ГЛАВА 10 Немного охмелев

На улице уже стемнело к тому времени, как мы возвращаемся в дегустационную комнату, направляясь в холл отеля.

— Отличный вышел вечер, впрочем, для тебя это привычно, да, Сент? — говорит ему один из бизнесменов, пока мы проходим мимо.

Сент не отвечает. Я смутно отмечаю заинтересованные взгляды, направленные на нас. Мужчины оценивающе смотрят на меня, но женщины не сводят взгляд с зеленоглазого бога рядом со мной. Настрой боевой, кажется, вот-вот нападут и примутся за оплодотворение.

— Мистер Сент! — Кэтрин останавливает его у двери. Они обсуждают заказы вина, после чего, взяв меня за руку, Сент ведет меня обратно к гостям, когда я замечаю, что мир начал крутиться немного быстрее.

— Ты в порядке? — легкая улыбка касается уголка его губ, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Все отлично.

Не думаю, что он верит в это, потому что прижимает меня к стене, обхватив за талию рукой. Так знакомо, так... правильно.

После всего выпитого сегодня вина он более расслаблен, да и я тоже. Моя защита пошатнулась. Его присутствие опьяняет сильнее вина. Он улыбается, и от этой улыбки остатки моей стойкости превращаются в желе.

— Ты и правда пьяна, — бормочет он еле слышно, словно говоря сам с собой.

Он ведет меня к лифтам.

А я не сопротивляюсь.

Потому что... он ведь говорил, что наверху есть комната, где мы может немного отдохнуть. А я согласилась, да, отдохнуть немножко - это хорошая идея. Потому что я не желаю уходить, не сейчас, пока он все еще здесь, а каждая присутствующая женщина на низком старте ждет, пока я освобожу место рядом с ним.

— Ты выпил больше меня, — ворчу я. Как ему удается сохранять контроль? — Спорю, ты и в колыбельке пил только вино, причем даже тогда исключительно раритетное.

На его губах неожиданно появляется улыбка, будто мы говорим о чем-то секретном.

— Ты так хорошо меня знаешь, Рейчел.

Мы заходим в лифт и у меня уходит несколько мгновений, чтобы понять, что он дразнит меня. Я смеюсь запоздало, а потом затихаю, сонная. Обычно я бы стала подальше, но я замерзла, а он так невыносимо близко. Особенно близко, когда тянется нажать на кнопку верхнего этажа, я даже чувствую жар его тела, его аромат, знакомую смесь запаха его кожи, букета вина в его дыхании. Он остается стоять так близко, словно предлагая себя в качестве опоры.

Вытянув руку позади меня вдоль стены, он смотрит на сменяющиеся цифры этажей. Не зная, что делать, опираюсь на эту руку.

— Прости, я замерзла, — шепчу я, краснея.

— Все хорошо, — он обнимает меня, прижимая к себе. Легонько, но близко.

Боже. Малкольм...

Все мысли о желании, и сексе, и любви, что у меня были, сейчас, из-за его присутствия, смешались и бурлят внутри. Он - воплощение всех моих желаний. Я не могу любить его, не желая обладать им, желая физического контакта и проявления чувств.

Это прикосновение, едва ощутимое, лишь рука на моей талии. Он не касается там, где нужен мне больше всего. Хотя, он нужен мне повсюду.

Мне хочется прижаться щекой к его груди, что я и делаю (да, потому хочу и делаю), и тут же слышу его сердцебиение... но за скоростью биения моего сердца ему не угнаться. Я сжимаю в кулак рубашку, источающую его аромат.

— Я немного охмелела, Малкольм, — признаю я, извиняясь.

— Смотри под ноги, — выходя из лифта, он продолжает удерживать меня за талию, подводя к комнате.

Он открывает дверь, и я поражена размерами номера, он огромен и включает в себя гостиную, бар, обеденный стол, столик для завтрака, а еще невероятно красивый вид из окон. На барной стойке стоит большой букет цветов, шампанское, клубника в шоколаде. И записка, адресованная мистеру Сенту.

Я словно во сне, таком сне, где я его девушка и он приводит меня в подобные номера, пока путешествует по работе. Сбросив туфли, я заваливаюсь, но не на диван, а на пол около него, кладя голову на сидение дивана для опоры.

Он зажигает лампу и садится рядом, тоже сбрасывая туфли и вытягивая ноги. Его аромат обволакивает меня, лишь наблюдая за его высоким, мускулистым телом, расположившимся рядом, я чувствую себя в большой безопасности, чем была все это долгое время.

Хочу заставить его улыбнуться.

Он сейчас такой серьезный. Голос немного хриплый, волосы взъерошены. Я посмеиваюсь, интересуясь, сколько виноделен он скупил за сегодняшний вечер, и мне наконец-то удается растормошить его.

В его глазах появляется игривая искорка, когда он в том же тоне отвечает:

— У мужчины должны быть амбиции.

Он сидит, откинув голову на диван, изучая потолок.

— Что, если ты достигнешь всего, что пожелал... скажем, к тому времени, как тебе исполнится сорок? Или пятьдесят. Что тогда? — спрашиваю я.

Он поворачивает голову в мою сторону и неожиданно наши носы оказываются в считанных сантиметрах друг от друга.

— Тогда я обзаведусь новыми желаниями, — он понижает голос, словно только сейчас осознав, насколько близко я сижу.

На расстоянии поцелуя.

— Новыми желаниями и новыми фанатками? — шепчу я.

