Эпилог

За неделю до Рождества Эль снова вернулась в квартиру своей матери. На самом деле, она не хотела ехать, но разве у нее был выбор? Она начинала тревожиться, если каждые пару недель не навещала ее лично.

– Постарайся больше не заехать в сугроб, – ехидно сказала Терри.

Эль припарковала отцовский «БМВ» на пустующее место и намеренно нажала на тормоз так, что Терри дернулась вперед, натянув ремень безопасности.

– Оу!

– Сожалею.

– Не ври!

Эль заглушила двигатель и открыла дверь. Срок вождения под присмотром взрослых подошел к концу, ей наконец разрешили выезжать одной, и отец – который вел себя ну очень снисходительно с тех пор как... ну, после их короткого разговора в то утро, когда она встала пораньше, чтобы признаться в кое–чем, что она, в конечном счете, оставила при себе – позволял ей брать «БМВ» практически всякий раз, когда машина была свободна.

Выскочив из машины, Эль закатила глаза, наблюдая, как Терри пытается выбраться с другой стороны, но раздражение улеглось, как только они обе уставились на многоквартирный дом.

– Я не знаю, зачем ты притащила меня сюда, – заскулила Терри. – Я не…

– Она – наша мать. И на носу Рождество. Поэтому да, тебе тоже иногда приходится здесь появляться.

Они направились к лестнице, а пустота внутри Эль становилась все глубже.

– Я голодна, – сказала Терри. – Заедем потом в «Макдональдс»?

– Конечно.

– Серьезно? Ты реально меня туда сводишь, хотя сейчас самое время для ужина?

– Папы сегодня нет дома, помнишь?

– О. Еще одно корпоративное мероприятие?

– Ага, – пробормотала Эль. – Опять работа. Вечно он на своей работе.

На втором этаже, у двери в квартиру матери, Эль протянула руку, чтобы постучать...

Дверь распахнулась и Эль удивленно отскочила… и не потому, что вместо их матери там стоял кто–то другой… а из–за запаха. Который был...

– Ты готовишь ужин? – выпалила Эль.

Их мама кивнула.

– Я подумала, что вы, девочки, голодны. Уже почти шесть, и я знаю, что ты любишь лазанью.

– Это наша лазанья? – спросила Эль. – В смысле… подожди. Что это?

Она ворвалась внутрь и уставилась на новогоднюю елку в углу крошечной гостиной. Деревце в четыре фута высотой украшали огни синих и белых лампочек.

Без мишуры. Но их матери никогда и не нравилась мишура.

– Искусственная, – сказала мама. – Без помощи отца… ну, я смогла организовать только это. Но думаю, она все равно красивая, правда?

Терри рванула вперед и пролетела по ковру на коленях.

– Подарки! И один для меня!

Эль прищурилась, глядя на мать, когда дверь в квартиру закрылась сама собой.

– Что происходит?

Прежде чем мама успела ответить, на кухне сработал таймер.

– Извини.

Эль снова огляделась по сторонам с мыслью, что оказалась в параллельном мире... тем более что сквозь открытый проем в спальню она увидела чистый, пропылесосенный ковер, застеленную кровать и веточку остролиста в маленькой вазе на прикроватной тумбочке.

– Девочки, вымойте руки, пожалуйста.

Эль безо всяких возражений бросилась выполнять просьбу – и Терри тоже – потому что этот тон голоса они уважали с детства. И, обмениваясь с сестрой куском мыла у кухонной раковины, она пыталась вспомнить, когда в последний раз слышала такую команду.

И, смотрите, стол был накрыт на троих.

Следующее, что осознала Эль – что они сидят вместе и держатся за руки, вышептывая молитву на французском. А потом их мать подала им еду из стеклянной посуды в центре столика.

– Я так люблю эту лазанью! – воскликнула Терри, принимая тарелку.

– Один кусок или два? – спросила мама у Эль.

Эль посмотрела на плавленый сыр и идеальные слои.

– Два. Пожалуйста.

Мама даже положила один кусок себе на тарелку.

