Глава 12

Шарлотта

Портер: Я принес тебе любимое мексиканское блюдо на ужин. Ты все еще хороша в этом, да?

Я прикусила нижнюю губу и выпрямилась на сиденье своей машины. Я находилась возле дома Брэди, ожидая, когда Трэвис закончит ужин. Бабочки, подобных которых я никогда не ощущала, порхали у меня в животе.

Я: Ты действительно знаешь, как пошутить.

Портер: Это значит «нет»?

Я: Это ты приготовил?

Портер: Ты в своем уме?

Я: Я встречаюсь с тобой, не так ли?

Портер: Значит, Я твой бойфренд?

Я улыбнулась, мое лицо действительно болело после того, как я провела день с Портером, Трэвисом и Ханной (Боже, эта маленькая девочка была такой милой). В тот день мы смеялись больше, чем кто-либо из нас за многие годы.

Но всему хорошему приходит конец.

Около пяти часов вечера мне пришлось отвести Трэвиса к Брэди на ужин.

Мы с Портером предупредили Трэвиса, чтобы он не говорил Брэди о том, что его отец провел здесь ночь – и особенно о том, что мы возвращаемся к нему домой этой ночью. Мой мальчик так обрадовался этой новости, что я решила, нам не о чем беспокоиться.

Я: А кто сказал, что ты мой бойфренд?

Портер: О, прости. Я просто предположил, учитывая, что ты не можешь перестать думать обо мне голом.

Я: Что? Опять?

Портер: Скажи мне, что это не правда.

Я: Это не правда.

Портер: А теперь повтори еще раз, но на этот раз не лги.

Я: Иногда я беспокоюсь о твоем здравомыслии.

Портер: Прекрасно. Но ты представляешь меня голым, пока беспокоишься?

Я рассмеялась и посмотрела на часы на телефоне. Еще три минуты, и я смогу забрать Трэвиса и отправиться к дому Портера.

То, что произошло между нами, было безумием. Нам предстоял долгий путь, прежде чем у нас с Портером снова появится что-то прочное – или, точнее, впервые. Но он был прав в темноте: пока мы держались друг за друга, нам не нужно было беспокоиться об остальном. Когда мы были вместе, мир не просто останавливался – он исчезал. Трэвис был счастлив. Портер был счастлив. Я была счастлива. И, судя по восторженным воплям Ханны, когда я заплела ей волосы тем утром, я предположила, что она тоже была счастлива.

Я: Ты не голый… на тебе красивое женское нижнее белье.

Портер: Вау. Я не уверен, что хотел бы знать об этом.

Я: Ты все еще хочешь, чтобы я представляла тебя голым?

Портер: Может быть… как я выгляжу в нем?

Я: А… ладно. Ты именно такой тип парней. С таким именем, как Портер Риз, я должна была это предвидеть.

Портер: Чертовски верно. Это сексуальное имя.

Я: Моя мама всегда предупреждала меня о свиданиях с мужчинами с двойными именами.

Портер: Что это за богохульство, черт возьми?

Я: Не уверена, но теперь, когда я знаю, что ты рассматриваешь, насколько хорошо бы смотрелся в моих трусиках, это заставляет меня задуматься, не была ли она права.

Портер: Ну что ж, тебе повезло. У твоего парня также две фамилии.

Я: Иииииии… мы сразу же возвращаемся к теме бойфренда.

Портер: Да. Но смотри, уже семь. Иди за нашим мальчиком, а потом тащи сюда свою сексуальную задницу.

Мой желудок сжался, и я чуть не выронила телефон.

Наш мальчик.

В моей груди потеплело, от этих слов зашевелилось что-то глубоко под моей кожей, пока они не приласкали мою душу.

Вот кем он был.

Нашим.

Портера не было в тот день, когда он родился.

А меня не было, когда он вырос.

Но, как команда, один из нас всегда был там. Сначала для Лукаса, а потом для Трэвиса.

Слезы защипали мне глаза, слова «Я люблю тебя» чуть не сорвались с моих губ. Я сдержала их.

Я: Ты собираешься надеть женское нижнее белье, когда я приеду?

Портер: Ни единого чертово шанса.

Я улыбнулась и открыла дверь машины. Я была уже на полпути к дому, когда у меня в руке зажужжал телефон.

Портер: И как только дети уснут, на тебе тоже его не окажется.

Тепло из моей груди переместилось на юг.

Трэвис выбрал именно этот момент, чтобы выскочить через парадную дверь. Я подпрыгнула и с покрасневшими щеками сунула телефон в карман.

- Шарлотта! – Завопил Трэвис, едва не сбив меня с ног. – А теперь мы можем вернуться к тебе домой? – он подмигнул, что было больше похоже на моргание.

Мои губы тут же сжались, и я позволила своему взгляду скользнуть через его плечо туда, где стоял Брэди, прислонившись плечом к дверному косяку, с тяжелым хмурым взглядом, направленным на меня.

Дерьмо.

Я была не в настроении встречаться с Брэди один на один. Я была счастлива, по-настоящему и искренне, впервые почти за десять лет. И я не позволю ему разрушить это для меня.

Но то, что я отказалась, вовсе не означало, что этого не произойдет.

- Эй, нам надо поговорить, - крикнул он.

Я внутренне застонала. – Иди и подожди в машине, Трэв. Я буду через минуту.

- Переднее сиденье? – спросил он.

Я искоса взглянул на него. Он задавал этот вопрос каждый раз, когда мы выходили из моей парадной двери.

И каждый раз я отвечала. – Заднее сиденье.

