Глава 19

Дэймос

Я не хотел учить неизвестное существо, как пользоваться столь смертоносным оружием как огонь. В подземном мире существовали неповторимые разновидности огня, поэтому я предположил, что она, вероятно, не вызовет огонь жарче обычного костра. Огонь Феникса был в тысячу раз горячее, чем все, что можно разжечь. Он мог превратить в пепел все, что угодно, за считанные минуты.

Я должен быть более осторожным рядом с ней, когда у меня разлетаются искры от крыльев. Она могла серьезно пострадать от одного лишь тлеющего уголька моего пламени. Но даже не вздрогнула. Она стряхнула пепел с руки, как будто это ничего не произошло, и это напугало меня до чертиков.

Она была наполовину смертной. Даже полубоги не могли устоять перед моим пламенем. Я никогда в жизни не встречал такого человека. Но эта загадочная заклинательница монстров, которую нашел Аид, устояла, и это делало ее опасной для меня. Это делало ее опасной для всех в Подземном мире.

Я охранял Аида до того, как стал телохранителем Персефоны. Может, я и не такой огромный, как Павлина, Кимон или Трифон, но люди знали, что не следует нападать на Аида или Персефону, когда я с ними. Я мог бы сжечь их в одно мгновение. Если они убивали меня, я восставал и очень злился, когда кто-то убивал меня. И всегда мстил.

Мне трудно будет защитить свою команду и отомстить ей за то, что она убьет меня и всех в этой тюрьме. Я мог бы заклевать ее до смерти, потому что мое величайшее оружие против нее бессильно.

Конечно, она помогала нам, и я получал свой любимый завтрак. Остальные влюбились в нее по уши. Трифон и Кимон собирались помочиться на нее, как собаки, чтобы пометить свою территорию. Я должен был быть честным. Если бы она не напугала меня до смерти, я бы, наверное, присоединился. Она довольно привлекательна и до сих пор только помогала нам. Я просто не хотел рисковать и сделать ошибку, если эта помощь была всего лишь уловкой.

Я отправил ее в камеру как можно дальше от остальных и приказал Кимону вынести из комнаты все, что может воспламениться. Когда Кимон влюблялся, а влюблялся он сильно, то уже поклонялся земле, по которой его возлюбленная ходила. Честно говоря, кто-то, кто мог бы разговаривать с монстрами, обычно был бы очарователен для меня, пока я не узнал, что это ее не единственная сила.

Ривер села на пол, как будто её не беспокоило, что его не подметали столетиями. Какое странное создание. Неужели ее народу нравится валяться в грязи, как свиньям? Я не хочу, чтобы меня застали мертвым на грязном полу. В этой тюрьме и так было плохо.

Я старался держаться от нее как можно дальше. Огонь меня также не обжигал, но не знал, каким огнем обладает это создание. Что, если она сможет вызвать пламя, способное сжечь даже феникса? Мне не очень-то хотелось это выяснять. То, что я восставал из пепла, не означало, что смерть была безболезненной. Каждый раз, когда я умирал, это было мучительно. Я старался избегать этого по возможности.

Как я мог научить ее? У меня никогда не было детей. Мне никогда раньше не приходилось учить другого феникса управлять огнем. Я был таким древним. И едва помнил свои собственные уроки, когда был еще маленьким фениксом.

Тут мне кое-что пришло в голову. Может, я мог бы воспользоваться возможностью, и пора ее по расспрашивать. Я мог бы выяснить, представляет ли она угрозу или нет, и, возможно, мы все вместе могли бы выяснить, что она такое. Она должна оказаться потомком какого-то монстра, если могла с нами разговаривать.

«Как давно ты знаешь, что невосприимчива к огню?»

«С тех пор, как начала сама готовить. У меня случайно вспыхнул пожар из-за масла, и я не обожглась. Я потушила огонь, и все решили, что это просто чудо, что я не сгорела. Но я знала. Рукав на моей рубашки загорелся, но кожа не обгорела. Я спрятала рубашку и переоделась до того, как родители вернулись домой».