Эль попробовала кусочек и закрыла глаза из–за набежавших слез. Все было идеально и правильно: соус, сыр, листы лазаньи. И все происходящее... тоже: они вместе, втроем, как в старые добрые времена.

– В общем, я решила вернуться в колледж, – объявила мама.

– Правда? – уточнила Эль, приподняв веки.

– Если поднажать, то получу степень по психологии уже через пару лет. А следом я хочу степень магистра по социальной работе.

– Мам, думаю, это было бы замечательно, – сказала Терри. – Я тоже хочу быть терапевтом.

– Я очень хотела бы поделиться с вами обеими всем, что знаю и умею, – сказала их мама.

– Я хочу помогать людям.

С твоим–то языком? – подумала Эль. Тебе больше повезет, если станешь сержантом–инструктором морской пехоты.

– Итак, расскажите мне, как у вас обоих дела в школе. – Их мама покраснела. – Боюсь, я недостаточно уделяла внимание вашей учебе. Боюсь, меня... не хватало в вашей жизни. Но с этого момента все изменится.

Последовала пауза. А потом Терри громко уронила вилку на тарелку и бросилась к их маме. Анна София обняла девочку, а затем усадила к себе на колени. Она поглаживала спину Терри и бормотала что–то слишком тихо, чтобы расслышать, поэтому Эль посмотрела в окно.

Жалюзи были подняты, открывая вид на парковку и небольшое кольцо деревьев за зданием.

Замешательство сменилось предательской надеждой, когда Эль глубоко вздохнула и снова почувствовала запах ужина, приготовленного специально для нее и ее сестры.

А потом она увидела эвакуатор.

Он был красно–белого цвета, с надписью «Мёрфи» на двери со стороны водителя. Эль смотрела на него, и где–то в подсознании задрожало воспоминание, что–то о...

Головная боль вспыхнула на ровном месте, и Эль, нахмурившись, потерла виски.

У нее возникло странное ощущение, что она видела этот грузовик и раньше, что он что–то сделал для нее, в ту ночь, когда она без разрешения взяла машину своего отца, эвакуатор...

– У тебя все хорошо? – спросила мать поверх головы Терри.

Эль вернулась в настоящее. Когда она сосредоточилась на том, что было на ее тарелке, ноющая боль в черепе сразу же утихла.

– Да, я в порядке. Я просто… Я в порядке. Просто очень голодна.

Она снова взглянула на парковку. Эвакуатора не было.

Какое это имеет значение, – подумала она. Ей кроме этого было о чем беспокоиться.

– У тебя все нормально? – спросила она маму. – Я имею в виду, ты... действительно в порядке здесь?

Мама медленно и грустно улыбнулась. Но ответ был уверенным и твердым.

– Я в порядке. У меня есть вы. И это все, что мне нужно в будущем.

Эль почувствовала, как у нее слезятся глаза.

– Я скучала по тебе.

Мама наклонилась вперед и положила ладонь на руку Эль.

– Я тоже скучала по тебе. И, знай, я тебя больше не брошу. Я сожалею о том, что было, но я больше не вернусь в прошлое.

Детским голосом Эль прошептала:

– Что... что заставило тебя вернуться к нам?

Мама сжала ладонь Эль.

– Самая могущественная вещь в мире.

– Что это?

– Любовь, – мама глубоко улыбнулась. – Что же еще?

Эль быстро моргнула. Затем глубоко вздохнула, нацепила на вилку кусок лазаньи и откусила. Знакомый вкус таял во рту, а мама продолжала смотреть ей в глаза с той невозмутимостью, которая раньше была ее отличительной чертой... и Эль обнаружила, что кивает.

– Любовь и лазанья, – согласилась она. – Творят чудеса.

КОНЕЦ.

Внимание!

Данный перевод выполнен специально для группы vk.com/jrward

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

При использовании материалов ссылка на группу vk.com/jrward и указание переводчиков/редакторов обязательны. Как говорится, draco dormiens nunquam titillandus, слезно просим.