От близости его тела я ощущаю жар в особо нежных местах. Я отворачиваюсь, возвращая взгляд на потолок, внутри все горит.

— Так и вижу тебя. В одном из твоих спорткаров, привезенного из какой-то экзотической страны, такого уникального, что больше ни у кого такого нет. Еще более быстрый, шумный, такой сияющий. Две девчонки на заднем сидении, твой мобильный телефон на переднем. Одна из девчонок модель из Victoria’s Secret, другая - актриса из сериала, НО говорить с ними решительно не о чем.

— Хм, тогда что они делают?

— В смысле?

— Раз говорить не о чем, чем они заняты? Они целуют меня? Ласкают?

— Они целуются друг с дружкой. На заднем сидении. А ты за рулем. О, еще они делают покупки онлайн, тратя твои деньги.

Улыбка на его губах становится более заметной, брови поднимаются вверх.

— У меня больше не осталось водителей, чтобы освободить руки для девчонок?

— Неа, все уволились! Из-за скандалов по поводу оргий на заднем сидении, их семьи не выдержали такого недопустимого поведения.

— Рейчел, — он, уже не скрывая, смеется. — Откуда у тебя такие мысли касательно меня?

— Интернет, — я тоже хихикаю. — Люди говорят.

На мгновение его взгляд опускается на мои губы. У меня перехватывает дыхание и смех затихает, в комнате нависает тишина. От его взгляда у меня внутри все сжимается.

Опустив глаза, будто взглянув себе на бедра, он поднимает глаза на меня.

— Что насчет тебя? Чем ты занята в свои сорок? — поерзав, он смотрит на меня с еще большей напряженностью. Наши плечи соприкасаются, я с трудом могу сосредоточиться.

— Я думаю... все еще буду работать. Надеюсь, буду писать, — отвечаю.

— Ничего не поменялось? — спрашивает он.

Я всерьез задумываюсь, что бы я хотела поменять. И насколько нереальны эти мечты. Его? Он даже любимому вину не хранит верность, стоит ли ожидать верности мне?

Мой голос падает до едва слышного шепота.

— Тот, кого я хочу, известен тем, что не любит связывать себя долгосрочными обязательствами. Это все знают...

— Кто все?

— Ну не знаю, — я снова смеюсь, затем выглядываю в окно и вздыхаю, чувствуя его взгляд на своей спине. Осознавая обстоятельства, в которых застряла, я погружаюсь в печаль. — Почему ты хочешь нанять меня? Ты такой умный. Всегда продумываешь свои действия. За плату, что ты предлагаешь, ты мог бы нанять троих журналистов с большим опытом работы и значительной репутацией.

— Но ни один из них не ты.

Я вздыхаю.

— Ты повесил морковку перед моим носом. Сложно устоять и не откусить.

— Теперь ты знаешь, как я себя чувствую.

— Из-за чего? Тебе не нужно откусывать, ты можешь поглотить все, чего пожелаешь. Ты легко заполучаешь все желаемое.

— Нет. Я работаю над получением желаемого. Завоевываю это, иначе не чувствую, что оно мое.

— Ты не чувствовал, что заслуживал своих денег, пока сам их не заработал?

— Верно.

— Тебе нравится погоня.

— Наслаждаюсь ею.

— Тебе нравится, когда тебе бросают вызов.

— Живу ради него, — в его взгляде бурлят эмоции. Я таю, сгораю.

— Значит тебе нравится, что я отказываю? Теперь я для тебя вызов? Заставишь согласиться - победишь.

— Нет, Рейчел. Надо будет прикупить тебе очки, потому что ты неверно читаешь мои действия, — он смотрит на меня, и улыбаясь сказанному, проводит рукой по волосам. — С тобой я никогда не смогу победить.

— Ну, что ж... я вот проиграла, — шепчу я.

— Что ты проиграла?

Проиграла, потеряв разум и сердце, вдохновение и, кажется, свою душу, все проиграла тебе.

Сочетание вина и Малкольма. Мужчины, рядом с которым я лишаюсь сил.

— Я проиграла. А теперь я засыпаю.

Я пока что не собиралась. Но я согрелась и расслабилась, а его присутствие сделало меня сверхчувствительной: его теплое дыхание касается моего лба, его мускулистое сильное бедро так близко к моему... его покатое плечо почти касается моего.

— Мы так играли с Джиной... кто первый уснет, тот проиграл. Спорю, ты никогда не проигрываешь... — бормочу я.

Повисает многозначительная тишина. А потом, прямо у моего уха, звучит его голос, посылая мурашки вдоль позвоночника:

— Не люблю проигрывать.

Улыбнувшись я с трудом поднимаюсь, когда он берет меня за руку, помогая встать.

— Иди сюда. Здесь кровать, которая только тебя и ждет.

— Ух ты. Ты можешь позволить себе кровать.

— Ага. Хочешь, научу тебя, как ею пользоваться? — дразнится он.

— Я использую кровати для сна... а для чего они тебе, я не знаю.

— Знаешь.

Он отводит меня к постели и помогает лечь. Сквозь сон я наблюдаю, как он идет в ванную в поисках зубной щетки.

Он все еще в рубашке, умывается, зачерпывая воду большими руками, проводя ими по квадратной челюсти, засовывая щетку в рот, действуя быстро и уверено. Выключив свет, он выходит, я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем снова открыть их.

Он ложится поверх покрывала, а я лежу укрывшись. Медленно он кладет телефон в сторону, сгибает руку, ложась на нее, разглядывая меня с нечитаемым выражением на лице. Я смущенно улыбаюсь.