ГЛАВА 21

Много часов спустя, я, спотыкаясь, вышла из студии рядом с Малачи, чувствуя себя такой живой, как никогда за все эти годы. Прохладная нэшвилльская ночь казалась ярче, чем обычно. Кожу пощипывало в ночном воздухе, а волоски на шее встали дыбом.

Какая ночь.

О, Боги.

Если бы надо было дать определение тому, как прошла моя запись, наиболее точным определением стало бы "со скрипом". И если вначале я, вероятно, понравилась Маркусу Джексону, то к концу ночи он просто хотел пойти домой спать, и я была тем, кто не давал ему это сделать.

В итоге мы решили продолжить утром, но сначала мне пришлось просить у всех прощения, и не по одному разу.

Прошло уже много времени с тех пор, как я где-либо выступала, не считая холл "Macy’s".

Малачи и я попрощались со всеми, пока мы все, спотыкаясь, плелись к нашим машинам, вымотанные после невероятного объема проделанной работы.

— Хочешь остановиться сегодня у меня, сестрёнка? — предложил Кэйд с хитрой улыбкой, которая изрядно меня раздражала.

— Да, наверное, — сказала я ему. — Подожди, только заберу свою сумку из машины Кая.

Кэйд загоготал, когда Малачи всунул свою руку в мою и показал моему брату средний палец.

— Отвали, приятель. Ты не знаешь, на кого нарвался.

— На кого он нарвался? — требовательно спросила я.

Малачи проигнорировал меня.

Как и Кэйд.

— Что? Я просто играю роль хорошего брата.

— Иди поиграй в хорошего брата в другом месте, придурок.

Кэйд запрокинул голову назад и засмеялся, а я уже начала обижаться. Он что думал, что это так легко? Он просто хотел заманить меня к себе домой и соблазнить?

Ну, честно.

Мы подошли к его машине, и он выпустил мою руку, чтобы открыть мне дверь.

— Я, правда, не хочу навязываться, — сказала я ему, решив помучить его, после того, как он продемонстрировал замашки пещерного человека. — Кэйд предложил мне остановиться у него.

На лице Малачи отразилась паника, и оно того стоило.

— Этого не будет, — прорычал он.

Но я не почувствовала в его словах злобы.

— Малачи, что это такое?

— Ты здесь всего на несколько дней, Кловер. Я не собираюсь делить тебя с твоим братом ни секунды. Ты можешь видеться с этой сволочью, когда пожелаешь.

Стоп. Он что хотел провести со мной время?

— Ты поэтому хочешь, чтобы я осталась у тебя? Потому что я здесь на несколько дней?

— Послушай, если тебе не комфортно, я останусь с тобой в отеле.

Ладно. Вот теперь я превратилась в расплавленную лужицу прямо на этом бетоне.

— Я подумала, что это был какой-то хитроумный план соблазнения!

Он медленно улыбнулся, и его улыбка была похотливой... точно сам грех.

— О, это он и есть. Но он настолько хитроумный, что я могу подождать. Мне необязательно, чтобы это случилось сегодня. Просто знай, что я тебя соблазняю. Это именно то, что происходит. В данный момент тебя соблазняют.

— Разве?

Он добавил к своей улыбке ещё и приподнятую бровь, и теперь моя лужица воспламенилась. Разве здесь было жарко? В конце ноября?

Потому что мне казалось, что стало супержарко.

— Кловер, если ты думаешь, что я преследую какую-то другую цель, а не пытаюсь снова влюбить тебя в себя, ты ошибаешься. Я делаю именно это. Это моя схема. Соблазню я тебя или нет, конечная цель — заставить тебя влюбиться в меня. Потому что, женщина, я влюблён в тебя всю свою жизнь, и моя любовь становится всё больше, глубже и сильнее. Я думал, что смогу избавиться от неё. Я думал, что за всё это время, что мы были не вместе, я смогу начать жить заново. Но потом ты появилась в той ложе, со своими дикими рыжими волосами, такая же красивая, как и всегда. И я знал. С того самого момента я знал. Я лгал себе все эти годы. Потому что я не могу жить без тебя. Я просто не могу. И более того, — он улыбнулся, и меня всю пробрало. — Я не хочу.

Я прислонилась к его гладкой машине, от которой веяло мужественностью, не в силах больше стоять на ногах. Своими честными прекрасными словами, он сбил меня с ног, и я уже никогда не стала бы прежней. Никогда.

— Я тоже не хочу.

В ту же секунду он подошёл ко мне. Его руки нашли меня и прижали к его губам.

— У меня хватит силы воли спросить тебя только один раз, — он нервно отвернулся, прежде чем снова попытался найти мой взгляд. И он нашёл его, и пленил. — Ты уверена? Я не хочу тебя торопить. Правда.

— Я уверена, — прошептала я. — Я тоже тебя люблю, Малачи. И всегда любила. Ты это знаешь, — я проглотила комок эмоций, стоящий в горле, и позволила себе произнести вслух слова, которые я так давно хотела сказать. — И всегда буду любить.

Его губы нашли мои под светом уличного фонаря, который погрузил нас в бездну чего-то невероятного, чего-то вечного. Я падала туда вместе с ним, в его объятиях, и я была просто рада падать и падать, и падать.

Я знала, что с ним так будет не всегда. Что будет ещё больше любви. Что будут ещё более огромные глубины и высоты. Я знала это, потому что вместе с ним мы прошли через ад, множество проблем, битв и подъёмов в гору, и что так было всегда.

Моя любовь к Малачи совсем не была похожа на то, что я чувствовала пять лет назад. Она была совсем не такой и при этом такой же, но она также стала чем-то большим.

Эти корни. Я действительно приросла к его душе. И они не отпускали. Они перевернули меня с ног на голову, и навсегда засели во мне. И меня это устраивало.

Как и сказал Деннис, это не значило, что будет легко. И идеально. Мы были людьми, и нам было суждено ошибаться. Но сложные вещи также были хорошими вещами. И я не могла дождаться всех этих хороших вещей.

В итоге мы доехали до его квартиры в центре города. Он раздел меня и повёл к своей кровати, и мы не покидали её, пока Бреннан не пригрозил убить нас обоих, если мы не приедем в студию.

Но мы с ним изменились. Изменилось что-то в нас. Для нас. Некоторые аспекты в наших отношениях были новыми и другими. Но кое-что осталось неизменным. Когда мы с ним одновременно доходили до высшей точки в спальне, это было подобно музыке, которую мы писали.

Он был создан для меня.

Я была создана для него.

И мы собирались решать все остальные проблемы по мере их поступления.

— Значит ли это, что ты вернёшься в группу? — спросил он, остановившись у входной двери.

— Я не могу, — сказала я ему серьёзно. — Сначала Бреннан должен умереть.

Он прищурил глаза.

— Это можно организовать.

Засмеявшись, я припала губами к его губам в медленном сладком поцелуе.
— Я люблю тебя, Малачи Портер.

— Я люблю тебя, Дикий Цветочек.