Война

Воскресенье. Теперь очень известное число — двадцать второе июня. День начался, как обычно.

— Что-то давно мы в войну не играли, — сказал Лёня и вспрыгнул к мальчишкам на брёвна.

— И верно, — поддержал его Юра. — Давайте в снайперов. Закутаемся в халаты — и ну всех пугать!

Это предложение встречают с восторгом. Все бегут домой — маскироваться. Те, у кого дома нет взрослых, выбегают на улицу счастливые, все в пёстрых халатах. Они — русские снайперы.

Жарит солнце. Лопухи поникли от жары. На лопухах серебристый налёт близкой дороги. Лёня бежит за дом. Бежит мимо огородов на поляну. Поляна тянется далеко и смыкается с совхозными полями.

На поляне вбиты высокие столбики, на которые натянуты верёвки. На верёвках сушится бельё. Ветер рвёт простыни, надувает рубашки и наволочки. Нужен халат. Но дома — мать, а здесь… никого. Чтобы враги не заметили, нужен маскировочный халат. Вот он… висит. Лёня падает на траву и ползёт. Ветер выхватывает халат из цепких лап сторожей-зажимов и бросает на землю. Край падает прямо на Лёню. Пахнет ветром, свежестью, пахнет цветами и травами, всей счастливой жизнью. Вот сейчас начнётся игра и Лёня превратится в пограничника.

Но превращения не происходит. Навстречу Лёне бежит злая старуха. Это её бельё, и бой на границе отменяется.

— Я не виноват, — шепчет Лёня, — это ветер. Я, может, не хотел. Он сам. Мне мать не велит брать чужого. Вот халат! И совсем он чистый.

Старуха, как будто не слышит, хватает Лёню за плечи и трясёт. Он ждёт, когда она закричит на него, тогда её руки ослабнут и он сможет вырваться. Но она не кричит, она шепчет:

— Мальчик, война!

Его пугает тихий голос старухи. Если бы она кричала и ругалась, всё было бы похожее само на себя. Но старуха наступает на халат и, спотыкаясь, куда-то бредёт.