Глава 5

Осматривая тускло освещенный бар, понимаю, что все выглядит так же, как и в последний раз, когда я была здесь. В тот единственный раз.

Темная краска отшелушивается, и за ней видна бетонная стена. Полы неровные и липкие под моими ногами. Я сижу за столиком, который весь исписан. На нем выгравированы инициалы, обещающие вечную любовь, вперемешку с фигурками из палочек с провокационными жестами.

Есть только одна вещь, которая соответствует атмосфере этого места. Без причины я бы ни за что сама не пришла сюда. И в тот вечер, много лет назад, у меня была причина.

Как и в воспоминаниях, стол для бильярда стоит в углу, рядом с уборными. За баром два холодильника с пивом, которые предлагают лишь два варианта: дешевое пиво или еще дешевле. Но я знаю, где там припрятана коробка красного вина.

Над баром висит доска, на которой указано меню. Кривым почерком там написано лишь одно наименование.

Взглянув на это место, вы бы подумали, что его нужно закрыть. В нем нет ничего привлекательного, кроме одного воспоминания. И из-за этого оно всегда будет занимать особенное место в моем сердце.

Когда я зашла сюда впервые, только окинув его взглядом, сразу же была готова уйти. По сути, я так и сделала. Я поверить не могла, что Бен выбрал именно это место для нашего первого свидания. Придя на встречу сюда, я была уверена, что ошиблась. Я развернулась, чтобы прочитать вывеску над дверью.

«Корона и Якорь»

Я в правильном месте. Когда вернулась внутрь, увидела Бена. Он сидел за столиком у окна, его лицо покраснело от попытки сдержать смех, от наблюдения за моей реакцией.

— Не пугайся. Здесь лучшие крабовые ножки во всем городе, — сказал он тогда, отодвигая для меня стул.

И сейчас, я снова сижу за тем же столиком. Сквозь грязные окна внутрь проникает дневной свет, заливая светом наш столик. И именно тогда я замечаю кое-что новое. На столе выгравированы новые инициалы. «Б+Р».

Я провожу пальцами по новому дополнению, из резьбы торчат маленькие зазубрины. Оглядываюсь, чтобы понять, нет ли еще чего-то нового, а когда разворачиваюсь, Бен сидит напротив меня, как и на нашем первом свидании.

— Ты опоздал, — ругаю я его.

— Нет, это ты просто как всегда раздражающе рано, — и он подмигивает.

Бен выглядит так же, как и в тот вечер. Темные джинсы, низко сидящие на бедрах, незаправленная черная рубашка на пуговицах с закатанными рукавами. На шее висит цепочка с серебряным крестиком, который спрятан за воротник рубашки.

— Лучшие крабовые ножки в городе, — говорит он, осматривая пустое помещение.

— Так я слышала, — хихикаю я.

Снова глядя на меня, Бен качает головой и вытирает руки о бедра.

— Я говорил это раньше и повторюсь снова: это не моя вина. Откуда мне было знать, что у тебя аллергия на морепродукты? Ты должна была хоть что-то сказать, как только села, — с обвинением произносит он.

Прикрывая рот от рвущегося смеха одной рукой, я не испытываю жалость по поводу того, как трагично провалились его планы тем вечером. Не скажу, что я ничего не сделала, чтобы все облегчить для него, но Бен это заслужил. Через несколько дней после нашей первой встречи, он появился в «Блум Рум», и я сначала не узнала его без полицейской формы. И когда он пригласил меня на свидание, я была почти уверена, что он шутит.

— Ты это заслужил. Ты же знаешь, мне пришлось оплатить тот штраф, который ты выписал, — отвечаю я, защищаясь.

Склонив голову набок, Бен пожимает плечами.

— Не совершай преступление, если не можешь за него отсидеть.

— Размышляя об этом сейчас, вообще-то я думаю, что ты заслужил чего похуже, чем получил в тот вечер. — Я указываю на него пальцем. — Ты счастливчик, что так легко отделался.

Бен щелкает зубами, пытаясь поймать мой палец, но я слишком быстрая.

Ладно, он не так уж и легко отделался, но все могло быть и хуже. Все, что я сделала, это указала, как опасно для здоровья может быть это место, и выразила интерес, как такая дыра каждый день может получать свежие морепродукты. Потом попросила у бармена бокал самого сухого Пино Нуар, на что он лишь почесал голову и отправил своего повара в ближайший ликеро-водочный магазин, и свалила всю беседу на Бена.

— Легко? — Бен откидывает голову назад и смеется. Мое сердце сжимается от этого звука. Я скучаю по этому смеху. Скучаю по абсолютному счастью, что дарил мне его смех. — Я сидел здесь, перед нами стояла корзинка с вкусными крабами. Я был готов впиться в них, а ты просто сидела. — Бен замолкает, вспоминая этот момент. На его губах медленно расцветает улыбка. — А потом ты скрестила свои потрясающие ноги. — Его взгляд опускается под стол, и я чувствую, как его нога скользит между моими, прижимаясь к моему бедру. — После ты скрестила руки, прижимая их к своей груди.

