Но то, что Ливиан может ревновать Артура к её брату в этом плане ей никогда даже в голову не приходило!

– Ты и Альберт?.. Хочешь сказать?..

– Не хочу. А ты – хочешь услышать?

– Не уверена.

Ливиан усмехнулся.

– Конечно, хочешь. В тебе куда больше от женщины, чем ты готова признать и смириться. А женщины любопытны. Они жадны до пикантных подробностей чужой личной жизни. И чем они грязней и несуразней эта личная жизнь, тем больше женщины хотят это знать.

– Ты меня сейчас с какой целью дразнишь?

– Возможно, у меня и цели-то никакой нет, просто нравится с тобой общаться? Давай сыграем в «правда или действие»? Ты станешь действовать, а я после этого говорить правду?

– Какую правду?

Он придвинулся к ней вплотную:

– Какую пожелаешь, Сандра. Тебе не нужно будет спать со мной, не нужно даже целоваться. Просто дай выход своей природной ярости, и мы оба будем удовлетворены. – Его губы почти беззвучно переливали слова прямо в ухо Сандре, дыханием обжигая часть щеки и шею. – Под силу тебе заставить меня кричать? Потерять над собой контроль? Поиграем, сестрёнка? Твоя сила воли против моей?

Он не скрывал сексуального подтекста. Да что там? Ливиан словно источал секс, как цветок источает аромат. Он отдавал себе отчёт, что его стрелы достигают цели и наслаждался этим. Играл с ней.

Сандра подняла на него глаза и холодно, деловито процедила сквозь зубы:

– Как пожелаешь, братец.

Она не была уверена, что у неё получится. Действовала просто наугад, интуитивно, по наитию. Представляя, что зажимает в своей ладони горячие внутренности Ливиана, будто рука не простая, а огненная. Она не ожидала, что это даст какой-то результат. И в первый момент сложилось впечатление, что результата и не было.

Ливиан стоял совершенно спокойно. Потом до Сандры дошло, что как-то уж слишком спокойно. Казалось, он даже не дышит, а лицо в один миг сделалось белым-белым.

Через секунду-другую, моргнув, он глубоко втянул в себя воздух, чуть покачнулся и оперся правой рукой на поручень.

– Ну как? – искренне поинтересовалась Сандра. – Получилось? Достаточно острые ощущения?

– Вполне. Правда, без наглядной составляющей всё равно чего-то не хватает.

– Учту на будущее. А пока пойду-ка я вздремну. Уж утро на дворе.

– Я подожду, когда ты отдохнёшь.

Сандра, уже было, направившаяся к себе, резко затормозила.

– Чего ты подождешь, Ливиан? Чего ты от меня добиваешься? Оставь меня в покое и не втягивая в эту вашу жизнь.

– Почему? Разве ты не одна из нас?

– Нет. Я не хочу быть одной из вас – я хочу остаться самой по себе. И не утруждай себя речью о том, что мне нравится твоя боль, но я не даю себе воли.

– Боишься?

– Да. Боюсь. Знаешь, чего? Закончить так, как кончила моя мать, которую презирала даже собственная тень. Я не стану потакать ни твоим, ни своим грязным желаниям, Ливиан. Прекрасно понимаю, чего ты добиваешься. А в свете твоих признаний всё становится ещё понятней. Найди другой способ досадить Энжелу за то, что он увёл у тебя Артура. А с меня вашей грязи довольно.

– Подожди, подожди, Сандра! Ты всё не так поняла. Артур и Энджел тут совершенно не при чём…

– Да? А что при чём? Я устала бегать от тебя по этим катакомбам, которые приходится звать своим домом. Найди себе другое развлечение, очень тебя прошу.

– Почему ты противишься? Я же чувствую, что…

– Что? – так прямо поглядела ему в глаза Сандра, что Ливиан на мгновение смолк, словно смутившись. – Что я хочу тебя? Это ты чувствуешь? Возможно, так и есть. Но не всегда нужно делать то, что хочешь. А в некоторых случаях, таких, как наш, это делать категорически возбраняется. И не прикрывайся мазохистки-магическими играми. Мы оба прекрасно знаем, что для таких как ты и я, это всего лишь прелюдия.

Ливиан усмехнулся. В светлых глазах промелькнуло нечто вроде уважения:

– Ты умнее, чем кажешься, Сандра.

– Скажи лучше – умнее, чем ты привык думать. И, если уж у нас пошёл обмен комплиментами, у тебя куда больше сходства с отцом и Энджелом, чем я считала. Тебе так же нравится играть.

– В отличие от твоего брата, я предпочитаю сильных противников.

– Не смей сравнивать себя с Энджелом!

– Почему?

– Ты слишком часто задаёшь этот вопрос.

– И всё же?

– Энджел вырос рядом с Рэем и тот никогда его не щадил. Возможно, если бы не отец, брат был бы другим человек. А у тебя был шанс не стать чудовищем.

– На самом деле шансов не было. Я родился чудовищем. Как и ты. Такие, как мы, приносят другим боль и разрушение. Нам лучше держаться подальше от людей, вместе. Да, Сандра, ты – чудовище. Восхитительное, сильное, прекрасное чудовище. И ты заслуживаешь лучшей доли, чем испепелить саму себя ненавистью.

– Зачем ты говоришь мне это?

– Потому что устал от одиночества. А ты? Разве не устала? Мы не люди, Сандра. Почему нас должны волновать человеческие ограничения и правила? Почему просто не взять и не сорвать то, что хочется?

– Почему, почему! Потому что! Ты пьян, Ливиан.

