Хотя Портер? Он шокировал меня. И даже больше того? Он сделал мне больно.

Это было глупо. Мы боролись за самое ценное, что только может быть у человека. Все ставки были отменены. Но, возможно, именно в этом и была проблема. Лукас / Трэвис вообще не был собственностью.

Он был растерянным маленьким мальчиком, который, как бы мне это ни было больно, должен был иметь право голоса в своей жизни. И он ясно дал понять, что хочет быть с Портером.

Всего несколько часов назад я сидела у его двери, слушая, как он плачет слезами, которые никогда не покажет мне, после того, как я сказала ему, что он не сможет позвонить отцу, пока суд не разрешит.

Выражение его лицо было сломленным, а вместе с этим рассыпалась и моя душа.

Я ненавидела это из-за него.

Я ненавидела это из-за себя.

И, по секрету, я ненавидела это из-за Портера.

Подняв телефонную трубку, я открыла поток сообщений, которыми поделилась с Портером. Та фотография, на которой мы смеялись в постели, все еще была в экране. Мой пульс подскочил от этого зрелища.

Я провела пальцами по сильному изгибу его челюсти, жалея, что не могу почувствовать щетину, от которой когда-то по спине пробегали мурашки.

Я перевела взгляд на послание Трэвиса его отцу.

Эй, папа, я с Шарлоттой, она сказала, что будет заботиться обо мне, пока ты не сможешь приехать за мной. Я люблю тебя. До скорой встречи.

Это было не совсем то, что я сказала ему, когда позволила отправить это сообщение, но я предположила, что это было то, что услышал его нетерпеливый ум.

Портер не ответил, что, честно говоря, чертовски удивило меня. Был издан охранный приказ, но он был не из тех парней, который просто уйдет и будет надеяться на лучшее. К этому времени я уже поняла, что Портер будет ломиться в мою дверь.

Закрыв глаза, я крепко сжала телефон.

В тот день, когда мы вернулись домой от Брэди, Лукас и я смотрели фильм на моем ноутбуке.

Ну, точнее, он смотрел фильм на моем ноутбуке.

А я смотрела на него.

Он был так похож на Портера, что это было безумием. Клянусь Богом, он во многом был похож на него. В великом споре между природой и воспитанием Лукаса было доказательством того, что воспитание всегда побеждает.

Я должна была перестать думать о Портере. Это не принесло никому из нас никакой пользы. С каждой минутой он давил на меня все сильнее. И, честно говоря, это отвлекало меня от того, что действительно имело значение: возвращения моего сына.

Нажав на имя Портера в моих контактах, я намеревалась удалить его из своего телефона. Только мой палец замер, зависнув в воздухе над экраном.

Надпись «Разблокировать этот номер» уставилась на меня, как неоновая вывеска.

Разблокировать.

Разблокировать.

Раз-блядь-блокировать.

У меня пересохло во рту, и ярость запылала в венах.

Я никогда не блокировала номер Портера.

Но я догадывалась, кто это сделал. Тот же самый человек, который просматривал мой телефон и читал мои сообщения. Тот самый человек, который всего несколько часов назад предупредил меня, чтобы я не переходила ему дорогу.

- Я убью его на хрен, - выдохнула я, нажимая волшебную кнопку разблокировки.

И тут мое сердце остановилось, когда на экране появилось сообщение голосовой почты с именем Портера.

Я немедленно включила воспроизведение, озноб пробежал по моей коже, когда его глубокий, отчаянный голос заполнил мое ухо. – Привет, милая. Я только что получил сообщение от Трэвиса.

- Портер. Остановись, - сказал Таннер на заднем плане.

- Пожалуйста, не останавливайся, - прошептала я, покусывая нижнюю губу.

- Боже, детка. Что за чертов день, - сказал Портер, прежде чем тяжело выдохнуть в трубку. – Я скоро буду. Скажи Трэвису, что я люблю его. Вообще-то… Господи, я люблю вас обоих.

Я зажала рот рукой.

Но Портер из прошлого продолжал звучать в моем ухе, его голос приобрел низкий, знакомый рокот. – Держись подальше от темноты, пока я не доберусь к тебе, Шарлотта. Клянусь жизнью, я понятия не имел, что он твой сын. Я обещаю, что мы разберемся с этим.

Сообщение закончилось, но с горящими легкими я снова нажала кнопку воспроизведения.

- Привет, милая. Я только что получил сообщение от Трэвиса…

Я встала и начала расхаживать, моя грудь сжалась, когда он сказал. – Вообще-то… Господи, я люблю вас обоих.

Когда сообщение закончилось, я снова нажал кнопку воспроизведения. На этот раз, сосредоточившись на другом предложении.

- Клянусь жизнью, я понятия не имел, что он твой сын.

Десять слов.

И называйте меня наивной, глупой или как там еще, но я верила каждому из них.

Я снова нажал кнопку воспроизведения.

А потом еще раз.

И еще раз.

И еще.

Снова и снова, пока я не перестала дышать из-за комка в горле.

Я не была уверена, что изменилось и почему он не появился той ночью. Вероятно, тот самый охранный орден, в котором Брэди так непреклонно поклялся, что мы нуждаемся.

Брэди.

Брэди.

Гребанный Брэди.