54

На следующий день, после фехтования, Каллиникос был полон энтузиазма.

“Я люблю ее, - сказал он. - Она меняет мою жизнь. Ее муж ... - он огляделся. “Только не здесь.”

“Этой женщине нужны друзья, - сказала Далия позже, в уединении холодной комнаты Арантура. - Не бойфренды.”

Она бросила на него взгляд, который он не мог понять, но он знал, что она сердится.

Это было хорошее время, приятное время. Он лучше узнал Каллиникоса; они с Далией стали находить себе другие занятия, и он старался получать от них удовольствие, делая большую работу. Его Сафири начала заметно прогрессировать; работа с мечом стала казаться плавной и легкой. Его ловушка для рук стала естественной-он мог играть в нее против старших учеников. Он обнаружил, что может практиковать все свои правила монтанте с тяжелым клинком, который он купил почти год назад, и развлекал своих соседей, вращая его вокруг двора, где они все развешивали свое белье.

Каким-то образом он получил первое место по практической философии, главным образом потому, что Далия сидела рядом с ним и читала вслух его заметки, а также заметки ее соседки по комнате из того же класса, которые были гораздо лучше организованы, и потому, что Каллиникос выложил деньги за всех мертвых животных, которых они должны были тщательно препарировать, и его рисунки, он должен был признать, сыграли свою роль.

“Если ты так беден, - сказала однажды вечером Далия, - почему бы тебе не продать этот меч?- Она указала обнаженной рукой на тяжелый меч, который он купил на ночном рынке, казалось, целую вечность назад. “Ты не можешь носить его на улице.”

“Я использую его, чтобы попрактиковаться в своем монтанте.”

- Он очень старый.- Она скатилась с кровати, подошла к мечу и сняла его. - Я чувствую себя старой, просто держа его в руке.”

Арантур просто лежал и смотрел на нее с мечом.