«А когда поняла, что можешь разговаривать с монстрами?»

«Там от куда я пришла нет монстров. Я думала, что могу разговаривать лишь с домашними животными».

«Там, откуда ты пришла, вполне могут скрываться монстры».

«Если и так, они никогда не разговаривали со мной, как все вы. Мой отец вполне может оказаться из Ада».

«Раньше ты случайно ничего не поджигала?»

«Кроме несчастного случая с маслом, нет. Я держалась от него подальше. Я не зажигала свечей и не топила камин, потому что не хотела, чтобы дом загорелся и кто-то начал задавать вопросы, потому что на мне не было ни единого ожога. Люди привыкли считать меня сумасшедшей, когда я рассказывала им то, что говорил мне их питомец. Я ходила к разным врачам и принимала лекарства, пока не начала притворяться, что не слышу их».

Неужели я испытываю жалость к этому опасному созданию? До того, как я оказался в Подземном мире, монстры не прятались. Нам постоянно угрожали полубоги, которые хотели произвести впечатление на папу, но мы никогда не прятались. Люди проявляли к нам должное почтение и страх. Никто бы не принуждал нас обращаться к врачу или принимать лекарства из-за того, что мы родились. Мы ничего о ней не знали, но, возможно, мне нужно быть немного добрее к ней, если ее собственные родители смотрели на нее как на ненормальную. В мое время ее бы прославили, и какой-нибудь король сделал бы ее своей королевой.

«Если ты владеешь огнем, то он течет в твоей крови. Нам просто нужно выяснить, как получить доступ к твоему. Ты слишком долго боялась огня».

Я не мог себе этого представить. Я никогда не боялся огня, пока не встретил ее и не узнал, что она может вызвать такой, который может убить меня. Мой дом постоянно освещался ароматическими свечами от провидицы из маленькой лавочки. Когда температура немного падала, я растягивался перед пылающим огнем. Она не получала удовольствия от всего этого, потому что ей приходилось прятаться.

«Я не боюсь огня. Я боюсь оказаться в лаборатории и подвергнуться экспериментам, если они узнают, что у меня даже волосы не горят».

«Что стало с этим царством с тех пор, как я оказался в Подземном мире? Ты должна быть королевой, а не прятаться».

«Ведьма Чарли сказала мне только, что я — драгоценная. Сейчас уже нет настоящих королей и королев».

«Давай разберемся, какой у тебя огонь и как к нему добраться. Протяни ладонь. Представь себе маленькое пламя, мерцающее на твоей ладони. Представь, как твоя кровь нагревается и приливает к ладони. Но не больше. Ты управляешь огнем. Не позволяй ему управлять тобой, иначе вся эта тюрьма взлетит на воздух, и я не знаю, невосприимчив ли я к твоему огню».

Возможно, я думал, что она опасна, и это была глупая идея, но даже мне пришлось признать, что она совершенно очаровательна, сидя на этом грязном полу с таким сосредоточенным личиком. Она так старалась сосредоточиться, хотя в этом нет необходимости. Она сама себе все усложняла.

«Расслабься, Ривер. Ты слишком напряжена. Пусть это произойдет естественно. Не напрягайся. Просто представь, как кровь бежит по твоим венам, и сосредоточься на дыхании».

Я смотрел, как она встряхивает руками и плечами. Она заметно расслабилась, и я наблюдал, как медленно поднимается и опускается ее грудь. Не знал, сможет ли она сделать это с первой попытки. Она так долго подавляла в себе эту сторону и думала, что всего лишь человек.

Я вылетел из этой камеры и вернулся к себе, когда она вызвала пламя на своей ладони. Огонь в ее руке был ярко-зеленым.

Ее отец определенно не принадлежал ни к одному из известных мне монстров. Я не знал, убьет ли меня это зеленое пламя, и не хотел задерживаться, чтобы узнать.

Я все еще не узнал, кто она, но не хотел выяснять, что это зеленое пламя может сделать с фениксом.