Глава 13

Борис Прохоров лежал на каменистой земле. В двух шагах от него пожилой человек, обливаясь слезами, склонился над молодой женщиной.
– Прости меня, Мелесса! – услышал Борис сквозь рыдания.
Борис поднялся, усилием воли материализовал оставшиеся в нем жизненные силы, нащупал стиломенс во внутреннем кармане полетного комбинезона и подошел к ним. Женщина не подавала признаков жизни. Прохоров дотронулся до ее руки.
– Не думаю, что ей можно помочь, – кто-то сказал за его спиной.
Борис дотронулся стиломенсом до холодного лба женщины, потом дотронулся до ее левого запястья и упал без чувств. Женщина открыла глаза. Она увидела незнакомого мальчишку и своего супруга, обливающегося слезами раскаяния и радости.
– Плах! – позвал судья Урс.
Из толпы вышел слегка сутуловатый человек средних лет с изогнутым посохом.
– Из мальчишки выйдет отличный квефовр, – сказал судья.
Плах коснулся посохом лба Бориса Прохорова, и оба исчезли.

«Пролетаем город Гамильтон», – замерцали золотые буквы на информационном табло летомобиля. Сидевший за штурвалом Клавдин повел летательный аппарат на плавное снижение.
«Переходим в иное измерение», – появились золотые буквы.
– Кто-нибудь знает, как перейти в иное измерение и не остаться там навсегда? – спросил Рон с тревогой.
– Дайте-ка вспомнить, – сказала Света. – Вот: поднять стиломенс вверх и сформировать мыслеформу «Мы здесь только гости», произнести ее невербально три раза.
Никита посадил летомобиль на широкое ровное поле. Друзья вышли из летательного аппарата, и каждый, сформировав мыслеформу гостя, поднял свой стиломенс вверх. Затем они накрыли летомобиль Прозрачным Плащом. Место было чем-то похоже на степную равнину: редкие деревья, трава обожженная беспощадным летним солнцем. Вдалеке был слышен стук топора. А еще была слышна песня. Странная песня: грустная и веселая одновременно. Света заслушалась: она обладала абсолютным слухом. Пел эту песню молодой человек, рубивший топором дерево. Увидев ребят, он подошел к ним поближе.
– Ну вот, – сказал он, – больше я не буду издеваться над лесом.
Человек склонил голову перед только что срубленным деревом, будто просил у него прощения. Света незаметно посмотрела на свой александрит. Камень не переменил свой цвет.
– Сегодня мой скромный дом будет окончательно построен, – сказал молодой человек ребятам. – Приглашаю вас на новоселье.
Юноша встал во весь рост и посмотрел прямо перед собой. Неизвестно откуда появились коляска и лошадь. Молодой человек посмотрел на только что спиленное им бревно не моргая, и бревно оказалось в коляске.
– Карета подана, – сказал юноша. – Сегодня вы у меня почетные гости.
– Как вы это делаете? – восхитился Рон. – Лошадь, коляска… Вы волшебник?
Молодой человек усмехнулся не очень весело и сказал:
– Я – эйдетик.
– Эйдетики, если не ошибаюсь, живо представляют себе все, что они когда-то видели, и могут в любой момент вызвать перед собой зрительный образ. Есть эйдетики, которые его могут материализовать. Это восхитительный и очень редкий дар, – сказала Света.
Юноша грустно покачал головой.
– Иногда этот дар мне полезен, но все же чаще он превращается в наказание. Я могу материализовать лошадь с коляской, но если я однажды увижу человека в печали, я не смогу это забыть никогда. Он стоит прямо передо мной и просит помощи, а я страдаю, что помочь ему не могу.
Материализованная лошадь довольно быстро прискакала к деревянному крестьянскому дому, и Михаил (так звали юношу) пригласил ребят войти.