Он шагнул ближе, но не прикоснулся ко мне.

– Я люблю тебя, Ребекка, – я закрыла глаза. – Пожалуйста, не плачь, – его пальцы нежно коснулись моей щеки. – Я боялся причинить тебе боль и поэтому закрылся. Хотел просто высадить тебя возле дома и вообще не трогать. Но я ничего не смог с собой поделать. Знаю, я чертов идиот! Но я люблю тебя, детка.

Я лишь чуть-чуть наклонилась вперед и тут же оказалась в его объятиях. Боже, как же я любила его! Но в то же время мою грудь разрывали тяжкие сомнения.

Киллиан поднял меня и отнес на диван.

– Я люблю тебя, – повторял он снова и снова, пока убирал мои волосы с лица, от чего я заплакала еще сильнее.

Прежде чем усадить меня на диванные подушки, он на мгновение прикоснулся к моему лбу губами. А затем принес коробку салфеток. Когда же он попытался вытереть мой нос, я выхватила у него из рук салфетку и сделала это сама. Мне уже удалось взять себя в руки, но в тоже время для меня было очень важно донести до него мои чувства.

– Я не смогу пережить такое снова, Киллиан, – посмотрев на него, я увидела ту же боль, что появилась ранее в его взгляде. – Я тоже люблю тебя. Но от этого мне еще хуже.

В ответ он поцеловал меня. Поцелуй получился мягким, сладким и полным обещаний. Киллиан обнял меня и крепко прижал к своей груди.

– Мама хочет, чтобы ты пришла к нам на ужин в воскресенье.

– Она меня ненавидит.

В его груди заурчало, и я непроизвольно стиснула его рубашку.

– Она не может ненавидеть тебя. Она не приходит ни на одну из моих игр, потому что терпеть не может меня после проигрыша и даже перед игрой, когда я ни с кем не разговариваю. Еще много лет назад мама заявила, что за такое отношение к соревнованиям разобьет мою голову о стенку. А когда я учился в школе, в дни игр она заставляла меня убираться по дому. Я на четвереньках чистил пол в ванной, а мама указывала на каждый пропущенный мной сантиметр.

Теперь уже я смеялась.

– Очевидно, спортивный психолог абсолютно не справлялся со своей работой.

Киллиан слегка сжал мои волосы.

– Так и есть. Даже не представляешь, насколько все было ужасно.

Немного отстранившись, я заглянула ему в глаза.

– Займись со мной любовью. Только, пожалуйста, не трахай.

И мне больше ничего не пришлось говорить.

Киллиан отнес меня на кровать и медленно стянул с меня футболку и трусики. Затем разделся сам и начал поклоняться моему телу руками и губами. А я целовала его всякий раз, когда могла дотянуться.

Нахлынувшая мощная волна оргазма заставила меня хватать ртом воздух. Жидкий огонь распространялся между моих ног, пока пальцы МакГрегора творили свою магию. Я горела до тех пор, пока спазмы не утихли. Киллиан нашел мой взгляд и приставил член ко входу моей влажной и пульсирующей киски.

– Я люблю тебя, Ребекка.

С этими словами он плавно и не спеша скользнул внутрь.

Не отрывая глаз, я наблюдала за его движениями. Его волосы упали на лоб, а губы сжались в твердую линию. Член входил и выходил. Медленно и ритмично. Когда же все мое тело задрожало от очередного оргазма, МакГрегор стиснул зубы, но не остановился.

– Пожалуйста, Киллиан…

– Я люблю тебя, Ребекка, – его толчки стали жестче, а дыхание более прерывистым.

Я вскрикнула, мое тело снова напряглось, и на этот раз Киллиан громко застонал. Ему вновь удалось заставить меня почувствовать себя любимой. Но я все равно продолжала считать, что это ненадолго.