– Не отрицаю. Но что это меняет? Разве это так сложно? Позволить кому-то любить себя?

– Очень трудно, Ливиан. И совершенно бесперспективное занятие с тем, кто тебя совсем не любит. Не отрицаю, тебе, может быть, нравится моя внешность, мои способности и моё тело. Но между «хочу» и «люблю» такая же большая разница, как между «ползу» и «летаю». Лучше пойди проспись, а завтра сходи на встречу с той хорошенькой кареглазой девушкой, подружкой нашей драгоценной наследницы… как её? Мери, кажется?

Лицо Ливиана словно обратилось в маску:

– Мередит.

– Вот-вот. К Мередит.

Он вздохнул. Неожиданно схватил Сандру за руку и резко притянул к себе.

Глаза её разъярённо распахнулись. Прежде, чем он успел её поцеловать, Сандра ударила его кулаком в живот, в район солнечного сплетения. Новая, обретённая магическая сила усилила удар и, перевернувшись через ограждение, Ливиан опрокинулся вниз, пролетая расстояние около двух этажей и нанизываясь на какой-то кусок железной арматуры у подножия лестницы.

– Вот чёрт! – в сердцах прошипела Сандра.

Не оставалось ничего другого, как поспешно спускаться вниз.

Картина была удручающей. Ливиан походил на муравья в гербарии, пришпиленного к куску картона тонкой металлической иглой.

– Ну, доволен, наконец, провокатор хренов? – рыкнула на него Сандра. – Нет! Ну вот зачем было меня так доставать?! Или нужно было на ногах крепче держаться. Что мне теперь с тобой делать?

Металлический острый брус был достаточно толстым, такой разве что автогеном распилишь.

– Ничего делать не надо, – слабым голосом отозвался Ливиан. – Просто дай мне руку.

– И как тебе это поможет? Эта фигня проткнула тебя насквозь.

– Позвоночник не задело. Я могу двигаться.

– Любопытно. И как?

Вытащить металл не вариант, он приварен к полу намертво. И торчал из тела колом фута на два, как минимум.

– У меня не хватит сил вытащить его… – начала Сандра.

– Дай руку, – потребовал Ливиан, перебивая.

– Руку?

 – Мне нужен рычаг для упора. Сам встану.

Сандра поморщилась, но руку дала, плохо представляя, как он собирается это сделать. Глубоко втянув в себя воздух, он поднялся резким рывком, болезненно дёрнув её за руку.

Сандра старалась не смотреть, но глаза почему-то не послушались, обратившись на окровавленный штырь, на котором остались густые, темно-красные сгустки крови. Она отвернулась, почувствовав, как желудок стремительно устремляется к горлу.

Ливиан дышал глубоко и часто, согнувшись пополам. Несколько раз он сплюнул, оставляя на полу кровь, на сей раз чёрную настолько, что на кровь уже почти и не походило.

Спрашивать: «Ты в порядке», – смысла не имело. Он не был сейчас в порядке, но завтра-послезавтра будет.

– Извини. Я не рассчитала силу. Не думала, что так получится.

Ливиан поднял белое лицо, с тёмными кругами под глазами и алыми, словно накрашенными, губами. Черты его по-прежнему были красивы, но демоническая порода наглядно взяла верх над человеческой.

– Не извиняйся, – выдохнул он тихо, покачав головой. – В принципе, я получил то, что хотел. Ты меня извини. Мне не следовало так себя вести. Я и правда… перебрал с увеселяющими веществами.

Сандра кивнула в знак того, что не держит зла.

– Какие ужасные сутки. В них словно вся неделя прошла. Может быть даже больше?

В изнеможении она прижалась щекой к прутьям решётки, ограждающей лестницу.

Ливиан бросил встревоженный взгляд в её сторону.

– Тебе и вправду нужно пойти лечь. Неважно выглядишь.

– На себя в зеркало посмотри, красавчик, – усмехнулась Сандра.

– Ну, со мной что сделается? Прочихаюсь, – зажав руку в кулак, Ливиан разжал пальцы, встряхнув ими, с отстранёнными любопытством наблюдая за тонкой струйкой крови, брызгнувшей из-под его руки. – А вот что бывает с переутомившимися ведьмами нам пока неизвестно.

– Судя по тому, как выглядела Синтия – тоже ничего страшного.

– Не стоит рисковать, – откинувшись на стену, он привалился к ней затылком, прикрывая глаза. Пушистое кружево ресниц пригасило фосфоресцирующее, кошачье сияние глаз. – А насчёт Мередит… – голос его зазвучал монотонно, как автомат. – Она теперь встречается с Артуром.

Сандра не сразу поняла.

– С Артуром? То есть, подожди – с каким Артуром? С нашим Артуром?!

– Угу, – флегматично кивнул Ливиан, не открывая глаз.

– Да ну! Не может быть.

– Как выяснилось – может.

– Артур же не любит девушек?

– Моих, как выяснилось, любит. Впрочем, у меня бред. Мередит не была моей ни в одном из смыслов этого слова.

– Как же так получилось-то? Ты ведь спишь со всем, что движется?

– Это преувеличение. Сильно. Далеко не со всем. Вообще-то, у меня прекрасный вкус. И то, что ты в списке, лишь лишнее тому доказательство.

– Вернёмся лучше к Мередит.

– Какой смысл? Она сделала свой выбор. И выбрала не меня.

– Но это смешно! Артур тебе не соперник.

– Артура очень многие недооценивают.

– В таком случае твоя Мередит скоро пожалеет о неправильно сделанном выборе. Мы-то с тобой знаем, куда он направится и к кому.