Бен поднимает взгляд, задерживается на моей груди, и, наконец, достигает моего лица.

— И на твоем потрясающем лице был взгляд ужасного отвращения. — Наши взгляды встречаются. Мое дыхание ускоряется. — Но, когда ты не встала из-за стола и не ушла, я понял, что нравлюсь тебе, — заявляет он уверенно.

Бен опускает руки на стол, опираясь на него, и складывает ладони, будто молится. Замечаю, как он пытается скрыть улыбку.

— А вот и снова это самодовольство, — отвечаю я, приподнимая бровь.

Он склоняется над столом, будто собирается сказать мне что-то личное.

— Я вижу все сквозь отношение, что ты мне выказываешь. — Захватив прядь моих волос, он убирает ее мне за ушко. Я прижимаюсь щекой к его руке, удерживая ее.

Бен прав, даже несмотря на то, как я себя вела, он оставался невозмутимым. Он продолжал улыбаться, шутить, или бросал на меня взгляд, который говорил, что у меня нет и шанса уйти, и что он собирается получить меня. Что он и сделал.

— Я скучаю по тебе, — говорю я тихо в его ладонь.

— Я знаю, — шепчет он в ответ. Глубоко вздохнув, Бен смотрит в угол зала. — Пошли, — зовет он, вставая, и кивает в сторону другой части помещения. Он берет меня за руку и ведет нас к углу, где стоят столы для бильярда. Но останавливается возле музыкального автомата. Во время нашего первого свидания на нем висел знак, что он неисправен, но сейчас он горит и работает.

Бен просматривает список песен и улыбается, когда находит то, что искал.

— Я понял, что ты собственница, когда ты не ушла. Ты осталась и съела три кусочка хлеба, пока я ел крабов.

Я сильно ударяю его под ребра, и он морщится.

— Ауч! — Бен трет пострадавший бок.

— Я не съела три кусочка, — рычу я.

— Можешь пытаться обмануть меня, — дразнит он.

Я снова подхожу к нему, готовая нанести больше урона, чем простой толчок, но Бен ловит меня за руку и нажимает несколько кнопок на музыкальном автомате. Я сразу же узнаю песню. Невозможно не узнать ее, когда ты сотни раз видела фильм. Любимый фильм Бена.

— Я всегда хотел воплотить в жизнь с тобой мою фантазию из «Лучшего стрелка», — говорит он, обнимает меня и танцует под слова группы Righteous Brothers.

Обнимаю Бена за шею и утыкаюсь лицом в изгиб плеча. Именно здесь я чувствую себя уверенно, в безопасности, чувствую, что меня любят. Бен медленно поглаживает меня по спине. Это такое знакомое и успокаивающее чувство. Для меня все это намного реальнее, чем что-либо остальное.

Затем я вспоминаю о кое-каких событиях в моей жизни и хихикаю. Бен отстраняется и с любопытством смотрит на меня.

— Угадай, кто сейчас занимается сексом, пока мы разговариваем, — усмехаюсь я.

— Не знаю, и мне все равно, — отвечает он.

— О-о-о, это тебя заинтересует, — уверяю я его.

— Ладно... кто?

— Тесс...

Он фыркает.

— Вот это сюрприз.

Я игнорирую его насмешку.

— И Пол.

Он смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

— Ты серьезно?

Я киваю, едва сдерживая смех. Бен в ответ лишь качает головой.

— Она съест его заживо, — говорит он недоверчиво.

Я пожимаю плечами.

— Не знаю... думаю, он ей правда нравится.

— Да, и надолго ли?

Я фыркаю.

— Не будь злым. Кто знает, может быть, это настоящая любовь.

Наши взгляды встречаются.

— Я знаю, что такое настоящая любовь, и ей трудно противостоять. — Бен приподнимает руку, нежно поглаживая мою щеку. — Некоторые просто не такие везучие, как мы.

Я улыбаюсь и прижимаюсь лицом к его груди. Мы продолжаем медленно кружить, и я слышу, как он на ушко шепчет мне слова песни. Слушая его, понимаю, какая на самом деле это грустная песня. Отстранившись, смотрю на него.

— Обещаю, я никогда не забуду это ощущение любви, — заверяю его, пытаясь разрядить обстановку.

Бен останавливается, пару мгновений изучает мое лицо, и его поведение несколько меняется. Он будто сомневается, говорить ли то, что крутится у него в голове, но, прежде чем я успеваю спросить, он улыбается. Прижимается своим лбом к моему и целует меня. Его губы мягко прижимаются к моим. Минуту он не двигается, а потом отстраняется и снова кружит нас в танце.