским акцентом. Пару дней назад это место полностью преобразилось. Грузчики упаковали все, кроме ее стола, телефона и компьютера. Стены стоят голые и белые, а хлорофитумы, присутствие которых я всегда считал само собой разумеющимися, исчезли.

— Счастливого последнего дня твоей работы на такого засранца, как я, — произнес, положив огромный букет желтых роз на ее пустой стол.

— О, желтые розы означают, что ты сожалеешь, — смеется она, наклоняясь, чтобы их понюхать. — Такой заботливый.

Я присаживаюсь на край ее стола. С минуты на минуту должен появиться с документами мой лос-анджелесский риэлтор.

— Ты только что разминулся с грузчиками, — сообщает мне Мила. — Они приходили сюда за твоим столом. Ты все перевозишь в Денвер? — смеется она и вздергивает подрисованную бровь.

— Все будет храниться там, пока я не найду место в Нью-Йорке. — Но в багажнике моей машины лежат кое-какие вещи, которые должны временно меня поддержать. — Мне просто хотелось зайти и в последний раз попрощаться. — Не умею прощаться, но я в долгу перед Милой. — Сегодня днем я вылетаю в Нью-Йорк. Не уверен, что еще вернусь.

— Я буду скучать по работе с тобой, — говорит она, становясь сентиментальной, что делает ситуацию немного неловкой. Ее большие голубые глаза начинают подозрительно блестеть, и она заправляет свои темные волосы за уши. Уверен, что у нее из-за беременности разбушевались гормоны. Работать со мной никогда не было легко, но Мила с самого начала поддерживала меня.

— Ты точно не хочешь переехать в Нью-Йорк? — в миллионный раз предлагаю я ей.

— Не думаю, что Максиму это понравится, — поглаживает она ладонями большой живот. — Я жду не дождусь, когда появится моя маленькая малышка. Буду каждый вечер готовить Максу ужин. Стану хорошей женой и мамой.

Беременность Миле очень идет, и я знаю, что она будет феноменальной матерью. Она в равной степени властная и заботливая с убийственным встроенным датчиком дерьма. Она может оставаться спокойной в самом эпицентре бури и вряд ли догадывается, что была надеждой и опорой чаще, чем я готов признать.

Лицо Милы покраснело, она вытирает слезы, поглаживая кончиком пальца желтую розу, и тут в дверь начинает агрессивно стучать какой-то мужчина, выводя нас из состояния сладкой горечи.

— Сиди, я открою, — говорю Миле, когда она пытается встать.

— Тео Ван Клиф? — произносит мужчина со злобной ухмылкой на лице, от которой у меня до предела натягиваются нервы. Догадываюсь, что происходит. Я знал, что это должно было случиться.

— Да?

— Тебе повестка, — сует он мне в руки конверт из плотной бумаги и уходит с таким высокомерием, что мне хочется смести самодовольное выражение с его лица.

Я неторопливо возвращаюсь к столу Милы и бросаю на него конверт, даже не открыв его.

— Мы знали, что это произойдет.

Мила опускает плечи, закрывает рот руками и качает головой.

— Вот засранец. — И прежде чем взять конверт, она бормочет еще несколько ругательств на своем родном языке. — Хочешь, я открою?

Я киваю. Кто-то же должен.

Мне необходимо знать, с чем я имею дело.