ГЛАВА 43

Роуэн

Мия проспала большую часть ночи, и зашевелилась лишь перед рассветом. До того, как я успела отреагировать, Кайл вскочил, поднял ее и сменил подгузник, прежде чем отнести ее обратно в кроватку. Я улыбалась, пока он шептал, чтобы успокоить ее. Ей было всего несколько месяцев, но она точно знала, кому принадлежит, когда широко улыбнулась папе.

Она сонно зевнула, и я уткнулась носом в ее лицо, когда Кайл передал ее мне, вдыхая молочный, детский запах моей малышки. Я никогда больше не хотела расставаться с ней.

— Привет, — услышала я шепот Кайла, когда он обнял меня за талию. Он сидел рядом со мной на кровати, его глаза были полны беспокойства из-за слез, которые необъяснимо потекли у меня из глаз. Не знаю, почему я плакала, но вместе со слезами меня покидала тревога.

Я все еще была взвинчена из-за событий последних нескольких дней, но была так счастлива воссоединиться со своей семьей. И все же малая часть меня оплакивала дружбу, которая будет навсегда потеряна.

Ничто и никогда не залечит рану в моем сердце от смерти Чарли. Несмотря на то, какими разными мы были, я так долго любила ее, и когда я думала об этом, мысль о мире без нее все еще разрывала меня на части. Касаемо Эндрю, я чувствовала оцепенение и гадала, какой была бы моя жизнь без него.

Кайл поцеловал меня в щеку, стирая мои слезы кончиком большого пальца, и прижался своим носом к моему, когда я повернулась. Я рассмеялась, когда Мия издала голодный вопль. — Прости меня, милая. Я не забыла о тебе.

Подняв ее к своей груди, я закрыла глаза, пока она пила, глотая молоко так, словно это последняя трапеза, которую она получит. Я посмотрела на нее сверху вниз, поглаживая пальцами ее голову. Бедная крошка, она, наверное, думала, что это будет последнее кормление.

— Мама больше никуда не денется, — прошептала я, чувствуя, как Кайл положил подбородок мне на плечо. Я наклонила к нему голову. Одного этого прикосновения было достаточно, чтобы успокоить мою больную душу. Сидя здесь с Кайлом и Мией, я чувствовала себя защищенной и любимой.

Мы наблюдали за тем, как встает солнце, а Мия продолжала есть, в то время как мне отчаянно хотелось закрыть глаза, пока она наполняла свой животик.

— Вот так, — прошептал Кайл, обнимая ее. Ее маленькие глазки уже были закрыты, и он поцеловал ее в лобик, прежде чем положил обратно в кроватку. — Она так же измотана, как и мы.

— Мне не терпится вернуться домой.

Он забрался обратно в постель. — Мне тоже.

— Когда вернутся полицейские, чтобы снова поговорить с нами?

— Через пару часов. Поспи еще немного, Роуэн. Я буду здесь.

Я кивнула, опускаясь на мягкую подушку. Моя собственная кровать была бы предпочтительнее, но сейчас подойдет и эта. Мир сомкнулся вокруг меня, когда я погрузилась в забытье сна, уверенная в том, что моя семья была со мной, и мы будем в порядке.

~

Никогда в жизни я не была так рада видеть наш дом. Отец Кайла был там, чтобы поприветствовать нас, и он обнял нас с Мией, радуясь, что мы дома.

Дом. Это место казалось мне более родным, чем когда-либо. Я влюбилась в него, когда мы его увидели, но сейчас он значил намного больше. Здесь мы с Кайлом будем растить наших детей. Мия будет играть с братьями и сестричками на заднем дворе, он не был похож на сад, но все равно был идеальным.

События последних нескольких дней казались теперь далекими, хотя все это произошло только вчера. Моя яростная преданность Эндрю уменьшилась до такой степени, что я уже ничего не чувствовала. То, что он разлучил меня с Мией, стало последней каплей. Ничто не имело для меня большего значения, чем Кайл и Мия; ничто с ними не сравнится.

Единственное, что меня беспокоило, это суд Эндрю. При мысли о том, что я снова увижу его, у меня внутри все перевернулось, но потом он признался во всем и признал себя виновным, избавив меня от необходимости встречаться с ним. Ему грозил тюремный срок, хотя он был частично сокращен из-за того, что его адвокат упомянул о смерти Чарли. Несмотря на мое отвращение к нему, я понимала.

Кайл был рядом со мной все это время, никогда не осуждая меня, когда воспоминания о смерти Чарли всплыли на поверхность, и я плакала за всех троих. Он знал, что пребывание Эндрю в тюрьме печалит меня, но также знал, что моя семья была важнее всего остального.

А потом мы снова стали жить своей жизнью.