Бедняге повезло, что я не посадила его в детское кресло. Не говоря о том, чтобы ехать впереди.

- Вот блин, - пожаловался он и направился к моей машине.

С энтузиазмом улитки я подошла к Брэди.

- Что случилось? – спросила я, молясь, чтобы Трэвис был так же хорош, как я думала, в том, чтобы сохранить наш маленький секрет о Портере.

Брэди сунул руку в карманы джинсов. – Я хочу, чтобы он переночевал у меня в эти выходные.

Мои плечи развернулись, а тело пришло в состояние боевой готовности. – Что? Ни за что!

Он склонил голову набок. – Я и не спрашиваю. Он был у тебя каждую ночь с тех пор, как вернулся.

Я скрестила руки на груди и уставилась на него. – Да, Брэди. Потому что он болен. Он просыпается два-три раза за ночь для дыхательных процедур и приема других лекарств. Мы оба знаем, что я лучше подготовлена к этому, чем ты. Будет лучше, если он останется со мной. Слушай, ты можешь забрать его в субботу днем, но в субботу вечером он поедет со мной домой.

Он схватил меня за локоть и дернул к себе. – Тогда научи меня.

- Ты что, с ума сошел? – прошипела я, отдергивая руку. – Не прикасайся ко мне.

Стыд вспыхнул в его глазах. Он провел рукой по волосам, а затем обхватил затылок. – Дерьмо. Извини.

И, как будто извинения Брэди были недостаточно шокирующими, он поднял свой взгляд на меня, горе и уныние почти отбросили меня назад на шаг.

- Мне нужно побыть с ним подольше. Он не общается со мной так, как с тобой. Сегодня вечером он провел здесь целых два часа. И полтора часа из них ушло на то, чтобы спросить, когда ты вернешься за ним.

Чувство вины тяжело осело у меня в животе. – Брэди… Я…

- Что я делаю не так?

Удерживаешь его от Портера.

- Прошла всего неделя. Будь терпелив.

- Ему понадобилось минут десять, чтобы сблизиться с тобой, Шарлотта.

Я опустила взгляд. – Он видел меня с Портером. Это было интуитивное доверие.

- Господи, - выдохнул он, указывая подбородком на мою машину. – Ему не терпится уехать отсюда.

Проследив за его взглядом, я обнаружила, что Трэвис отчаянно машет мне, чтобы я возвращалась.

Внезапно я почувствовал себя ужасно.

Трэвис не хотел уходить от Брэди, он просто хотел вернуться домой – к Портеру.

Я сжала предплечье Брэди. – Я поговорю с ним. Ладно?

- Да. Конечно. Увидимся завтра. – Он помахал мне рукой и, прежде чем я успела пошевелиться, захлопнул дверь.

Весь свет в комнате был включен. Моя голова была откинута на подушку, моя рука в волосах Портера, его рот между моих ног.

Следует отметить, что, хотя секс в ванной был восхитительным, кровать определенно имела свои преимущества. Лучшим из которых была та легкость, с которой Портер мог пройтись своими губами по каждому дюйму моего тела.

Сдавленный крик вырвался из моего горла, когда его пальцы грубо проникли в меня, в то время как его язык кружился над моим клитором.

- Портер, пожалуйста, - взмолилась я, дергая его за волосы.

- Нет, пока ты не кончишь снова, - пророкотал он, и вибрация сделала несколько действительно приятных вещей.

- Я не могу, дет… о, Боже. – То, что началось как шепот, превратилось в стон, когда он прокрутил свои пальцами, согнув их внутри меня.

Когда мы с Трэвисом прибыли в дом, мои нервы сдали.

Портер ждал нас на крыльце. Но, глядя на этот двухэтажный кирпичный дом, я поймала себя на том, что боюсь выходить из машины. Как я могла войти в этот дом, не чувствуя себя незваной гостьей?

Этот дом был порталом в совершенно другое измерение.

Врата в мир, в котором вырос мой сын.

Мир, где он называл другую женщину мамой.

Ту самую женщину, которая забрала его у меня.

Оцепенев, я приняла поцелуй Портера, прежде чем он провел меня внутрь. Один шаг в дверь – и я поняла, что все гораздо хуже, чем я боялась. Изображения моего сына покрывали стены странной, но очаровательной мешаниной рам. Как бы мне ни хотелось исследовать, запомнить и впитать в себя каждый из украденных моментов его детства, я не могла заставить себя посмотреть.

Что, если она была на фотографиях? Держала на руках моего сына. Улыбалась вместе с сыном. Смеялась вместе с сыном. Жила и наслаждалась каждым мгновением, которое она у меня отняла.

Я говорила себе, что прошлое не имеет значения, но все равно чувствовала, как дюжина копий его темно-карих глаз сверлят меня со всех сторон, дразня воспоминаниями, которых у меня никогда не будет.

Поэтому я притворилась, что этих фотографий не существует.

Только они стали всем, о чем я могла думать.

Любопытство поглотило меня, пока самосохранение вело свою войну.

Я улыбнулась в ответ. Смеялась, когда было что-то смешное. Держалась за Портера, как будто он мог остановить это. Но я так и не открыла рта, чтобы объяснить ему, почему молча схожу с ума.

Не его вина, что Кэтрин оказалась сумасшедшей. Но пребывание там, где она когда-то жила, душило меня.

После заказанного ужина из Портерхауса – на тарелках, которые, вероятно, купила женщина, которую я ненавидела всеми фибрами души – мы провели ночь на диване, на котором она, вероятно, сидела, мои ноги переплелись с мужчиной, который когда-то поклялся любить ее, а мой сын играл – и дрался – с ее дочерью.